Валерий Ковалев - Золото мертвецов

Это известие новые знакомцы встретили с пониманием, ибо сами здесь чалились, как сообщил Зингер, за гоп-стоп, то есть разбойное нападение. Родом парни были из Ростова, и до конца срока им оставалось чуть больше года.

— А потом, как говорят, с чистой совестью на волю, — ухмыльнулся Душман. — Погуляем и снова за дело.

Он предложил Огневу держаться вместе, сообщив, что в лагере немало ребят, воевавших в горячих точках, и все они «на ножах» с местными авторитетами.

— Какие они авторитеты? Шакалье, — сплюнул Зингер. — Только фраеров обжимать могут да шоблой метелить.

Еще через неделю у них случилась драка с блатными, в которой Огнев изувечил здоровенного амбала.

— Ну, ты, прапор, орудуешь как Рэмбо, — уважительно прогудел тогда Душман, а Зингер заинтересовался его необычной техникой боя.

— Да это я случайно, с перепугу, — отшутился Огнев.

— Ты всегда так пугайся, — рассмеялись приятели, — когда нам будет нужно.

С тех пор они еще больше сдружились и почти все свободное время проводили вместе. Душман, а в прошлом сержант Сашка Воронов, часто вспоминал об афганской войне и пришелся Огневу по душе.

Через неделю полковника вызвали в лагерную администрацию и сообщили, что согласно поданному заявлению ему разрешено кратковременное свидание.

— Понял, — сказал К-513, — спасибо.

Свидание состоялось вечером, в холодной комнате специального «дома свиданий», расположенного в неприглядном строении неподалеку от здания администрации.

Лешку Огнев поначалу даже не узнал, так тот изменился за последнее время.

Вместо длинного худого Шмакова перед ним стоял заматеревший и уверенный в себе делец, каких он немало повидал в столице. Тем не менее приятели тепло обнялись, а гость даже прослезился:

— Как же так, Юр? У тебя же вроде все было нормально, когда мы в последний раз с Зеей заезжали.

— Было, да сплыло, Леш. Теперь бывший полковник Огнев — «зэка» номер К-513. Статьи 108 и 222 УК РФ, срок семь лет.

— Да, все смешалось в этой гребаной стране, — выругался Шмаков.

— Ну да ладно. Теперь давай рассказывай все по порядку. У нас целая ночь впереди. Жратвы и курева я привез, — ткнул ногой объемистую сумку. — А еще вот, — заговорщицки оглянулся Лешка на дверь и достал из внутреннего кармана стильного пиджака небольшую фляжку. — Коньяк. Меня не шмонали, майор провел. Мы с ним немного побазарили, дельный мужик. После встречи с тобой просил еще зайти, что я и сделаю для упрочения знакомства.

— Он меня в «полосатые» сватает, — улыбнулся Огнев. — За это и свидание разрешил, типа баш на баш.

— Вот курва ментовская, а мне плел, что в запас готовится. Мол, хотел бы работу приличную подыскать и не найдется ли у меня места.

— Может, и это, — пожал Огнев плечами. — Сейчас многие из «системы» бегут на вольные хлеба, там сытнее.

— Ну да хрен с ним, с майором, — положил руку на плечо друга Шмаков. — Давай пока пожуем да встречу вспрыснем, а затем потолкуем, как и что. Мы ведь тоже не пальцем деланы.

Затем, открыв сумку, быстро накрыл стол.

— Ты давай, давай, жуй, — заботливо гудел Шмаков, подвигая разнообразную снедь Огневу. — А то на лагерных харчах совсем дошел, будто солдат-первогодок.

Приложившись по очереди к фляжке и поев, как водится, закурили.

— Давно не пробовал хорошего табака, — глубоко затягиваясь, кивнул седелец на открытую пачку «Мальборо». — Здесь, в киоске, только «Памир» или «Север», да и те гнилые.

Потом он вкратце рассказал гостю историю своего превращения из руководителя силового подразделения в зэка, не забыв упомянуть, какую роль сыграл в этом его непосредственный начальник генерал-майор Ляхов.

— Да, — закурил очередную сигарету Лешка, — генералитет сейчас весь скурвился. Те же коммерсанты, только в погонах. Ну да хрен с ними, у них своя жизнь, у нас своя. Я думаю, ты меня не просто так повидаться пригласил, говори, что задумал?

Огнев встал, усилил звук радиоточки, что-то вещавшей о победе демократии в стране, и, вновь присев к столу, наклонился к Шмакову.

— Я, Леш, надумал подорвать отсюда. Сидеть ни за что еще шесть лет не хочу и не буду. У меня есть план, но нужна помощь. Могу я надеяться на тебя?

— Обижаешь, Юра, — решительно сказал тот. — Ты ж меня хорошо знаешь еще по Школе, курвой не был и друзей в беде не бросал. Говори, что нужно сделать?

После этого, понизив голос почти до шепота, Огнев в деталях изложил Шмакову план побега.

— До дебаркадера, я уверен, донырну и там спрячусь. Но чтоб по тундре выйти к железной дороге и по ней двигать в сторону Москвы, сам понимаешь, нужна подходящая одежда, продукты и хоть какая-нибудь карта этих мест.

— А стоит ли туда возвращаться? — так же тихо спросил Шмаков. — Может, есть резон двинуть к югу, на Украину или, к примеру, в Крым, где осесть. В крайнем случае, я могу тебя переправить к финнам.

— Нет, Леш, — отрицательно качнул головой Огнев. — Я все обдумал. В столице свяжусь с нашими, поквитаюсь с генералом и рвану за бугор, в Иностранный легион. Это по мне. Пять лет службы по контракту не так уж и много. Выход на одно из вербовочных агентств в Москве у меня есть. Тем более, ты знаешь, по натуре я авантюрист. Ну и к тому же приличная зарплата, возможность получения французского гражданства и официальная легализация. C’est entendu?

— Je n’ai rien contre, — ответил Лешка. — Язык-то, смотрю, помнишь?

— Да и ты не забыл, — улыбнулся Огнев. — Неплохо все-таки нас учили в вышке, — хлопнул друга по плечу.

— Значит так, — заявил Шмаков. — Закладку на дебаркадере я тебе организую. Как только она будет готова, сообщу запиской, с указанием места. И, как говорится, дай бог! Если в Москве что не склеится, приезжай ко мне. Я найду где отсидеться, и Зея будет рада повидаться. Я ей, кстати, рассказал, что еду к тебе на встречу.

— Так у вас все наладилось? — высоко поднял брови Огнев. — Помнится, в последнюю нашу столичную встречу вы были на грани развода.

— Все путем, братишка, — рассмеялся Лешка. — Я был не прав и сделал выводы, а восточные женщины, как ты знаешь, отходчивы.

Затем, не раздеваясь, приятели улеглись на стоящие рядом жесткие солдатские койки, снова закурили и до зари вспоминали о прошлой учебе, службе и друзьях, исчезнувших за горизонтом.

Утром они расстались так же тепло, как и встретились.

— Держись, Юр, — пробасил на прощание Алексей. — Я все сделаю как надо.

— Не сомневаюсь, — последовал ответ, — привет Зее.

Через неделю Огнев получил с воли записку, где значилось: «Сходи в баню. Шмак». Из нее сделал вывод, что все необходимое спрятано в душевой дебаркадера.

Очередной груз на пристань, что находилась на другом берегу реки, баржи доставили в начале октября, который выдался для этих мест на удивление погожим. Выгружать предстояло цемент в мешках, и заключенные не выражали восторга по такому поводу.