Каури Лесса - Золушки нашего Двора

— Категорически! — поднял палец Фигли, невысокий, жилистый и полный нервной энергии, той самой, что заставляет двигаться горы.

— Самодвижущаяся? — с любопытством прошептала Бруни принцу на ухо. — Она, что же, совсем без лошадей двигается?

— Совсем, — Кай поцеловал её в лоб, не смущаясь присутствующих. Поднявшись, поклонился Оридане и заговорил медленно, давая ей время понять слова, произнесённые на фирли: — Могу я предложить Вашему Высочеству обменяться экипажами?

Ориш встрепенулся, бросил на принца острый взгляд.

— Менять? — деловито уточнила та, порывисто подходя к столу. Разглядев её вблизи, Бруни подумала, что Оридана едва вышла из подросткового возраста. — На обычное?

— На обычный экипаж, который полагается нам с Бруни, — кивнул Кай. — А мы могли бы поехать в вашем, механическом. Моей невесте ужасно любопытно узнать, что это такое и как оно двигается!

Оридана испытующие посмотрела на Матушку, и та кивнула, подтверждая слова принца. Залезать в венец механической мысли на колёсах ей тоже было страшновато, но оно того стоило!

— О-о! — воскликнул герцог Ориш. — О-о! Ваше Высочество Аркей так великодушен! Мы принимаем предложение! Ори, змейка моя, ты и Колей поедете в обычном экипаже, с лошадками!

— С лашадками! — засмеялась принцесса и захлопала в ладоши. — Ка-ра-шо!

— Её Высочество сказало — ка-ра-шо! — герцог, нахмурившись, посмотрел на короля. — Значит, так и решим!

Редьярд обвёл компанию мрачным взглядом.

— Отец, соглашайся, — спокойно сказал Кай, — усадив в механическую карету старшего сына, ты проявишь к гномам уважения не меньше!

— А ты коварен, сынок! — вдруг улыбнулся Редьярд. — Ладно, будь по-вашему! Распорядитель Горин, обрадуйте Гильдию Механиков этим известием! Их творение откроет свадебный кортеж! На этом всё?

— Всё! — герцог Ориш поднялся, подавая руку Оридане. — Мы надеемся увидеть Ваше Величество и Их Высочеств за ужином! И вас, моя дорогая!

Бруни с изумлением подняла глаза, догадавшись, что Фигли обращается к ней. Герцог смотрел с благожелательной улыбкой, во взгляде Ориданы промелькнули любопытство и симпатия. Матушка подумала, что, пожалуй, со смуглой принцессой с другого берега Тикрейского пролива она подружится, невзирая на её резкий характер, видимый невооружённым глазом.

— Для неё готовят покои, — король кивнул на Матушку, будто на предмет интерьера. — Ты собираешься таскать девушку с собой целый день или дашь ей возможность отдохнуть?

— Нет, отец! — покачал головой Аркей. — Она будет жить со мной, в моих покоях, спать со мной, в моей кровати. Я слишком долго её ждал, чтобы теперь отпускать!

— Ты нарушаешь установленный порядок, сын! — поднял брови не ожидавший отпора король.

— А мне плевать, — открыто улыбнулся принц, становясь неуловимо похожим на безалаберного младшего брата.

— Ваше Величество, — робко подала голос Бруни, — я не устала! Мне не надо отдыхать!

— Они спелись, слышь, братец? — Редьярд страдальчески посмотрел в дверной проём, в котором знаком вопроса застыл королевский шут.

Дрюня, подойдя, кивнул принцу как ровне, а перед Матушкой опустился на колени и, взяв её руки, прижал к своим щекам.

— Так это ж маменька, Рэд! — воскликнул он, взглянув на короля. — Она всегда говорит правду! Как и твой сын!

— Я иногда умалчиваю, — признался Аркей.

— Тебе положено! — буркнул Его Величество, поднимаясь. — Идём, Дрюня, надо переговорить с рю Виллем! А тебя, дорогой строптивец, в твоём кабинете ждёт гора бумаг, которые я не удосужился посмотреть. Можете читать их вдвоём, — хмыкнул он, — коли оба не устали!

И вышел в сопровождении шута.

Кай с улыбкой посмотрел на Бруни.

— Вот и начинаются скучные будни, родная, а мы ещё даже не поженились!

— А что там за бумаги? — с опаской спросила Матушка.

— Сметы, балансы, доклады и кляузы... Рутина, которую отец предпочитает сваливать на меня. Идём! Позавтракаем в кабинете!

Покои принца Аркея занимали массивную юго-западную башню дворца. На первом этаже пустовала огромная зала для танцев, на втором располагались библиотека и кабинет Его Высочества, а на третьем находились жилые покои и приватные помещения, доступ в которые имели лишь приближённые лица. Подступы к башне и внутренние переходы охраняли гвардейцы в синих мундирах — из личного полка Аркея.

Зайдя в кабинет, принц крикнул в отрытую дверь:

— Лисс!

Строевым шагом в комнату зашёл молодой парнишка в форме гвардейца. Уставился на командира с немым обожанием, причём доля подобного взгляда досталась и Бруни.

— Прикажи принести нам сюда завтрак, мой друг, — кивнул ему принц. — Запечённую птицу, омлет с зеленью и булочки с маслом. Тёплого молока и морса. Немного мёда.

— Есть! — отсалютовал тот и, красуясь каждым движением, покинул кабинет.

— Это мой адъютант, Лисс Кройсон, — пояснил принц, усаживая Бруни в кресло у стола, — но все зовут его просто Лисёнок.

— Такой молоденький? — удивилась та. — Сколько ему?

— Шестнадцать. Когда он попал в мой полк, ему едва исполнилось девять.

— И он воевал? — с ужасом спросила Бруни.

— Наравне со всеми, — тяжело вздохнул Кай. — Полк стал для него семьёй, а во мне он до сих пор видит старшего брата, хотя никогда в этом не признается! Итак, чем займёшься?

Матушка видела, что её Кай уже там, с головой в этих бумагах, которые погребли под собой стол.

— Можно я погуляю по твоей башне? — спросила она. — Должна же я разведать обстановку, в которой мне придётся жить?

Принц рассеянно улыбнулся.

— Иди, конечно. Как принесут завтрак, я велю Лисёнку тебя разыскать!

Матушка поднялась и направилась к выходу. На пороге оглянулась. Аркей сравнивал два документа, держа их перед лицом, смешно крутил головой и щурился, напоминая сову, застигнутую утренним светом. Бруни коротко вздохнула — рутина, похоже, станет её извечной соперницей в битве за внимание мужа... Мужа! Страшно-то как...

Усилием воли заставив себя не думать о предстоящей свадебной церемонии на глазах у всего Вишенрога, она направилась к лестнице, ведущей в личные покои принца. Из круглого помещения, затянутого мохнатыми северными коврами, четыре двери вели в коридоры, расходящиеся по башне лучами. Пройдя первый, Бруни обнаружила купальню, уступавшую той, в которой ей уже довелось мыться. Однако, несмотря на скромный размер, здесь было тепло и уютно. Из небольшого окна лился дневной свет на мозаичный, в тёплых оранжево-коричневых тонах пол. Широкая деревянная скамья была накрыта медвежьей шкурой, на которую набросили льняное покрывало, расшитое традиционным ласурским орнаментом. На бронзовых крюках висели полотенца, маня своей мягкостью, а на деревянном столике рядом с ванной стояла ваза со свежими яблоками и кувшин с водой.