Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

— Ступай, Тиша! — крикнул он.

Парень пошел вперед, опираясь грудью на бечеву, мачта лодки нагнулась вперед, лодка качнулась, круто чертя носом воду, и пошла вперед по густой, как масло, покойной воде.

— Тебе, Харита, самый расчет в этот город Карл-Маркс итти! — заговорил скоро рыбак, — иди! Пытал я прохожего, не скажет ликак к нему путь? Рублик ему посулил За рублик он мне сказал, что надо итти в Москву, в самый главный тот комитет по постройке, где, говорит, и должны точно все рассказать без выкупа. А боле, говорит он, за рупь я сказать ничего не могу, потому и сам, говорит, на рупь только знаю! Смыл рупь у меня, окаянный, и ушел! Ну и шут с ним! Наша жизнь трудовая, она — сурьезная, — мы от сердца живем и другого не ищем, а ты ищи и свое найдешь, сироте всякий поможет!

Он вздохнул, направил веслом лодку.

— Много уж простому народу морочили голову, что это назначено от бога нашему брату от века до века горбы набивать, а другим на тех горбах харчиться. Это был и есть, откровенно поясню, не более обман захребетников! И у нас сочувствовали раньше богу на высоте, но теперь и старики признаются, что нету его — и надо признавать, этого не миновать, как смерти! И нечего голосить со страху, как животная на звезду, а надо искать и добиваться! Тебе который год?

— Двенадцать! — ответила девочка, — тринадцатый идет!

— Самый раз! Разговор у прохожего правдивый, похоже на дело, что такой город есть или должен быть! Про старика это чудного, долговолосого, что капитал на это дело пожертвовал, я слыхал — капитал огромный! Правды не заругаешь, ее и ласточки носят, она идет по всей земле! Найдешь тот город…

Рыбак помолчал, потом добавил тише:

— И мне известие дай, не забудь, не обмани. Сам я в тот город не пойду — от добра добра не ищут, и стар я. А знать буду — легко мне и помереть, — что есть для трудящегося человека угол и приют!

— Я скажу тогда! — серьезно сказала девочка, — я что же? Я скрывать не стану, мне не жалко!

— И не жалей, на всех хватит!

Лодка неожиданно выскользнула из под зеленого доросшего берега на водяной простор. Харита увидела вдали на горе бугры и ямы развалин древнего города Увека, там едва видными, похожими на игрушечных, почудились ей люди. Они стояли, вероятно, над ямой, как будто нагибались, заглядывая вниз, и взволнованно размахивали руками. Харита посмотрела на них с сожалением, сказала:

— Не клады ли ищут?

Рыбак оглянулся:

— Досужий народ! В старину, действительно, что были клады. Бывало, как Волга весною спадет, так старики все по бережку ходили, искали! И верно, что находили! А теперь, чай, давно уже все выкопали! И жизнь другая пошла: теперь так, что каждому человеку в жизни свой клад дается, хватай его и не упускай!

Он посмотрел на девочку, улыбаясь:

— Тебе вот прохожий клад открыл — бери, не упускай!

— Я и то… — сказала Харита и не договорила: сияющий электрический город стоял перед нею, и было жаль Алешку, всех людей, рывших ямы на развалинах, не знавших пути к новому городу.

Она грустно покачала головой и отвернулась от пыльных костей мертвого города к сверкающей морде рыжего солнца, раскаливавшегося над водой, как в огне.

— Отец у тебя несчастный тоже был? — спросил рыбак, медленно выравнивая ход лодки.

— А то нет! — отозвалась Харита, — в тот год у людей хоть лошади были — резали, ели, а у нас ни лошади, ни коровы! Может быть, он и не ушел бы, кабы хоть за что-нибудь прицепиться мог!

— Ну вот, гляди, в том городе с ним и встретишься!

Лодка шла ровно, берега Увека остались позади. Вспоминая об Алешке, Харита оглянулась назад. Маленькие люди на развалинах стали чуть видными, Харита едва взглянула на них. Ей и в голову не пришло, что среди этих взволнованных людей, там, над грудою свежих развалин, больше всех волновался, кричал и плакал Алешка, упрашивавший мужиков рыть дальше.

Харита смотрела теперь только вперед. Таинственный город казался все еще сном, но когда за Увеком начался нефтяной городок, сверкавший на солнце железом и сталью баков, нефтепроводов, рельс, нефтяных барж, пыхтевших паровозов на берегу, пароходов на воде, — тогда и чудесный город начинал казаться правдоподобным.

Нефтяной городок обходили на веслах. Парень смотал бечеву, рыбак подвел лодку к берегу. Парень сел в весла, взмахнул сильными руками, лодка пошла быстро и весело.

Харита смотрела на берег из всех глаз.

Железнодорожные рельсы, перегруженные красными вагончиками, доходили до берега. Прижавшись к берегу, у пристаней стояли огромные стальные паромы, перевозившие через реку целые поезда. Заброшенный на лето, у самого берега на якоре стоял такой же стальной ледокол, с высоко поднятой острой грудью и гордо откинувшейся назад трубой. Зимой он расчищал во льду путь паромам — теперь стоял смирно и покорно у берегов.

Харита не раз слышала о нефтяном городке, о стальных паромах, грузивших целые поезда, о ледоколах, разбивавших волжский лед легче, чем ребята льдины на лужах, но там, в Поленовке, когда рассказывали о них, — они казались ей такими же неправдоподобными как ночью, во сне таинственный город Карла Маркса.

Теперь же в блеске все выше и выше вздымавшегося над рекою солнца и нефтяной городок и электрический город Карла Маркса были одинаково живыми. И лишь развалины Увека отсюда казались мертвыми и неправдоподобными: они оставались далеко позади и исчезали из памяти девочки скорее, чем из ее глаз.

Парень налегал всей грудью, лодка неслась ровно и мерно вдоль берега, огибая пристани, пароходы и нефтяные баржи, из которых баки черными трубами всасывали в себя нефтяную кровь.

За ними парень снова вышел на берег, размотал бечеву и поволок лодку вверх, к туманному городу, твердо шлепая босыми ногами по самому краешку песчаного берега.

Утро и день Харита провела с рыбаками. Она помогала им выгружать рыбу из лодки, таскать ее в садки. Садки, торговавшие живою рыбой, стояли у берега Волги, под взвозами каменных улиц. На маленьких плотах торчали избушки, в этих избушках летом день и ночь проводили торговцы рыбою. Покупатели приходили из города с корзинами и мешками, шли на промокшие водою плоты, здесь забирали рыбу и уходили.

Днем в избушке на плоту пили чай, потом обедали, тою же ухою. Когда вся рыба была выгружена, рыбак рассчитался с хозяином садка, завернул деньги в ветхую тряпочку, поманил с собой Хариту и, наказав парню ждать его, пошел на берег.

— Кое-что для снастей купить надобно! — сказал он, — да и на штаны парню надо! Провожу и тебя заодно!

Девочка шла рядом, говорила робко:

— Спасибо, дяденька, вам!