Карина Демина - О бедной сиротке замолвите слово

Я слишком долго ждала.

Боялась чего-то.

Тянула… и вот…

Дотянулась. Я больше не маг жизни… они этого не знают, вот и держат с Мелиссой, надеются, что дар мой очнется и заставит ее исцелить. Или хотя бы поддержит жизнь в младенце, который зреет где-то там, внутри сестрицы.

Племянник, стало быть.

И лучше не думать, что увидела я его только сейчас. Наверняка этому есть логичное объяснение.

– Как ты? – я подала руку, и Малкольм помог подняться. Он больше не пытался удержать меня в постели, должно быть, понял, насколько это… лишено смысла.

Время уходит.

Мое.

Его.

Наше, хотя ничего-то такого между нами не было.

– Вполне неплохо.

Ложь.

Я вижу кусок пластыря на сгибе его руки, под которым прячется катетер. Второй поставили – стало быть, вены совсем плохи. И… без дара чувствую, насколько быстро распространяется зараза.

Сколько ему осталось?

Пара недель? Пара месяцев? А я даже обещание исполнить не смогу… или смогу? Попыталась прислушаться, вдруг да шевельнется дар-поганец, предлагая безболезненный способ убийства… но нет. Молчит, зараза… а Мелисса улыбается.

Пара шагов.

Каждый дается с трудом, и не из-за слабости, отнюдь. Просто не покидает ощущение, что шов на животе разойдется и внутренности вывалятся. Ощущение иррационально, ибо заживление шло отлично, да и бандаж никто не отменял.

– Помоги, – я указала подбородком на Мелиссу. – Хочу сказать сестрице пару ласковых…

Сколько мы здесь?

Довольно долго.

Первые пару дней я провела в состоянии искусственной комы, что вполне оправданно, поскольку несчастный мой организм подошел к своему пределу.

Потом было пробуждение. И молчаливые тени целителей, наотрез отказавшихся говорить со мной. Расплывающееся время, которое отсчитывалось заменой мешков на капельницах.

Незнакомый тип в зеленом халате поверх серого костюма.

Вопросы.

Ответы.

И на следующий день. И через день… и потом снова… Он выворачивал меня наизнанку, и, пожалуй, будь его воля, снял бы шкуру, проверяя, не скрываю ли я чего-нибудь этакого под ней. Но шкуру мою, полагаю, трогать запретили, вот и удовлетворялся сознанием.

Нет, на него я не злилась.

Почти.

Потом тип привел Малкольма… особое разрешение… и исчез.

От рыжего я и узнала, что нашли нас благодаря ректору и королевскому магу, что своевременно препроводили в госпиталь, где нас и оставили, как особо нуждающихся в помощи. Что мы здесь вдвоем, ибо Айзек и Рай не пострадали. Второму, правда, предстоит курс коррекции сознания, довольно-таки расшатанного стараниями моей сестры, а она сама является собственностью короны… нет, не в ней ценность, а в ребенке…

Идиоты.

Нет, я буду молчать. Если мы с тварью договоримся. А мы договоримся… у нас выбора нет… и я чувствую, что, хотя тело человеческое ослабило ее, но достаточно щелчка пальцев, чтобы я скоропостижно скончалась…

– Малкольм, – я оперлась на кровать и выдохнула. Жива… и как-нибудь… – Ты можешь подождать за дверью… у нас тут приватный разговор…

Спорить он не стал.

Вышел.

И дверь прикрыл… и кажется, что-то сказал охране… отвлекает… понятно, за нами наблюдают, было бы наивно полагать, что нас возьмут и оставят без присмотра. Плевать.

Я склонилась к уху Мелиссы, а то мало ли, вдруг тварь да глуховата.

– Привет… я знаю, что ты там и что тебе тесновато, отсюда все это… – я щелкнула по трубке, и прибор отозвался раздраженным звоном. – А еще знаю, что они пока не поняли… думают, девочка не справилась с силой и все такое, а наследника с нее поиметь можно… запасного, так сказать Ты ведь тоже на него рассчитываешь? Честно говоря, мне на это глубоко наплевать, вмешиваться я не стану, если, конечно, у тебя в планах не стоит разрушение мира…

Не стоит.

Этот мир слишком долго был его частью, чтобы желать ему смерти.

– Хорошо, – я облизала губы. – Тогда мы договоримся… я молчу, а ты… ты помогаешь Малкольму… ты знаешь, что сделать, чтобы он поправился… это ведь ты мне силу подарил. А потом забрал… еще там, верно? Самому нужна стала?

Я облизала губы.

От тела пахло плесенью. Такой вот… мерзостный запашок нормального болота, тины… И почему никто не слышит? Или слышат, но… ребенок важнее?

Ему позволят родиться.

Изучат со всех сторон, прежде чем вынести решение. Но тварь не найдут. Она пусть несколько неуклюжа – в чужом теле не развернуться, – но не глупа…

– Слышишь?

Молчание.

Слышит, но…

– Можешь представить так, будто это я… я ведь чудодейка… была… а вот ты слишком много сил пытаешься сохранить… если будешь и дальше жадничать, тело это просто-напросто сгорит.

Что ей мешает меня убить?

Сердце вот кольнуло. Да и похолодало вдруг… и по ногам поземка, а голова кружится, кружится… перевести дыхание. Успокоиться.

И собрать остатки силенок.

– Ты поможешь мне, а я – тебе… я скажу, в чем дело… – я ткнула в Мелиссу пальцем. – Вот здесь, к примеру, слишком много энергии… и вот тут… ты боишься остаться без сил, но взял слишком много… тело и без того повреждено…

Роскошные волосы сбрили, а место удара – Малкольм постарался – закрыли пластиной. Я это чувствую, как и тягучую боль внутри существа. Оно терпит, хотя и злится. Его прошлое вместилище было куда более крепким.

И не испытывало боли.

Не знало, что такое вкус. И запах. И свет сквозь закрытые веки… и еще осязание. Простыни жесткие, а кожа раскалена… подали слишком много электричества.

И если я возьму излишки…

Нет, мне не верят.

Сделка.

Я согласна.

Нет, я знаю, что это не лучшая идея – заключать сделки с существами неведомыми, но лучше так, нежели скоропостижная кончина. Что она нам даст? Ничего…

Я положила руки на грудь, которая мерно вздымалась, прикрученная к гибким лентам дыхательного аппарата, закрыла глаза и позвала силу.

Цыпа, цыпа…

И не надо смеяться… вообще со смехом тебе поработать бы, поскольку очень уж приметный… бери пример с Мелиссы… от нее осталось хоть что-то? Памяти толика… если очнешься, говори, что не помнишь вообще ничего… смутные образы и все такое… удар по голове – это не шутки.

Сила тянулась, вязкая, что застывающая карамель, и такая же приторно-сладкая. Мое тело не готово было принять ее. Сразу замутило… и сердце заколотилось быстрым ритмом… и вообще…

Ничего.

Надо потерпеть.

Сделка ведь… Смотри, человек изнутри устроен не сказать чтобы сложно… Вот сердце… не гоняй его, если не хочешь, чтобы оно остановилось. Легкие… следи… а лучше дай телу самому работать, оно сумеет, вот увидишь… Кровь… про кровь ты и сам… само? Главное, знаешь…

Ноги из ваты.

Кости плавятся. Дура, дура ты, Маргоша, кого обмануть захотела? Это не обман. Сделка… сделка ведь? И я проходила такое… каналы не восстановились? Велика вероятность, что эта сырая сила просто-напросто пробьет их наново. Зачем прокладывать новое русло, когда старое имеется.