Николай Иовлев - Поединок

В 10.20 к месту событий прибыла штурмовая группа спецназа МВД.

Тем временем оперативники прочесали ближайшие подступы к месту происшествия и обнаружили на ул. Восстания, перед въездом во двор, где расположено агентство «Кредо-Петербург», автомобиль «Москвич-2141» с работающим двигателем. В его салоне были найдены водительские документы на имя Пономарева Сергея Ивановича, 1969 года рождения. Оперативной проверкой было установлено место жительства С. И. Пономарева. Пытаясь предотвратить дальнейшее кровопролитие, оперативники доставили к месту событий родителей С. И. Пономарева. Однако, несмотря на все их уговоры сдаться, преступник так и не вышел из здания.

В 11.55 один из преступников, вышедший на связь по телефону, заявил, что, если к 12.30 в их распоряжение не поступят затребованные ранее предметы, осаждающие получат детскую головку.

К 12.15 все требуемое, за исключением миллиона долларов, было доставлено к офису агентства и преступникам было предложено самим выбрать способ получения запрошенных предметов. Террористов также уговорили подождать, пока смогут собрать необходимую сумму. Штурмовая группа спецназа МВД была готова в любой момент начать освобождение заложников. Преступник, осуществлявший телефонные переговоры с руководителем операции по освобождению заложников генерал-майором милиции Н. Смирновым, потребовал уложить все предметы в прозрачные полиэтиленовые пакеты и спустить их на веревке с верхних этажей здания к форточке. Требование было вскоре выполнено. Спецназовцы рассчитывали, что к окну подойдут сами преступники, и тогда в дело вступили бы снайперы, занявшие позиции вокруг, но террористы подослали к окну одну из заложниц.

В 15.30 прокурор города Г. Осипенко сделал бандитам последнее предупреждение, которое было проигнорировано, как и все предыдущие. Тем временем в штабе по освобождению заложников было принято окончательное решение штурмовать террористов. Осада продолжалась уже более шести часов, что, вызвав нервный срыв осаждаемых, прибегнувших к наркотикам, могло привести к непредсказуемым последствиям. К тому же преступники к этому времени перестали выдвигать какие-либо требования.

В 15.40 разделившиеся на две штурмовые группы спецназовцы с разных сторон двинулись к офису «Кредо-Петербурга». Во двор въехал БТР, из которого бойцы спецназа извлекли спецсредство «Импульс» для ликвидации входной двери. Однако дальнейшее внесло коррективы в развитие событий. В 15.43 один из преступников, выйдя на связь с руководителем операции по освобождению заложников, заявил, что, если прилегающие к зданию территории в пятиминутный срок не будут очищены от сил правопорядка, он взорвет родильный дом, расположенный на улице Маяковского. В доказательство серьезности своих намерений террорист заявил, что сразу же после сеанса связи будет взорвана автомашина марки «Москвич», припаркованная у въезда во двор со стороны улицы Восстания.

После осуществления взрыва бандит опять вышел на связь и на этот раз потребовал не позднее 16.25 подогнать к самому входу в офис «Кредо-Петербург» бензовоз с полной цистерной бензина и разблокировать от милицейских кордонов улицу Восстания, а не позднее 17.15 доставить миллион долларов в сотенных купюрах, упакованный в двух несгораемых инкассаторских баулах. В противном случае преступник обещал привести угрозу взрыва роддома в исполнение.

Требования террористов были выполнены: прилегающие территории освобождены от сил правопорядка, а во двор офиса «Кредо-Петербурга» к назначенному времени подогнали бензовоз. Прячась за жалюзи в офисе захваченного агентства, преступники потребовали открыть вентиль сброса горючего бензовоза и облить бензином площадку перед входом в офис, сам вход, капот бензовоза и подступы к его кабине, а в замке зажигания оставить ключ.

Когда требования террористов были выполнены, они напомнили, что до 17.15, времени, к которому они должны получить миллион долларов, осталось сорок минут.

