Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Ловким движением она вытащила из-за пояса топорики на коротких топорищах — такими можно было и во врагов кидаться, и мясо разделать, и по кумполу настучать кому следует.

Толпа слуг Атрона перешла к нападению, сделав нерешительный шаг вперёд. Боевые гномеллы или, как их называли, Рубаки, в Вишенроге встречались редко, однако слава далеко опережала невысоких воительниц.

— Двадцать три человека, Тори, — посчитала старшая Руфусилья. — Чур, делим пополам — мне тринадцать!

— Это не честно, клянусь бородой Торуса! — взвыла младшая, кровожадно поводя глазами. — Ты и Его Светлость себе заграбастала!

— Его Светлость не в счет! — лёгко поднимая Атрона за воротник камзола и штаны, и швыряя его с берега, пояснила старшая. — Ладно, забирай ещё одного, чего не сделаешь ради единокровной сеструхи!

Герцог, по сложившейся, видимо, привычке, чёрным лебедем рухнул в ледяную воду.

Фирона вскрикнула, Ируна завизжала, слуги ломанулись вперед — кто на помощь господину, кто на бой с ворогом.

— И-эх-ма! — весело закричала Руфусилья, мотнув головой.

Косы разлетелись, подвесы свистнули в воздухе и сразу двое слуг, которым те пришлись плашмя по лицам, упали в снег.

Младшая Торусилья в это время деловито обходила свою половину противников, аккуратно уворачиваясь от ударов и попыток схватить, и стукая их обухом топора по ботинкам. Те, как один, выли, хватались за ногу и, не устояв в неверном снеге, не держащем вес тел, валились друг на друга.

Озверевший Атрон стряхнул с себя вежливые руки слуг, вытянувших его на берег, и ринулся в бой. От его одежды поднимался пар, однако сам он замерзшим не казался, видимо, количество выпитого вскипятило кровь до самого высокого градуса.

— Ой, боюсь-боюсь-боюсь!.. — запричитала Руфусилья, отступая и внимательно следя за герцогом.

Движения того были иные, чем у слуг. Чувствовалось, что этому человеку и на кулаках, и с мечом схватки удавались.

— Подмогнуть, сеструха? — крикнула Тори, уворачиваясь от двоих противников и умелыми пинками коротких ножек посылая их в попный нокдаун.

— Иди ты в недра! — сердито отвечала та, уклоняясь от бросившегося на неё герцога. — Сама справлюсь!

Она больше не казалась смешной, ушла с траектории Атрона плавно и мгновенно. Приноровившись, шлепнула его пониже спины топориком плашмя, проворчала беззлобно:

— Уймись уже, Твоя охреневшая светлость! Сам ведь не ведаешь, что творишь!

Атрон ошибку свою распознал быстро, моментально развернулся, сцепив кулаки, занес их над головой гномеллы. Ты подставила под удар обух топорика и пнула противника в колено, заставив отшатнуться.

— По яйцам не бью! Неуважение это! — пояснила она.

— Прекратить! — Неожиданный мощный рёв заставил противников застыть, будто заколдованных.

К дерущимся подходил городской патруль под командованием невысокого круглого офицера, упрямо наклонившего голову, что делало его неуловимо похожим на приготовившегося к броску бычка.

— Что здесь происходит? — строго вопросил он, бесцеремонно переступая через лежащих и расталкивая стоящих. — Кто хозяин дома?

— Мой сын, граф Ягорай рю Воронн! — ответила с крыльца Фирона. Сбежала бы вниз, да ботиночки отстались наверху. — Он сейчас в отъезде.

Офицер отдал честь, следующие за ним стражники приветственно брякнули рукоятями коротких мечей по нагрудным доспехам.

— Я — Йен Макхоллен, госпожа, — представился офицер. — Кто эти люди?

— Я — герцог Атрон рю Воронн, — прорычал герцог. — Эта женщина — моя жена, которую я хочу забрать домой! Но на меня напали... Подло и вероломно... Вот эти две коротышки!

— Фу, как грубо! — обиделась Торусилья.

Офицер Макхоллен взглянул на Атрона с неудовольствием — жители Вишенрога уважали другие расы и гордились тем, что живут с ними в мире бок о бок. Однако в случившемся следовало разобраться со всей строгостью!

— Вы кто такие, гражданочки? — поинтересовался он у гномелл.

Руфусилья, шагнув вперед, едва не уткнулась бронированными холмиками ему бедра. Задрала голову, умудрившись взглянуть на человека свысока.

— Мы — Руфусилья и Торусилья Аквилотские, Весеречской пустоши рубаки, работаем по контракту с хозяином дома.

— Документ? — протянул руку офицер.

Гномелла вытащила из лифа свиток с печатью графа рю Воронна.

Развернув свиток, Макхоллен пробежал его глазами и, вернув обратно, посмотрел на Атрона.

— Уважаемые рубаки защищают дом по праву, Ваша Светлость! А вот по какому праву вы учиняете безобразия в ночное время?

— Это, — палец Атрона указал на Фирону, — моя законная жена! И она должна жить в моем доме!

— Бесспорно, — кивнул офицер, и Матушка Ируна посмотрела на него с ужасом, — однако решить это она должна сама. Придётся составить протокол, Ваша Светлость! Нападение на чужое имущество с превосходящими силами, попытка насильственного забирания жены — дело серьезное.

— Офицер! — позабыв о ботиночках, Фирона сбежала с крыльца в снег. — Умоляю не надо протокола! Пусть он просто уйдёт!

— Застудишься, госпожа! — проворчала Руфусилья и сделала знак Тито.

Тот, подойдя, поднял пискнувшую от неожиданности герцогиню на руки.

Йен Макхоллен по прозвищу Бычок внимательно посмотрел на неё.

— Протокол я составлю, госпожа, — упрямо сказал он, — но хода пока не дам, коли вы так просите за мужа! Однако если... — он перевёл суровый взгляд на герцога, — ...инцидент повторится, в Управление порядка Королевской канцелярии уйдут уже два протокола!

Холод, видимо, наконец добрался до рю Воронна, остужая алкогольную ярость. Мрачно посмотрев на офицера, он развернулся и пошёл прочь. Прихрамывая и охая, свита потянулась следом. Скоро пространство перед домом опустело. О побоище напоминал лишь развороченный снег, да выбитое в доме стекло и пара поломанных стульев.

— Моё почтение, госпожа, уважаемые рубаки, — отдал честь Макхоллен. — Идите в дом, замёрзнете!

Он махнул рукой патрулю и удалился.

— Это мы-то замёрзнем, слыхала, Руфусилья?

— Чудной человек, Торусилья! Малыш, ну что ты встал столбом! Неси госпожу в дом и в шкуры заверни! А ты, уважаемая матушка Ируна, морсу ей горяченького! С мёдом!

— Ой, девоньки, и правда! — взмахнула руками экономка. — Пойдёмте все на кухню, я вас накормлю и напою!

— Но я не... — попыталась сопротивляться вносимая Тито в дом герцогиня.

— Молчите, госпожа! — неожиданно сурово прервала её Ируна. — Надобно сделать всё, чтобы вы теперича не заболели!

Гномеллы остановились на пороге.

— А дурак этот герцог, да, сеструха? — спросила младшая, деловито засовывая топорики за пояс. — Ежели женщина не хочет жить с мужчиной, разве её можно заставить?

Та покачала головой — звякнули подвесы — и твёрдо ответила: