Каури Лесса - Золушки нашего Двора

— Гы-ы-ы! — счастливо осклабился гном, кланяясь в ответ.

Топот копыт накрыл порт — то скакали на чём попало король, свита и гости, не желающие пропустить момент, когда свадебные ладьи, на славу украшенные Вишенрогскими магами, торжественно отчалят, чтобы унести новобрачных в ладони Океанского Творца, в которых, как известно, Боги в незапамятные времена зародили жизнь.

***

Герцогиня рю Воронн устало скинула подбитый мехом плащ на руки Тито.

— Морсу горячего желаете, госпожа? — заботливо осведомился тот. — Зябко!

— Не нужно, Титушка, — покачала головой Фирона, — сразу лягу спать. И не шуми, матушку разбудишь!

— Как можно! — укорил слуга.

Герцогиня улыбнулась ему и отправилась вверх по лестнице.

Скромных размеров комнатка — не сравнить с апартаментами в доме Атрона! — была отделана в бежево-оливковых тонах и радовала глаз неяркими красками при тщательно подобранных предметах интерьера. Чувствовалось, что мебель и безделушки сюда Яго покупал с любовью, учитывая материнские вкусы.

Скинув ботиночки, Фирона прошла к окну и присела на широкий подоконник. На улице было красиво. Снег не падал — тучи ещё вечером разогнали маги. Фонари светили ярко, ровно, весело. Отдалённый шум свадебной кавалькады доносился и сюда, но общего ощущения тишины и покоя не нарушал. Из-под шапок снега на кустах шиповника, окружающих дом, выглядывали красные ягоды. Герцогиня невольно загляделась на чёрную полосу реки в ледяном одеянии берегов. Дома, в Узаморе, реки промерзали почти до дна, а деревья, покрытые снегом, напоминали снежные холмики. Фирона помнила ощущение бодрящего холода, ставшее родным. Здесь, в Вишенроге, ей никогда не было 'зябко', как думал верный Тито, а в Крее и она, и Атрон поначалу просто умирали от жары. Она даже винила знойный климат в том, что не могла забеременеть. Мечта иметь ребёнка от мужа, была сильна, но, слава Пресветлой, не застила ей отношения с Ягораем. Серьёзного, неразговорчивого мальчишку она полюбила всем сердцем, ощущая каждое его разочарование, каждую боль, как свою.

Внизу что-то загремело. Фирона поморщилась. Вот ведь неуклюжий! Просила же, не шуметь! Сейчас проснётся Ируна!

Грохот повторился. Но теперь к нему присоединился грубый ор, в котором она с изумлением узнала... пьяный голос мужа!

Герцогиня вскочила и побежала на первый этаж, позабыв обуться. Рю Воронн не пил никогда, хотя часто закрывался в кабинете. Однажды он забыл запереть дверь, и Фирона, войдя, застала его бесцельно смотрящим в огонь камина и что-то шепчущим. Его лицо было черно от горя. Бросившись к нему, она попыталась его обнять, ведь всё прекрасно понимала! Однако он оттолкнул её и буквально вытолкал за дверь. Прижавшись спиной к закрывшейся за ней створке, она глотала горькие слёзы, ощущая себя пылинкой в мире, полном одиночества. А потом услышала плач голодного Яго... Что-что, а аппетит у мальчонки всегда был хорошим!

В прихожей уже стояла перепуганная Ируна, кутаясь в шаль, и возмущённый Тито, который едва успел заснуть.

— Атрон! — крикнула герцогиня сквозь двери. — Прекрати! Уходи сейчас же!

На кухне раздался звон разбитого окна. Испуганная экономка завизжала, когда из двери, ведущей оттуда показался... слуга из поместья рю Воронна.

— Простите меня, госпожа, — не глядя в глаза герцогине, сказал он, — но хозяин приказал взять дом штурмом и доставить вас к нему!

Ируна, вскрикнув, зажала ладонями рот. Тито шагнул к слуге и смерил его оценивающим взглядом. А Фирона, ощущая, как поднимается в душе странный, болезненный кураж, повернула ключ в замке, отодвинула тяжёлые засовы и распахнула двери.

Человек двадцать самых крепких слуг толпились у крыльца, а сам Атрон стоял на пороге, покачиваясь. Глаза его были налиты кровью, мышцы бугрились под одеждой недоброй силой. Увидев жену, он привычно занёс руку для удара.

— Не смей! — звенящим голосом сказала та. — Никогда больше не смей бить меня или Яго!

— Что ты такое говоришь? — искренне удивился герцог. — Ты — моя жена! И я сделаю с тобой все, что захочу!

— Ты пьян, иди, проспись! — поморщилась Фирона. — Вряд ли ты запомнишь мои слова сейчас, однако я скажу. Я не хотела развода с тобой, но если ты станешь преследовать меня или Ягорая, я трижды приду в Храм с прошением о разводе!

— Ты не посмеешь! — прошипел герцог и спустил ладонь, будто курок, метя хлёсткой пощёчиной жене в лицо.

Та даже не отшатнулась. Выпрямилась, будто перед порывом урагана и веки прикрыла, чтобы удар не выбил глаз... Прошло несколько мгновений, однако он так и не достиг цели.

— Э? — изумился Атрон, когда его рука застыла в воздухе, будто наткнувшись на невидимую преграду.

'Преграда' едва доставала ему до пояса, была кучерява, курноса и одета в боевые доспехи. Её короткие пальчики без усилия удерживали длань разъярённого мужчины, а глаза цвета корицы смотрели из-под густых бровей сурово и вызывающе.

— Эта чего эта, а? — строго спросила она. — Фулюганить изволите, любезный господин? В объект чужой недвижимости вламываться? Имушшество портить? Ай-яй-яй, как нехорошо! Так ведь, Руфусилья?

— Знамо дело — нехорошо, Торусилья! — ответил голос откуда-то из-под крыльца. — Я бы даже сказала — крайне непорядошно!

На площадке перед домом появилась вторая воительница — шире и ниже первой, в полном боевом гномском доспехе, включающим в себя и внушительных размеров бронелиф, в рогатом шлеме, водружённым на каштановую шевелюру, стянутую в тугие косы. Последние были украшены тяжёлыми металлическим подвесами с острыми углами, глядя на которые, почему-то невольно представлялись отрубленные головы.

— Это вот этот драчун тут главный, что ли? — уточнило новое действующее лицо у Фироны.

Та приоткрыла глаза и кивнула.

— Тори, тащи его сюда, будем воспитывать!

— Да ты... — затрясся в припадочной ярости герцог, — блоха подкованная, быстро меня отпустила!

— Сам пойдёшь? — удивилась Торусилья, убирая руку.

Зарычав, Атрон рванулся к Фироне и... перелетел через ограждение крыльца, упав под ноги Руфусилье. Та наклонилась над ним, разглядывая с любопытством.

— Так вот ты какой, северный олень! — задумчиво протянула она и поставила подкованный железом тяжёлый ботинок ему на спину. — Лежи смирно, Твоя Светлость!

В прихожей послышался шум. На пороге показался Тито, волочивший за собой давешнего слугу.

— Не стоило беспокоиться, малыш, — ласково укорила его Торусилья, — мы бы с ним разобрались!

— Да что же вы стоите? — прохрипел не имеющий возможности двигаться герцог, возя лицом по снегу. — Прибейте их!

— Дуй к стражникам, — повернулась Торусилья к Тито, — пущай взглянут на безобразия, учиняемые уважаемым человеком! А мы с сеструхой тут пока развлечёмся!