Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Ссылка на фанфик:http://samlib.ru/k/kauri_l/zolushkisnashegodvora16-1.shtml

Автор:Каури Лесса

Жанры:Приключения, Фэнтези, Любовный роман

Аннотация:

Книга третья Сказок Тикрейской земли. Брунгильда Рафарин - Матушка Бруни - владелица трактира в Квартале Мастеровых, в одночасье становится невестой Его Высочества принца Аркея и богатейшей женщиной страны. Как остаться самой собой? Смотреть на того, кого любишь, и ощущать его тепло и поддержку! Как не потеряться в коридорах замка Ласурингов? Приобрести друзей из числа его постоянных обитателей! Как найти своё место в мире? Да ты уже нашла его! Твоё место рядом с ним, с тем, кто когда-нибудь станет королём Ласурии. И тогда тебя, как и другую девушку, попавшую в подобную ситуацию, станут называть "Ваше Величество". Вот только той повезло не так, как тебе! Рэйвин Моринг любила и была любима, но злодейка-судьба развела влюблённых, обручив её с Его Величеством Редьярдом Третьим, а Атрона рю Воронна отправив в пекло пожирающей изнутри ненависти... Загадки прошлого и морские приключения, истории любви такой разной - страстной, верной, доброй и злой, собственнической и жертвенной собраны в этой книге, которая написана ради того, чтобы люди задумались о своём прошлом. Об ошибках и о том, как их можно исправить! За замечательную обложку спасибо Valery Frost ! Уважаемые читатели! Кто мечтает увидеть Золушек и Хорьков на бумаге может проголосовать за это вконтакте, на страничке сообщества Другие миры ЗДЕСЬ.

Размещен:29/04/2015

Изменен:19/12/2015

Брунгильда Рафарин, владелица трактира "У Матушки Бруни", едва сдержала вскрик. Будто вынырнула из-под толщи воды для первого глотка воздуха или проснулась от тяжкого кошмара, чтобы... ощутить себя не в реальности, а в его новом ватном слое, полным девиц в разноцветных платьях, громко щебечущих, теребящих её и отчего-то похожих на монпансье, рассыпавшееся из коробки.

— Поднимите руки, госпожа, мы снимем эти тряпки...

— Переступите через платье!

— Госпожа, купальня в той стороне, куда вы пошли?

— Пресвятые тапочки, какая непонятливая!..

— Красивые волосы у будущей принцессы, густые, тёмные!

— Девочки, это прекрасно — не придётся мучиться со шпильками и шиньонами!

— Идите за нами!

В мгновение ока Бруни оказалась раздета донага, перемещена в купальню и засунута в огромных размеров ванную.

Чужие руки тёрли ей спину, ерошили волосы, намазывая их по всей длине каким-то резко пахнущим средством. От ванны поднимались клубы пара, по лицу тёк пот, было душно, нервно, злобно. Если действительно существовала Аркаешева преисподняя, то выглядела она именно так!

— Бруни, — раздался от двери родной голос, — наконец-то я тебя нашёл! А ну-ка, все вышли отсюда!

"Монпансье" дружно сделали книксен и исчезли в мгновение ока, сопровождаемые жаркими шепотками.

— Кай! — чуть не плача, Матушка рванулась к нему из купальни, позабыв о том, что не одета, о скользком поле, забрызганной водой.

Принц подхватил её на руки, смеясь и целуя в полные ужаса глаза.

— Бедная моя девочка, напугали они тебя, да?

Бруни мелко закивала.

— Не бойся их! Они остры на языки и бестолковы, но ни один дворец не обходится без целой армии фрейлин, горничных и служанок разного пошиба! Ты позволишь мне принять ванну вместе с тобой?

Сейчас, когда Кай был рядом, Бруни была согласна на что угодно, лишь бы никуда не отпускать его от себя. В этом чужом и огромном замке он оказывался единственным островком родного мира, оставшегося за суровыми стенами.

Кай разделся и залез к ней. Как ни растеряна Матушка была случившимся этим утром, как не испугана последующим вмешательством в её личную жизнь чужих людей, рук, голосов, вмешательством, напоминавшим унижение, тоска по любимому перекрыла всё, заставив её беззастенчиво приникнуть к его сильно исхудавшему телу. Она даже застонала от жалости к нему, оглаживая жадными ладошками его впалый живот.

— Милая, — засмеялся Кай, целуя её в глаза и губы, — это всё мясо, которое нарастёт! Будешь готовить мне свои замечательные омлеты и булочки — и я быстро поправлюсь и стану выглядеть, как мастер Пип!

Бруни невольно рассмеялась. Представить растолстевшего Кая было решительно невозможно, так же, как его отца. Его Величество Редьярд в свои годы набрал совсем немного лишнего веса, просто заматерел, отяжелел костяком, отчего казался огромным. Но толстым назвать его язык повернулся бы разве только у шута, да и то, более в профилактических целях, нежели всерьёз!

Прижав женщину к себе, прикрыв глаза от наслаждения, принц гладил её гладкую кожу и целовал, не торопясь... Да, он скучал, желал её с силой и страстью той части темперамента, что досталась от отца. Но другая, материнская, удерживала порыв, заставляя не торопить мгновения наедине. Мгновения, которых у будущего наследника престола могло быть не очень много.

— Мы всю воду расплескаем... — смутилась Бруни.

— Пусть тебя это больше не заботит, — улыбнулся Кай, — чистота полов, окон, белья... Одежда... Еда... У принцесс другие заботы!

— Готовить... принцу... омлеты?.. — уже задыхаясь от страсти, простонала Матушка.

Аркей накрыл своими губами её губы, не давая ответа.

После они лежали в ванной и тихо разговаривали до тех пор, пока вода окончательно не остыла. Бруни рассказывала о том, как тянулось без него время, как однажды на подоконник в её комнате пал белый отсвет юного снега, и она поняла, что он, Кай, вернулся. Как решила, что больше ему не нужна... Принц слушал молча, внимательно, как, наверное, умел слушать только он. Лишь иногда целовал её, лежащую спиной на его груди, в макушку, в ухо и в висок — куда удавалось дотянуться. Она не сказала ни слова о проклятье и о том, как пыталась найти средство от него, но отчего-то ей казалось, что Кай и так знает то, о чем она предпочитает умалчивать. Когда она замолчала, заговорил он. Рассказал об инспекции пограничных гарнизонов, о своём возвращении во дворец и разговоре с отцом. О времени, проведённом впроголодь в темнице, полной холода, крыс и темноты. Нет, он не жаловался — странно было бы представить Его Высочество Аркея, требующего жалости к себе. Рассказывал равнодушно: констатировал факты, а не описывал их.

— Не сердись на отца, прошу тебя, — в заключение сказал он. — Он не дал бы согласия на наш брак, если бы не убедился в искренности наших отношений!

— Я не сержусь, — Бруни повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, — наверное, я всё понимаю... но пока страх навсегда потерять тебя жив в моей душе, я не смогу быть... милой с ним. Прости меня за это!