Николай Иовлев - Поединок

Вокруг настоящее столпотворение людей в пятнистой форме. Среди моря голов мелькают каски, береты, фуражки. Слева чуть дымится обуглившийся остов «Москвича». К тротуарам припаркованы десятки легковых и грузовых машин. Опешившая от внезапности нашего появления толпа расступается, подчиняясь требовательным сигналам бензовоза и давая возможность беспрепятственного проезда.

— Упри ствол девке в башку, — голос Диспетчера, выворачивающего руль вправо и одновременно умудряющегося жать на кнопку сигнала.

Приставляю пистолет к щеке заложницы, демонстрируя готовность нажать на спусковой крючок при первой же необходимости. Левое веко опять дергается. Совсем некстати, черт бы его побрал.

— Не ссы — прорве-емся! — давит на уши крик Диспетчера, переключающего двигатель бензовоза на следующую скорость. — Прорве-е-емся!!!

И вот мы уже несемся во весь дух по Восстания к Невскому. С воем и отфыркиваниями мотора. Не дай Бог столкнуться сейчас с кем-нибудь или во что-нибудь врезаться. Мы заживо сгорим в этой чудовищной бомбе на колесах. Люди, останавливаясь по обеим сторонам улицы, недоуменно и даже с ужасом глядят на этот наш безумный экипаж. Заложницы, ошеломленные страхом скорости, начинают визжать и от подначивания друг дружки визжат еще звонче.

— Заткнитесь!!! — орет Диспетчер, но крик его адресован главным образом моим ушам.

Тогда, приподняв шлем над губами, он в бешенстве орет еще раз:

— Тихо, твари! Молчать, а то прибью!

Опустив шлем на место, Диспетчер ударяет рукояткой пистолета в бедро дородной тетке. На рот девчонке я накладываю свою левую ладонь, хотя заложница уже и не визжит. Клуша тоже замолкла…

Слева, словно в кадре остросюжетного боевика, проносятся красные навесы и стеклянные витрины «Кэрролса», где страждущих потчует дурманом дядя Жора. Интересно, видит он нас сейчас или нет? Хотя до дяди Жоры ли тут! Неизвестно, останешься ли живым в ближайшие секунды или сгоришь дотла — заживо…

Пользуясь тем, что движение по Невскому слева задержано светофором, Диспетчер на полных оборотах двигателя влетает на Невский, что есть сил выкручивая баранку влево. Чудом вписавшись в этот сумасшедший поворот на такой поистине бешеной скорости, прем по центру Невского, оставляя справа медлительно колыхаемые движением ряды машин. Светофор перед площадью Восстания мигает желтым и сейчас вспыхнет красным глазом. Врываемся на площадь под красный сигнал светофора. Справа, неотвратимо набирая скорость, по Лиговке на нас надвигается многорядная лавина автомобилей всех цветов и марок. Пересечение их пути грозит нам неминуемым столкновением. Зажмуриваюсь в ожидании удара. Двигатель бензовоза угрожающе воет, словно предупреждая, что сил у него осталось не много и он вот-вот может их лишиться. Но Диспетчер выжимает из машины дополнительные обороты.

Открываю глаза. Проскочив под самым носом успевающих затормозить автомобилей, визг покрышек которых по асфальту слышен так отчетливо, словно на его пути к моим ушам и нет никаких преград, Диспетчер забирает правее и, пересекая площадь Восстания по диагонали, несется прямо на здание вокзала. Да что же ты делаешь?!

— Куда?! — кричу в панике.

— Тихо, парень, тихо!..

Сбросив скорость перед самым зданием вокзала, бензовоз въезжает на тротуар, перемахнув через невысокий в этом месте поребрик, — и устремляется в арку под главной, увенчанной часами башней вокзала. Люди испуганно шарахаются в стороны, прижимаясь к стенам.

— Держись! — кричит Диспетчер. — Держись крепче!..

