Лена Петсон - У Ромео нет сердца

Меня волнует еще кое-что: неужели это я стала причиной раздора? Но спросить об этом напрямую я не решаюсь…

– Почему она так сильно ревновала?

Его взгляд красноречивее всех слов. Я спешу вернуть время назад и почти скороговоркой произношу:

– Прости, это личное, спросила, не подумав.

Я старательно притворяюсь, будто не понимаю, что именно он хотел сказать. Мысль о том, что Марк может произнести те самые заветные три слова и моя мечта сбудется прямо сейчас, наполняет меня и счастьем, и ужасом. Быть любимой, любить – намного сложнее, чем страдать в одиночестве, – я уже это знаю…

Марк приближается ко мне и молча обнимает. Прильнув к нему, я запускаю ладонь в его густые волосы и чувствую облегчение. Когда тебя обнимает любимый мужчина, и звезды ярче, и воздух теплее, думаю я и прижимаюсь к нему еще сильнее. «Я люблю тебя, очень люблю», – стучит мое сердце. Марк усаживает меня к себе на колени. Находясь в его объятьях, я со смехом пробую сопротивляться, но он удерживает меня и смеется вместе со мной. И я думаю: сегодня это случится, обязательно случится.

Звонок в дверь раздается сразу после того, как я распрощалась со своими сомнениями и поняла, что нет ничего лучше, чем умение наслаждаться каждой секундой, особенно – когда находишься в объятиях любимого парня. Я слишком устала от переживаний, чтобы сопротивляться любви; вновь обрела надежду на счастье… И вот навязчивый звук уже пытается его разрушить. Надоедливые трели настойчиво проникают повсюду. Марк продолжает сидеть в ночной темноте у входа на балкон, не двигаясь с места.

– Может, посмотреть, кто это? – спрашиваю я, слегка отстранившись от него.

Но Марк молчит, а тем временем трели звонка сменяются стуком, который с каждой минутой становится все настойчивее. Из-за хорошей изоляции удары едва слышны, однако ощущение такое, будто бьют в набат… словно это сигнал какого-то бедствия.

– Марк, открой! – кричит женский голос из-за двери.

Он звучит приглушенно, его трудно узнать. Но сейчас я твердо уверена – это Ирина.

Марк берет со стола мобильник и, ухмыляясь, говорит:

– Это была моя последняя связь с миром. Похоже, придется расстаться и с ней.

Он набирает по памяти какой-то номер и почти сразу же говорит в трубку:

– Да, они уже были у меня, да… они волнуются, но тебе нечего бояться из-за меня, я ничего делать не буду. Не вини меня больше в смерти Лизы, и я все забуду. И не приходи ко мне больше. Все в прошлом.

Я сижу, боясь даже дышать. Наконец он бросает трубку на столик, и звук удара заставляет меня подпрыгнуть.

– Что-то ты нервная какая-то, – говорит Марк. – Знаешь, как эта проблема решается? Вот так.

Плавно, как в замедленной съемке, телефон падает в кувшин с водой, что стоит на журнальном столике. Но Марку и этого мало – он берет кувшин в руки и несколько раз встряхивает его.

– Так тебя, так, – с улыбкой приговаривает он.

– А мой туда поместится? – спрашиваю я.

– Ты со мной?

– Пока мама с Димкой отдыхают на море, я абсолютно свободна, – говорю я и опускаю в воду свой телефон.

– Я связался с сумасшедшей, – хохочет он. – Это моя карма.

– От сумасшедшего слышу…

– У этого сумасшедшего есть еще одна идея…

Мы направляемся к входной двери и сваливаем к ней все, что можем донести: стулья, подушки, коробки. Мы делаем это до тех пор, пока дверь полностью не скрывается под грудой хлама. Суетимся, ребячимся, смеемся, хоть нам совсем не смешно. Мы прячемся от мира, от щемящей тоски, от одиночества… а затем вновь усаживаемся на балконе так, чтобы видеть все еще оживленную улицу, и пристально рассматриваем проезжающие мимо машины. При этом и я, и он избегаем глядеть друг на друга…

Марк достает из закромов бутылку красного вина, и мне кажется, что сразу после этого нам обоим становится спокойней. С бокалами в руках мы вновь начинаем разговор.

– Так странно… сидеть вот так рядом… – говорю я.

– Ага, давно о подобной ерунде не говорили, – смеется Марк.

– Дурак!

– Да я и не спорю. Дурак…

Ночь окутывает город и поглощает наши мечты. Свадебный торт стоит на столе перед нами. Но никакой свадьбы нет. Просто кондитер ошибся с украшением или при доставке перепутали адреса: на нашей уединенной вечеринке в честь дня рождения Марка гостит свадебный торт. Передо мной рука Марка, в ней тарелка с тортом – лакомый кусочек тянется ко мне. Улыбка любви и кремовая розочка…

– Когда я смотрю на звездное небо, я не чувствую себя одинокой, – несу я романтический бред, положив подбородок ему на плечо. – А ты любишь смотреть на звезды?

– Я могу смотреть на них часами. И думать, думать…

– О чем?

– О том, как я одинок.

Я смотрю на Марка, который сидит, слегка откинув голову назад, и представляю, как здесь, находясь в одиночестве, он смотрит на звезды, грустный и задумчивый. «Такого красавца полюбит любая женщина», – думаю я. И он, словно в ответ на это, улыбается.

– Думаешь: и как не влюбиться в этого страдальца? – насмешливо говорит Марк. – Пойдем, я покажу тебе свой страдальческий секрет…

В комнате он медленно пересаживается на кровать, а затем демонстративно плюхается на нее, раскинув руки в стороны:

– Давай сюда, – хлопает он рукой рядом.

– Это ты так решил меня соблазнить?

– Операция по соблазнению провалилась, да? – он заговорщически мне подмигивает.

Падаю рядом. Марк и я. Он берет меня за руку, я поворачиваю голову и смотрю на него, он смеется, я – тоже.

– Смотри! – Он поднимает руку, в которой держит пульт.

Он нажимает на пульте кнопку, и сотни огоньков зажигаются над нами. Темно-лазурный потолок превращается в звездное небо. Марк удивительно прекрасен в свете мерцающих огней. Впервые рядом со мной не роковой красавчик, сводящий всех девочек с ума, а шаловливое дитя, которое радуется своим сказочным звездам.

– Ты волшебник…

Я сжимаю его руку сильнее. Он притягивает меня к себе, я склоняюсь над ним и оказываюсь в его объятьях. «Эй, я здесь!» – тихо произносит он. После чего мы попадаем в иной мир. Какое-то время мы оба действуем неловко и торопливо. Изучаем новых себя – теперь близких, открытых, обнаженных друг перед другом: и телом, и душой. Еще пару мгновений – и он уже дышит ровнее, а его поцелуи становятся все уверенней и настойчивей. Я готова подарить ему свою любовь, обжечь желанием, заразить нежностью. Неужели это происходит?

– Погоди, – шепчет он.

– Что-то не так? – я немного отстраняюсь, смотрю ему в глаза.

– Это звучит странно, но я волнуюсь. Ааа… я волнуюсь! Фух, сказал, вроде легче стало…

– У меня руки трясутся, смотри! – говорю я.

– И губы тоже…

Он прижимается своими губами к моим и дарит мне новый поцелуй: нежный, задыхающийся, суматошный. Разве может быть так просто? Может. Разве может быть так сладко? Может. Разве может это быть? Быть с ним, любимым и родным. Может, может. Сердце Марка стучит в унисон с моим, его руки крепко сжимают меня – и мы забываемся в безумном танце.