Александр Фишман - Доставить и выжить

Забрав у сослуживцев "дипломат", Сергей передал его людям Охотника. Охотник, взяв руководство на себя, тут же организовал погоню. Дежурившая на переезде служащая рассказала, что беглецы спрашивали путь на Кругловку. Описала она и "жигуленок", в который они сели.

Сергей связался по телефону с коллегами, предупредил дорожные посты. Сам он, Охотник, и трое его людей остались на переезде, "на связи". Остальные устремились в погоню. Спустя полчаса поступило сообщение, что на трассе остановлена искомая "шестерка", водитель которой подтвердил, что его пассажиры сошли в Кругловке.

Еще через несколько минут позвонивший из Кругловки Ледок доложил, что беглецы там замечены не были.

Охотник ненадолго задумался.

— Все, сворачивайтесь! — приказал он. — Все немедленно сюда!

— Может, ментов оставить в деревне? — предложил Ледок. — На всякий случай?

— Не стоит. Бесполезно.

— Добро, командир. Выезжаем.

— Не понял! — угрюмо процедил сержант.

— Да что тут понимать… — устало пожал плечами Охотник.

— Эту Кругловку за два часа можно прошерстить вдоль и поперек!

— Можно, конечно…

— Подымем местных ментов, перекроем все выходы и выезды, с учетом ваших людей сделать это вполне реально. Подъедут мои парни из города…

— А смысл?

— Я думал, вам нужны эти ребята. Кроме того, они покалечили моего командира. И у меня к ним кое-какие счеты!

Охотник посмотрел на злое лицо омоновца. Нос у него распух, подглазья окрасились синюшно-багровыми полукружьями.

— Не в этом дело. И мне они нужны, и у тебя к ним счеты, но… Птичка улетела, как ты этого не поймешь! У-ле-те-ла!

— Тетка же сказала — они рвались в Кругловку. И водитель подтвердил.

— Это Лавин тебе сказал, что в Кругловку. Вернее, нам с тобой.

— Да ну, они бегут сломя голову, им сейчас не до хитростей.

— Подумай сам, зачем бы он спрашивал у дежурной, далеко ли до Кругловки, если на указателе указано расстояние?

— Может быть, он не видел этого указателя. Мало ли…

— Если бы он его не видел, откуда бы он знал про эту чертову Кругловку вообще?

— А что, село известное.

— О, Боже, — закатил Охотник глаза. — Это тебе, аборигену, оно известно. А Лавин живет за тысячи верст отсюда, откуда бы ему знать!

— Может, раньше бывал в этих краях, — не сдавался омоновец.

— Ага! На территории самой большой по площади страны мира вы умудрились обосраться именно в том месте, где Лавин раньше бывал. Вероятность — один к ста тысячам.

— Что будем делать?

— А ничего. Давай смотреть правде в глаза: нам в очередной раз утерли нос.

— Значит, смиримся?

— Отзывай своих людей, лечи командира, дели деньги. В принципе вы их отработали, хоть и не в полном объеме. Ну да ладно, главное — груз у нас.

— Само собой…

— Хотя ваш хитрожопый майор хотел нас кинуть. Ой, хотел! Чувствовал я это.

— Да ну, ошибаетесь…

— Хотел, хотел. Так что получил он по заслугам.

— Ну-с, молодой человек, теперь ваш ход, — произнес Павел Леопольдович, похлопывая Леонида по плечу. — Рассчитываю, вы нас не подведете.

— Постараюсь. У вас все готово?

— Разумеется. Все сделано по твоим чертежам и заявкам.

Павел Леопольдович, Журавлев, Леонид и один из охранников спустились в подвал.

— Что ж, неплохо, — осмотрев помещение и конструкцию, одобрил второкурсник.

— Старались, — улыбнулся Павел Леопольдович. — А вот и наш чемоданчик.

— У-у, серьезная штучка, — взяв "дипломат", Леонид повертел его в руках, осматривая. — Но ничего, — глаза его блестели, — мы тоже не скоморохи.

Леонид быстро и ловко прилепил кумулятивные заряды к "дипломату", и они вместе с охранником закрепили его на высоком штативе должным образом.

— Включайте транспортер!

Журавлев поднял рычаг рубильника. Двинулась транспортерная лента, и одновременно с ревом заработала ветродуйная установка. Все невольно попятились к дверям.

Леонид надел прорезиненный фартук, тонкие, но прочные кислотнозащитные перчатки и большие защитные очки с брезентовым ремешком-креплением. Натянув на голову бейсболку, он еще раз взглянул на кейс, на нити протянутых к заряду проводов, на всю конструкцию и перед тем, как надеть респиратор, скомандовал:

— Все из помещения! После взрыва можно будет зайти секунд через пятнадцать.

Оставшись один, юный экспериментатор встал за сколоченный из утолщенных досок щит и, чуть помедлив, нажал кнопку на пульте.

Раздался взрыв.

Вернее, это была серия взрывов, слившихся в один, не громче винтовочного выстрела.

Юноша выскочил из укрытия и бросился к транспортеру.

Замысел его удался на славу. В этом убедились и вскоре присоединившиеся к нему заказчики.

— Все получилось! — сдвинув под подбородок респиратор, сообщил Леонид.

Действительно, ровно срезанная крышка "дипломата" упала на транспортерную ленту, а верхняя часть осталась в зажимах. Листы отнесло в сторону, и кислота на них почти не попала. Разве только немного. Если не считать прожженного кислотой транспортерного полотна да изуродованного кейса, — а что их считать, они вне зоны интересов заказчиков, — то все вышло просто замечательно.

Все могли быть довольны, если бы не одно обстоятельство.

Облигаций в "дипломате" не было.

Благополучно извлеченное и счастливо спасенное его содержимое оказалось банальными газетными листами. Эдакая своеобразная "кукла".

Журавлев нагнулся и, подняв один из газетных листов, прочитал первый попавшийся абзац, немного напряженно, но даже как будто с интересом:

— "… Коммунисты краевого центра творчески переосмыслили и добавили следующее:

Это Ельцин впустил в страну порнографию, американскую бескультурную дешевку, позволил свободно действовать среди православных и мусульман сатанинским культам, тоталитарным сектам, гомосексуалистам и скотоложцам. Вина его установлена". Истинно: марксизм не догма, а руководство к действию. Хотелось бы только узнать, кто из членов КПРФ пострадал от скотоложества?

— Что за мерзость ты читаешь? — спросил Павел Леопольдович. И вид, и тон его были неестественно спокойны.

— Листовка городского комитета КПРФ и редакционный комментарий к ней.

— Я спрашиваю про газету.

Журавлев поднял с пола еще один лист. На нем было несколько кислотных дырочек.

— "Свободный курс", краевая независимая газета. Тираж тридцать одна тысяча.

— Это барнаульская газета, — пояснил Леонид. — Вот "Алтайская правда", — поднял он с пола лист. — "Купи-продай", "Молодежь Алтая". Все барнаульские.

— Ясно, — почти ласково глядя на него, кивнул головой шеф.

— Можно я возьму их себе? А то дома давно не был, а в Москве их, само собой, не достать. Хоть почитать, как там дела в нашем депрессивном регионе.