Радзивилл Ежи - Гении неба

— Транслятор? — негромко спросил я.

— Транслятор готов, капитан! — незамедлительно отозвался просыпающийся второй исскусственный интеллект. Я закончил его совсем недавно. Поскольку транслятор — это специальизированнный разум дешифровщик — переводчик, могущий по обрывкам никогда не слышанной речи достоверно всстановить весь язык, запрограммировав затем уже собственно переводное психополе, он тут же начал всасывать информацию. Все на мази, можно начинать общаться. Я показал на себя, склонил голову и представился:

— Андрей.

Глаза девочки чуть не выскочили из орбит, она разразилась продолжительной щебечущей речью, все время кланяясь и прижимая руки к плечам. Затем наступила пауза. В тишине я поинтересовался:

— Транслятор, ты не заснул?

— Кгм, здесь. Простите, капитан. Вам придется менять паспортные данные. По крайнеи мере здесь,на Тхерре. Дело в том,что ваше имя переводится нецензурно: "кусок дерьма".

Это был удар под дых, но я выстоял. Никогда мне не нравилось мое имячко. В Академии тоже гыгыкали в кулак, когда узиали,что я не просто Эн Ди. Кажется, история повторяется. Ну, родители! Ну могли же чего позаковыристей придумать. Да вот хоть бы Эдуардом, что ли, окрестили.

— Что она наговорила? — вздохнул я. Транслятор поспешил с переводом:

— Извиняется и не может понять, в честь чего ее так странно встретили. Постичь причину вашей ругани не может. Просит объяснить всю эту петрушку.

— Скажи, что меня зовут Энди.

— У них это созвучие тоже имеет смысл: "Идущий ниоткуда". Ничего? — спросил транслятор. Я кивнул:

— Нормаль. Скажи ей, что она в безопасности, что я ручаюсь своим честным словом в этом, так же пригласи поесть, если это пристойно. Скажи, что дерьмо я помянул вовсе не в ее адрес, а по совсем другому поводу, что я приношу извинения за сквернословие.

Транслятор выдал продолжительную речь, девчонка ответила, он снова зачирикал. Птичий дуэт продолжался достаточно долго, а тем временем у Валькирии прорезался голос:

— И чем это ты собираешься ее угощать? И за каким это столом?

— Даю твоему воображению полную свободу. Стол можешь скопировать у какого-нибудь местного князика, а насчет еды... Хм! Что, на твоей Инкогните нет мест, где вкусно готовят? — фыркнул я, — И все атрибуты подыщи там же.

— Ладно, — проворчала капсула и отключилась, сунув в протянутую руку зажженную сигарету. Задание ей явно понравилось. Вкус у этой склочницы отменный, и за трапезу переживать не стоило.

— Капитан, ее зовут Мани Ши. Ударение — обязательно на "и", не то изменится смысл, и вместо имени выйдет глагол "держать". Обиды она, кстати, не держит, говорит, что не в ее положении на что-то обижаться.

— Чудесно, теперь спроси — не согласится ли она погостить у нас, составив мне компанию на время моего пребывания в этом мире, поучить местным обычаям и прочему джазу, за что ей обеспечат не только одежонку взамен того, что сейчас на ней, но и значительную сумму на дальнейшие дорожные расходы.

— Она говорит — мол, почему нет, времени у нее сейчас хоть отбавляй. Она ставит одно условие, если это можно так назвать: не интересоваться пока она сама не расскажет, кто она и откуда.

Я пожал плечами:

— Мне-то что за дело до ее жизни? Кто она мне? Невеста, что ли, чтобы выяснять биографию? Все равно через десяток дней она отправится дальше по своим делам, а мы — по своим. И навряд ли встретимся снова.

После короткого обмена шебетом транслятор сообщил:

— В таком случае она согласна. Она благодарит за приглашение поесть. Говорит, что ей действительно давно уже приходилось питаться, так что это было бы очень даже кстати. Последний раз она ела вчера, не то позавчера, она сказала это неясно, видно, стесняясь.

Сверху спикировал стол, вполне традиционный, сплошь покрытый затейливой резьбой, искрящийся хрустальным лаком, в старых-добрых восточно — терранских традициях. Столешницу накрыло огненное, богато вышитое золотом и серебром полотнище скатерти. Я успокоенно вздохнул, видя, как Валькирия провернула все это дело: сервировка, постепенно заполняющая стол, соответствовала ему со скатертью. Замысловатые предметы из драгоценных камней и металлов, группировались на багряной поверхности, четко делясь на две половины, причем обращенная к гостье, выглядела куда богаче и обильней, чем моя.

Девушка заметила это неравенство и указала на стол летящим движением. Транслятор незамедлительно перевел:

— Мне неловко, Идущий Ниоткуда. Вы так угощаете меня, что совсем забыли о себе.

— Я позавтракал совсем недавно, так что пусть не обращает никакого внимания, — сказал я, борясь с желанием устроить психозондаж головке нашей находки: "Так ли она не знает, с нем имеет дело? Или ..."

В голове послышался нарастающий шорох, скрип и наконец — щелчок.

— Психополе установлено, извини за то, что так долго,— сказал транслятор и выключился.

— Пустяки, — великодушно хмыкнул я.

— Что-что? — переспросила Мани, подняв голову от угощения. Я улыбнулся:

— Все в порядке, теперь нам не нужен переводчик. Ты кушай.

— Странно, — заметила она самым вежливым голосом, — Вы говорите по своему, но я все понимаю. Как такое может быть?

— Всего лишь одна из недавно изобретенных машин. Так гораздо проще говорить с людьми, которые не понимают ни одного из моих языков.

— А, очень удобное изобретение, — согласилась она, — Но я уже не в состоянии съесть даже самый маленький кусочек. Благодарю вас, Идущий Ниоткуда.

— На здоровье, теперь можно и поболтать.

— Да, конечно. Можно ли задать вам несколько вопросов?

Я кивнул, устраиваясь поудобнее. Я понял — она поосвоилась, наелась, и в Мани проснулось неистребимое женское любопытство. Понятно и простительно.

— Скажите, почему вы скрываете свое лицо?

— Оно обезображено настолько, что мне приходится его прятать.

— Шрамы украшают мужчину. Вы великий воин? — спросила девушка. Я досадливо отмахнулся:

— Отнюдь нет. Это был несчастный случай, и только.

— Несчастный случай, — повторила Мани и нахмурилась, — Наверное, я не совсем правильно поняла. Ведь "несчастный случай" — это когда кто-то куда-то упал. Или если на него что-то откуда-то упало. Чему вы смеетесь? Я, конечно, глупа...

— Нисколько. Ты поняла совершенно верно. Однажды я упал с очень большой высоты, но остался жив. Знаешь, меня смущают твои... — я кашлянул, — Словом, твое одеяние. Не согласишься ли ты принять в подарок платье получше?

— Мне неудобно, — прошептала она, — Не знаю, как благодарить вас.

— Чепуха, не стоит. Приняв подарок, ты доставишь мне радость.

Валькирия, не задавая лишних вопросов, развернула недалеко от Мани великолепное платье из сверкающего, как металл, тончайшего материала вроде шелка. Платье переливалось отблесками, оттого его собственный цвет оставался загадкой. Я благоразумно отвернулся, услышал за спиной восторженное восклицание и торопливое шуршание.