Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

– А за что, собственно?

– Твой кореш был здесь.

– Где это здесь?

– Да у тебя дома.

– Ну, был, что в этом такого? – пожал плечами Сергей. – Был, не застал дома, снова придет.

– Ага, не застал… – нагло передразнил хорек. – Этот лось звонком не пользуется. У него при себе свои ключи. Сечешь? Тачку оставил в тени под аркой, а сам нырнул прямо к тебе. Наверняка знал, что утром а твоей квартире никого не бывает. Это потом уже приперся другой твой московский кореш. Но ему-то ключи ты сам дал.

– А ты откуда знаешь?

– А у меня все схвачено, – ухмыльнулся хорек. – Мордатый в твою квартиру вошел уверенно и провел там минут сорок. Может, пил кофе, – очень довольно ухмыльнулся хорек. – Видишь, какая полосатая жизнь. Вчера у меня облом, сегодня у тебя.

– Хочешь заработать? – подумав, спросил Сергей.

Хорек насторожился.

– Тогда рассказывай.

– Это о чем?

– Кто тебе заказал ту бумагу из дамской спаленки?

Хорек обидно рассмеялся:

– Откуда ж мне знать? – Хорьку явно хотелось самых разных вещей одновременно: и подчеркнуть свою независимость, и наладить нормальные отношения, и заработать, само собой: – Ну, подвалил как-то человечек. Невзрачный такой. Сказал: принесу бумагу, получу капусту. Ну, я посоветовался с ребятами.

– Много обещал?

– Три сотни. Зелеными.

– Хочешь три сотни зелеными прямо сейчас?

– Хочу, но человечка не знаю, – мучительно раздваивался хорек. – Мне на него наплевать, я бы его сдал. Ну, ссылался он на отца Дауна, так ведь кто теперь на него не ссылается?

– И что? Не появлялся тот человечек?

– Да, наверное, и не появится. Услышал, наверное, об обломе. Леха вон до сих пор лечит ногу, – Хорек демонстративно сплюнул. – Говорю, знал бы человечка, сдал бы тебе.

– Верю, – успокоил хорька Сергей и сунул ему стольник (деревянными) в потную лапку.

Сбросив мокрую рубашку, с удовольствием принюхиваясь к вкусным запахам, уже плывущим из затемненной прохладной кухни, медленно, приглядываясь к каждой вещи, Сергей прошелся по гостиной, заглянул в спальню, внимательно осмотрел кабинет.

– Ты когда пришел? – спросил он.

– Часа два назад, – откликнулся Валентин. – У меня курочка, считай готова. Лезь в душ.

– Ты ничего подозрительного не заметил?

– А что я должен был заметить?

– Ну, не знаю, – Сергей пожал плечами. – Мне тут подсказали, что утром наведывался в квартиру некий незваный гость.

– Что-нибудь пропало?

– Не похоже.

– А ты внимательней присмотрись. Может, какие-то вещи сдвинуты. лежат не на своих местах?

Сергей прошелся.

В спальне все было, как всегда. В гостиной тоже.

Он еще раз прошелся вдоль книжной стенки, но мешало то, что он совершенно не представлял, что, собственно, можно искать в его квартире? Деньги? Но он не из тех, кто держит деньги в чулке. Золотишко? Технику? Да ну. Прибалт не похож на обычного вора. Но если его подослан господа Тоом и Коблаков (что маловероятно, несмотря на предупреждение Карпицкого), то что он все же искал?

Документы в верхнем ящике письменного стола не тронуты… Книги стоят на своих местах… Опытный человек этот прибалт…

Перестраховки ради Сергей заглянул в тумбочку, куда вчера сунул письмо Морица, но неподписанного конверта в тумбочке не оказалось.

– Ну? Чего застыл?

– Письмо исчезло.

– Какое письмо?

– От Морица. От поэта-скандалиста. Я тебе рассказывал. Я выменял письмо у скинов за темные очки.

– Еще что-нибудь лежало в ящике?

– Лежало, – кивнул Сергей.

– Что?

– Еще один конверт. Тоже неподписанный. С картой.

– Что еще за карта?

– Да самая обыкновенная топографическая карта, – непонимающе объяснил Сергей. – В прошлом году я нашел ее в записной книжке Суворова. Помнишь Коляна, уголовника, стрелявшего в Веру? Я у него сумку забрал. Там была записная книжку. Ну, вернул книжку Суворову, а про карту забыл. Да ничего интересного там и не было. Какие-то карандашные пометки и номер телефона. Одно время Суворов интересовался старыми золотыми разработками, может и оставил те пометки. Я, кстати, из любопытства набрал номер. Спрашиваю: «Это Кемерово?», а мне говорят: «Зачем вам Кемерово?». Ну, знаешь, есть такие шутники. Их спрашиваешь: «Куда я попал?», а они отвечают «А куда вы целились?» И в общем, они правы. Все как-то не получалось вернуть карту хозяину.

– Кому все это могло понадобиться?

– Откуда же мне знать, – пожал плечами Сергей. – Никому не нужно это письмо, а смотри, его уже дважды украли!

– Может, хорек и украл?

– Не получается, – прикинул Сергей. – Хорек подробно описал гостя. Действительно есть в Томске такой человек. А о том, что я с ним встречался. Хорек знать не может. – Он подозрительно уставился на Валентина: – Может, это твои коллеги?

Валентин рассмеялся:

– Не те времена. Оперативно-розыскная деятельность в силовых ведомствах, конечно, ведется, но с большими ограничениями. – И предложил: – Идем на кухню. Заодно выкладывай, с чего вдруг тебя такая свистопляска?

И Сергей выложил.

Выложил и сам удивился, сколько всякого может случиться с человеком.

Во-первых, письмо… Все считают поэта-скандалиста пропавшим, выложил Сергей, а он, оказывается, бывает в Томске… Во-вторых, прибалт… Столкнулись в нижнем гастрономе на Ленина, потом, похоже, следил за Сергеем… Наконец, опять письмо, только украденное…

– А не мог ты сунуть конверты в другое место?

– Не мог.

– Тогда навались на курочку, – удовлетворенно кивнул Валентин. – И подумай, кто знал о карте и о письме?

– А и думать нечего. Только скины и знали о письме. А о карте мог догадываться Колян. Но они не в счет.

– Ну, хорошо. Давай оставим карту, давай вернемся к Морицу. Сам говоришь, что его видели в Томске.

– Видели.

– И он ни от кого не прятался?

– Судя по письму, да.

– А упомянутые в письме Андрей Ф., его говорливый братец, Игореха П., какой-то физик-топопривязчик, они что, алкаши?

– Откуда мне это знать?

– Сейчас все узнаем, – пообещал Валентин, набирая какой-то номер.

Действительно, им довольно скоро перезвонили. Игорехи П. (Павлова Игоря Сергеевича) в Томске нет, уехал в Новосибирск; физика-топопривязчика (Золотцева Андрея Григорьевича) тоже нет, вместе с говорливым братцем молчаливого Андрея Ф. он умотал на Алтай. А вот Андрей Ф. (Андрей Осипович Филиппов) в Томске. Адрес уточняется, будет сообщен в течение получаса.

– Искать их надо!

– Кого? – удивился Валентин.

– Морица. И Веньку-Бушлата, – перечислил Сергей.

– А зачем?

Сергей пожал плечами:

– Ну, как? Люди живые.

– Вот именно живые, – кивнул Валентин. – Тут шума и торопливости не надо. Может, чем меньше говорят о Морице и об этом инвалиде, тем больше у них шансов выжить? По крайней мере, у инвалида.