Каури Лесса - Золушки нашего Двора

— Не вырос бы! — хохотнул Дрюня и разлил последнюю порцию ласуровки по стопкам. С сожалением потряс пустой бутылью. — По Арку видно, что он удался в мать. А Колька, уж прости, братец, вылитый ты, остолоп!

— Велю отрубить голову за неуважение к династии! — беззлобно пригрозил Редьярд. Похоже, после разговора на душе у него, и правда, стало легче.

— За правду? — возмутился шут. — Ты — тиран и деспот!

В дверь постучали.

— Войдите! — со вздохом разрешил король.

— Ужин, Ваше Величество! — раздался деликатный голос Яна Грошека из-за створок. — С Их Величествами королем и королевой Гаракена, Их Высочествами и Его Светлостью, герцогом Оришем. Семейный ужин!

— Чтоб они все подавились, — пробормотал Редьярд, тяжело поднимаясь.

Пол неожиданно ушел из-под ног, и король упал бы, если бы шут не успел сорваться с места и поддержать его за локоток. Пару минут оба стояли, покачиваясь, словно на палубе корабля. Затем понимающе переглянулись, кивнули и в один голос констатировали:

— Ласуровка, заррраза!

— Ваше Величество — время! — королевский секретарь, наконец, решился открыть дверь и жалобно заглянуть внутрь: — Нарушаем протокол!

— Надо идтить! — провозгласил Дрюня. Перехватив Его Величество под руку, повел к двери.

Ласуровка — заррраза! — до того момента пившаяся легко и сидевшая в организме тихо, двинула в голову тяжелым кулаком, путая сознание.

— Пресвятые тапочки! — разглядев лица короля и его тени, пробормотал Ян и сделал знак гвардейскому эскорту выстроиться за ними.

Поскольку ужин был, хоть и семейным, но на высшем уровне, все направились в Малую королевскую столовую. Грошек, тяжело вздыхая, деликатно подсказывал, куда Его Величеству следует поворотить стопы, чтобы попасть в нужное помещение. Где-то на середине пути из-за поворота коридора раздались странные звуки — будто табун лошадей печатал шаг по брусчатке мостовой. Королевский секретарь побледнел, схватился за голову и заметался по коридору, ища возможность скрыться самому и спрятать короля со свитой.

— Никогда не видел, чтобы он так быстро бегал! — толкнув шута в бок, пьяно хихикнул Редьярд.

— А что такоэ? — заинтересовался Дрюня. Улучив момент, ухватил секретаря за полу камзола. — Стоять! Что происходит?

— Это же Драгобужская делегация идет нам навстречу, направляясь в выделенную им башню! — с ужасом пояснил Грошек. — А по этикету Подгорного народа... — секретарь понизил голос — табун неумолимо приближался, — мы будем обязаны пригласить их на ужин! 'Ежели уважающий себя мастер направляется на пир и встретит другого уважаемого мастера, он обязан пригласить его следовать за собой к уважаемому мастеру — хозяину пира. А тому вменяется в обязанность угостить всех пришедших на славу во имя Руфуса и Торуса!' — процитировал он по памяти. — Буллит триста пятьдесят шестой Регламента поведения почтенных мастеров!

— Ой! — посерел лицом Дрюня, а Его Величество сказал несколько слов, которые королю знать явно не полагалось.

— Прикажете затаиться? — поинтересовался у него офицер караула.

Как назло, в прямом коридоре спрятаться было негде. Разве что укрыться гобеленами с изображениями купающихся дев и рыцарских охот.

Из-за угла, печатая шаг, вышел Драгобужский клин, ведомый рыжим Виньогретом. Дойдя до короля и свиты, клин лязгнул подкованными ботинками и остановился. На Его Величество уставилось с пару десятков мрачных глазок, таящихся в насупленных бровях.

— Говори за меня! — сиплым голосом приказал король секретарю.

Тот, дрогнув папкой в руках, выступил вперед. Низко поклонился, прочистил горло.

— Уважаемый мастер Виньогрет и вы, уважаемые мастера гномы! — хорошо поставленным голосом произнес он. — Позвольте от всего большого Ласурского сердца порадоваться нашей встрече в это позднее время и пригласить вас на ужин в честь невесты Его Высочества Колея — принцессы Ориданы Гаракенской!

Уважаемые мастера, переглянувшись, поклонились единым движением, подметя пол длинными бородами. Маленькие глазки загорелись радостью и предвкушением. Ей-ей зрелище было страшное!

— Уважил, так уважил, Твое Ласурское Величество! — прогудел Виньогрет и поклонился снова. — С радостью принимаем приглашение!

Редьярд радушно улыбнулся и пробормотал шуту уголком рта:

— Лети стрелой в столовую — пусть составляют столы и несут яства! А я пока повожу их по дворцу!

— С... стрелой? — изумился Дрюня. В его глазах плескались все выпитые стопки заррразы ласуровки.

— Давайте, я сбегаю! — вызвался Ян. Непрерывно кланяясь, миновал толпу Синих гор мастеров и порскнул в сторону столовой.

— Други мои! — грянул король, приобнимая Цехового старшину — опираться на низенького гнома для устойчивости ему было удобнее, чем на Дрюню-долговязого. — Идите за мной!

— А где мы? — спустя полчаса хождения в дворцовой утробе, шепотом поинтересовался он у офицера караула.

— Это четвертый этаж восточной башни, — таким же шепотом отвечал офицер, — нам теперь полчаса возвращаться назад!

— Вот и прекрасно! — нахмурился король и громко икнул. — Так и было задумано! Други! — он поворотился к следовавшим за ним гномам. — Идемте, трапезная уже близко!

По лицам гвардейцев группы сопровождения — слава Пресветлой! — ничего нельзя было прочесть!

***

— Отца ещё нет? — изумился принц Аркей, пропуская Бруни вперёд — в Малую королевскую столовую.

— Никак нет, Ваше Высочество! — отрапортовал один из гвардейцев-красномундирщиков. — Ждём!

— Найдите его, срочно! — тихо приказал принц и, любезно улыбаясь, прошёл к столу. Поклонился Его Величеству, королю Йорли Гаракенскому, его старшему сыну, наследному принцу Харли. Поцеловал руки присутствующим дамам: Её Величеству Орхидане и Её Высочеству Оридане. Вежливо кивнул герцогу Оришу. Отодвинул стул для невесты. Представил её присутствующим.

Принцесса, нахмурив бровки, изучала пустующие со стороны Ласурии стулья, что-то мучительно просчитывая.

— Прошу извинить моего отца, — делая знак садиться, сказал Аркей, — дела государственной важности задерживают его, однако это ни в коем случае не должно нам помешать предаться приятной во всех отношениях беседе!

— Конечно, нет! — воскликнул принц Харли, черноволосый, смуглый и носатый, как его отец и дядя. — Как идут ваши переговоры с гномами, мой друг? От их исхода зависит доход нашей страны, вы же понимаете? — и он заржал породистым скакуном.

Отец недовольно посмотрел на него, хотя в глубине глаз сквозила любовь к сыну.

Бруни, расправляя на коленях салфетку, подумала, что с таким, как этот Харли, на рынок ходить не стоит — проторгуется, раз сразу выкладывает все карты на стол.