Никита Суровцев - Махно. Полковая казна

Всю ночь, мы проговорили с Иваном. Он рассказал о себе и своей семье, я рассказал ему о своей жизни. В чем-то наши жизни перекликались, скорее всего, перекликалась его жизнь с жизнью моего отца, они были ровесниками, так же как я с его старшей дочкой. Но все равно во многом наши судьбы были похожи, как судьбы миллионов людей в Советском Союзе, переживших коллективизацию, репрессии и войну. Вот на этой жизненной волне мы и сдружились. Иван был обстоятельным, хозяйственным мужчиной. Не зря прокурор дивизии, майор юстиции Никеенко Алексей Михайлович, уважительно относился к своему ординарцу, а Иван Терентьевич, по-отцовски заботился о своем командире. По-отцовски потому, что майору было всего двадцать пять лет. Звание и должность свою прокурор дивизии получил за боевые заслуги, о чем свидетельствуют два ордена «Боевого красного знамени» и орден «Красной звезды». В прокуратуре многие величали Ивана «Батей». Не столько из-за возраста, сколько из-за того, что с ним всегда можно было поделиться сокровенным, или попросить совета в той или иной ситуации. Одним словом – «Батя».

Еще через сутки, наш эшелон достиг железнодорожной станции Красный Лиман. Оттуда, на попутке, мы добрались до населенного пункта Лозовое, где базировалось наше подразделение. Кроме нас прибыло еще двадцать человек личного состава. В основном люди были обстрелянные и бывалые. Многие прибыли из разведывательных подразделений. Контингент подобрался серьезный, да и задачи, стоящие перед нами имели Государственное значение.

С первых дней нас разбили на отделения по десять человек, и мы приступили к занятиям по специальной подготовке. Я был назначен командиром третьего, отделения, которое занималось разведкой и сбором информации. Военспецы отрабатывали с нами приемы рукопашного боя, работу на радиостанции, картографию, совершенствовали немецкий язык, занимались огневой подготовкой и осваивали технику владения не только ножей, но и любых колюще, режущих предметов, то есть всего того, что могло попасть под руку в нужный момент. За короткий промежуток времени мы в совершенстве освоили те навыки, которым нас обучали. Без хвастовства скажу, что мы знали больше десяти мест, только на заднице человека, не сильный укол в которые был смертельным, или выводил противника из строя на длительный срок. Могли перерезать горло противнику, картонным мундштуком от папиросы, обезвредить часового мы могли одним движением руки, резко дернув за каску часового. Дело в том, что немецкие солдаты, как известно «уставники» и носили каски, строго по уставу, то есть ремень от каски закреплялся на подбородке двойным ремешком, что позволяло без особых усилий сломать шейные позвонки не сильным, но резким движением, дернув козырек каски вверх и назад. Подрывное дело мы изучили в совершенстве и профессионально могли, как заложить взрывное устройство, так и обезвредить его. Одним словом мы были готовы к выполнению любой боевой задачи повышенной сложности как на территории контролируемой Советскими войсками, так и на временно оккупируемой территории.

Посыльный из штаба разбудил меня среди ночи, меня срочно требовал явиться военный прокурор.

– Сержант Мехненко, к нам поступила оперативная информация о том, что в освобожденном нашими войсками населенном пункте Татьяновка, скрывается опасный военный преступник, полицай по фамилии Пискун. Этот полицай ответственен за репрессии и расстрелы наших граждан на оккупированной территории. Перед вашим подразделением поставлена боевая задача, захватить эту мразь живым, и доставить в расположение дивизии. Подчеркиваю, доставить живым. По имеющимся сведениям, он имеет информацию, о месте нахождения архива полиции, который немцы не успели вывезти при отступлении. К выполнению, поставленной задачи, приступить незамедлительно. На выполнение задания, даю трое суток, – не громким голосом, но с интонациями, позволяющими понять, на сколько важно это задание, приказал военный прокурор, – Всю оперативную информацию, по данной операции, получите у командира разведывательной роты батальона. Вопросы есть? -.

– Ни как нет. Разрешите выполнять?, – бодрым голосом отрапортовал я.

– Выполняйте, – ответил майор.

Бойцы отделения были уже на ногах. Обрисовав им, поставленную задачу, мы приступили к экипировке и подготовке снаряжения. Через полчаса бойцы были готовы к выполнению задания, а я получил всю оперативную информацию по месту нахождения предателя. По данным, полученным разведкой от местных жителей, Пискун прятался в доме своей любовницы, некоей Татьяны Мезенцевой.

До Татьяновки мы добрались затемно. Определившись, где находиться хата подружки предателя, я определил позиции бойцов, и разведчики в точности заняли позиции. Захват решили провести на рассвете, что бы избежать ненужных сюрпризов.

Но нас опередил сам Пискун. Едва забрезжил рассвет, как бесшумно приоткрылась дверь в хату, и вышла Татьяна. Она оглянулась по сторонам, и дала знак, после чего вышел и Пискун. Они обнялись на прощанье, и в момент, когда они проходили мимо амбара, с его крыши, как лавина, на них обрушился Костя Куменчиди, здоровенный грек, прозванный бойцами «Шифоньер». Костя, реально был богатырем. Сто тридцать килограмм живого веса при ста восьмидесяти пяти сантиметров роста, прибавьте к этому нереальную силищу, и вы получите настоящего Геракла. Внешний вид его то же соответствовал его далеким предкам. Кудрявые волосы, прямой нос, почти круглые карие глаза, выдавали в нем, потомка Олимпийских Богов. О силе Кости ходили легенды, рассказывают, что послали его в разведку, за «языком», так он сразу двух принес. Принес, это в прямом и переносном смысле. Потому, что когда он их обезвреживал, то немного перестарался и отправил обоих «фрицев» в глубокий нокаут. Пришлось ему их нести, а как? На себе не удобно, так он взял каждого за поясной ремень, и как чемоданы, донес до передовой. За этот подвиг его наградили медалью «За храбрость».

Такого расставания парочка явно не ожидала. Полицая, Костя вмиг подмял и заломил ему руки за спину, одновременно заткнув тому, рот кляпом. Помня поставленную задачу, взять предателя живым, Костя не сильно помял полицая, а вот его подружке досталось сполна, поскольку Костаки упал всей своей восьми пудовой массой, прямо на хозяйку, отчего та, лишилась чувств, и пока она приходила в сознание, все уже было кончено.

Пискун сидел в хате, на табурете, и растеряно хлопал глазами, а его любовница подвывала в углу за печкой, потирая ушибленные телеса.

Применяя, полученные от военспецов знания по ведению экспресс допросов в боевой обстановке, Гриня Фейсман навис над полицаем, как коршун над голубкой, и в приблатненной манере, шипя и брызгая слюнями, «колол» предателя, что называется «по горячему»,