Удар по тормозам, лязг и скрежет металла, истошный визг тормозных колодок. Меня швыряет лицом, забранным стеклом шлема, в спину девчонке, а ее, в свою очередь, — к лобовому стеклу. И наконец машина замирает, как бы закупорив собою въезд в вокзал.

— Валим!!! — уже в который раз кричит Диспетчер, забыв, что я слышу его через наушники. Это — нервное. Для самоподстегивания. Было бы нелепо в минуты подобного напряжения перейти на шепот. — Теток бросаем!

Диспетчер первым выскакивает из кабины.

Перевалив с колен заходящуюся дрожью девчонку влево, сам вываливаюсь в открытую дверь кабины направо, сжимая в руке пистолет. Какой-то мужик шарахается от меня, словно от пугала. В арочном проеме погони пока не видно.

— В метро! — кричит Диспетчер, размахивая перед собой пистолетом, словно указывая им направление в сторону вокзального двора.

Преодолев его в считанные секунды, мимо лотков с книгами врываемся через стеклянные двери в метро, расталкивая выходящих.

Черт, здесь же выход! А вход со стороны Лиговки.

Но Диспетчер, лавируя в потоке идущих на нас людей, а когда не получается уклониться, сшибая их с ног, рвется к эскалаторам. Держусь следом, пользуясь расчищенным им пространством. На глазах у онемевших от изумления красных шапочек, перемахнув через никелированные поручни, ограждающие вход от выхода, отталкивая людей, напирающих слева, мы вламываемся на эскалатор и устремляемся вниз по нему, не церемонясь, когда нам не успевают уступить дорогу. Тяжелый бронежилет, сдавливая грудную клетку и мешая дыханию, бьет нижним обрезом по бедрам, мешает бежать…

— Слушай меня! — Запыхавшийся голос Диспетчера в наушниках. — Слышишь?

— Да.

— Как спустимся — рвем вправо и вниз. Х-х-х-х — ф-ф… Прыгаем в первую же электричку. В любую сторону. Х-х-х-х — ф-ф… Если поезда не будет, а на хвост уже сядут — уходим в тоннель. Короче — делай, как я!..

Старушка-попрошайка смотрит на нас, пробегающих мимо, широко открытыми обалдевшими глазами. Теперь Диспетчеру приходится расталкивать локтями идущих вперед в одном с нами направлении. Стараюсь не отставать от него ни на шаг. По ступеням скатываемся на станцию. Сводчатый потолок в ярких гирляндах белых огней. Под ногами — скользкие плиты. Не растянуться бы на них в эти жаркие секунды, когда решается вопрос жизни или смерти.

На платформе справа поезда нет вообще, а у вагонов на левой платформе только что с характерным шумным ударом захлопнулись двери. Зашипев, поезд трогается с места, уползая в тоннель.

— Сливаемся на нем! — слышу голос Диспетчера, метнувшегося в сторону набирающих скорость вагонов, расталкивающего мешающих людей.

Ничего не понимаю… Как он собирается стать пассажиром этого состава? Ведь двери уже закрыты, и поезд наращивает обороты. Прыгнуть на крышу? Зацепиться за буфер? Но это совершенно невозможно!

— Делай, как я!..

Совершив несколько прыжков в одном направлении с убегающей в тоннель и к тому же все резвее набирающей скорость электричкой, двумя ударами пистолетной рукоятки Диспетчер разбивает стекло одного из вагонов, которое, однако, не обваливается лавиной осколков, а лишь зияет прорубленными в нем лучистыми брешами. На бегу, чуть отклонившись от края платформы — для того, чтобы, как выясняется уже в следующее мгновение, набрать разбег, Диспетчер, прибавив скорости, устремляется прямо на разбитое окно вагона. В прыжке он сметает остатки стекла бронированным шлемом. Только мелькнули ноги — и все, нет Диспетчера: он уже внутри вагона.