— Используем фактор внезапности, — говорит мне Диспетчер, облачаясь в бронежилет. — Они сейчас в расслабухе до начала шестого, когда подгонят бабки. Бабки классные, базара нет, но мы их ждать не будем. Ну их на хрен, эти бабки, с ними нам все равно не слиться, гори они ясным пламенем. А вместо бабок могут и штурмануть — с крыши или еще как. Слезоточем забросают. Паралитическим газом задушат. Вон каких рексов понагнали… Короче, свинчиваем из этой могилы по-шустрому, броник надевай!

Камуфляжную куртку, как и Диспетчер, натягиваю поверх бронежилета.

— Морфушу и баян убери поглубже, — подвигает он мне половину конволют и один из шприцев. — Не в маскуху, мы ее потом быстро скинем, на ходу. Шлем бери. Если захочешь что-то сказать — громко не ори, тут наушники и микрофон, питание я врубил.

В черном скафандре, забранном двойными, должно быть, пуленепробиваемыми стеклами, Диспетчер похож на инопланетянина.

— Выходим! — Его голос раздается, похоже, в самом моем мозгу. — Ребенка оставляем, теток берем с собой.

Дитя настороженно молчит, даже когда Диспетчер, взяв из рук матери, усаживает его на диван. У матери, закусившей губу, по щекам льются слезы. Толстая клуша без конца причитает:

— Не убивайте! Только не убивайте!

Вокруг глаз у нее черные круги размазанной туши.

— Заткнись! — приказывает Диспетчер, ткнув тетку в плечо стволом. — Будешь делать, что говорят, — никто тебя не тронет. Пошли на выход!..

Остановившись возле двери, Диспетчер говорит мне:

— Выходим по очереди. Вначале я с толстой, потом ты с девкой. Но не раньше, чем я скажу. А потом делай так же, как и я…

Открыв дверь, Диспетчер, плотно прижавшись к дородному телу заложницы и обхватив ее шею левой рукой, правой приставляет пистолетный ствол к ее виску и медленно выходит на крыльцо.

— Спокойно, тетка, не дергайся, — слышу через наушники его взволнованный голос.

Хорошо все-таки, что мы вдолбились морфином, иначе бы я ни за что не перенес этого чудовищного спектакля. На крыше противоположного дома я вижу сразу двух снайперов. Их винтовки направлены в нашу сторону.

— Не выходи пока, — предостерегает Диспетчер. — Снайперы на крыше. Выйдешь, только когда я скажу… Я пошел слева, а ты будешь заходить справа…

Через несколько секунд тесно прижавшиеся друг к другу тела скрываются за цистерной бензовоза. Еще полминутой погодя в наушниках раздается уловленный микрофонами звук захлопнувшейся дверцы. А вот наконец и голос Диспетчера:

— Давай! Делай, как я, заходи справа…

Прижавшись к девчонке сзади и скопировав действия Диспетчера во всем остальном, мелкими семенящими шажками, позволяющими не отрываться от заложницы, приближаюсь к кабине бензовоза. Под ногами — лужи бензина, переливающиеся радужными разводами. В нос шибает резкая вонь испарений. Девчонка дрожит всем телом, но держится, не срывается в рыдания, не падает в обморок. В меня шмыгалово вдохнуло небезызвестную энергию, освободившую тело от озноба, а дух — от потрясения происходящим. Если бы мы не вмололись — я бы уже рухнул мордой прямо в эти вонючие сияющие разводы под ногами. Открыв дверь кабины бензовоза, подсаживаю на ступеньку свою проводницу, а следом залезаю и сам. Диспетчер и его заложница уже здесь. В кабине тесно, девчонка навалилась на клушу спиной. Пересаживаю ее к себе на колени. Она по-прежнему дрожит. Диспетчер запускает двигатель — и с утробным ревом бензовоз трогает с места. Во дворе никого. Проскакиваем в арку на улицу.