Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

– Ну, Мезенцев, ну, даже Мориц, – пожал плечами Сергей. – Но кому мог понадобиться Венька-Бушлат?

– Не знаю, – пожал плечами и Валентин. – Но я тебе так скажу. Если пустить по городу слух, что несовершеннолетнего инвалида начали интенсивно искать, то через какое-то время мы найдем его труп в Ушайке или в Томи.

– Надеюсь, ты не собираешься это проверить?

– Я-то нет, – ухмыльнулся Валентин. – А вот местная Контора, кажется, не прочь. Потому и жалко, что уезжаю. По городу уже пущен слушок про Веньку. Ну, понятно, в связи с мифическим отцом Дауном, как без него? Другими словами, – весело закончил Валентин, – труп несовершеннолетнего инвалида уже заказан.

– Как-то у тебя все просто получается, – засомневался Сергей.

– А в настоящей жизни всегда все просто. Не то нынче время, чтобы не найти нужный труп. Поспрашивай дворников, бомжи мрут как мухи. На любой железнодорожной станции такого добра навалом. Я тебе сейчас еще одну очень сильную вещь скажу. Если мы, скажем, проявим пристальный интерес к твоему пропавшему Леньке Варакину, или к бывшему чиновнику Гришину, или еще к кому-то из людей, внесенных в список майора Егорова, то в течение определенного времени все они всплывут в Томи.

– А что, таких пропавших действительно много?

– Много, – кивнул Валентин. – Но в Конторе на сегодняшний день взяты в разработку пятнадцать фигурантов. На самом деле их, конечно, больше, ведь не каждое исчезновение выглядит столь загадочно. Но список майор Егоров составил действительно необычный. Очень разные люди попали в его список. Например, Урылов, мелкий предприниматель. Похож на летучую мышь. При этом проворачивал весьма хитрые операции с валютой. А рядом в списке спортивные ребята Игорь Плетнев и Семен Князев. Темные очки, бейсболки, модные майки, глаза умненькие, но на самом деле – мразь, гниль, я так думаю. Сами не кололись и не курили, зато сажали на иглу малолеток. И тут же Олег Мезенцев – Новый капиталист, любитель научной фантастики. И Ленька Варакин, обаятельный мошенник. И поэт-скандалист с крейзанутым инвалидом. Уже восемь человек набралось, да? Девятым в списке идет бывший чиновник Гришин, а за ним неудачливый актер Анчаров, он же гражданин Портнов, якобы сбежавший во Францию. Потом Михаил Алексеевич Лизунов, пятидесятилетний директор частного женского лицея, блудник по жизни. Правда, некоторые воспитанницы до сих пор вспоминают Михаила Алексеевича со слезами благодарности. Утверждают, что в жизни не встречали человека ласковее. Я, кстати, им верю. Дальше в списке отмечен капитан речного буксира Рыбин и с ним браконьер Речкунов, мелкие перцы с похожими фамилиями, – Валентин ухмыльнулся. – А за ними Нина Бидюрова. Этой двадцать один год, в самом цвету, профессиональная проститутка. Свой бизнес знала на пять с плюсом, работала даже в Штатах. Наконец, студент университета Лендов – третий курс мехмата, отличник-стипендиат, умница. Хирург Останцев. Известный хирург, можешь не сомневаться. Теперь я всех вспомнил. Вот и поломай голову. На первый взгляд, никакой системы, нелепый разброс от крупного предпринимателя до несовершеннолетнего инвалида, от известного хирурга до профессиональной проститутки. За хирургом еще тянется какая-то подозрительная история с умиравшими в его отделении безнадежными стариками. Возможно, он по-своему их жалел. Впрочем, речь сейчас не о стариках, речь сейчас о загадочно пропавших людях. Открывает список гражданин Портнов, он же актер Евгений Анчаров. Это он в одна тысяча девятьсот девяносто пятом году выехал с театром в Венгрию и не вернулся. В том же году загадочно пропал бывший советский чиновник Гришин. А потом случаи участились, пропавшие пошли один за другим – торговцы дурью, мелкий предприниматель, браконьер, капитан речного буксира, веселый мошенник, профессиональная проститутка, директор частного женского лицея, и так далее. Понятно, что фактический список длиннее, мы просто его не знаем, но тенденция налицо: где-то в девяносто пятом году, или около этого в Томске стали загадочно пропадать люди.

Валентин постучал ложечкой по чашке:

– Теперь главное. Если вникнуть в список майора Егорова, то бросается в глаза, что пропадали вовсе не лучшие и даже не самые богатые люди города. По крайней мере, явно не те, кем город может гордиться. И не те, за кого со временем можно потребовать выкуп. И в то же время не откровенные преступники. Даже больше скажу. Никто из людей, попавших в список майора Егорова, не может быть назван преступником. Не пойман, значит, не вор. То есть, мы имеем дело с мошенничеством, но с неявным, с обманом, но не бросающимся в глаза, с воровством, но скрытным. Короче, никто из указанных перцев не докатился до явного преступления, как бы не преступил какую-то последнюю черту. Это кажется мне важным. Это увязывает людей, попавших в список майора Егорова. Все эти перцы по шею в грязи, все они перепачканы выше крыши, все погрязли в прегрешениях, но если следовать букве закона, то они все еще не преступники. Понимаешь, все они как бы ходили рядом с преступлением, но, с точки зрения общества, они еще не преступники.

– Какие преступления можно вчинить Морицу? – удивился Сергей.

– Потребление наркотиков, пьянство, беспорядочные связи, – усмехнулся Валентин. – Наконец, разве не преступление разве – убивать Богом отпущенный тебе талант?

– Ну-у-у, – протянул Сергей, – с такими преступлениями общество обычно склонно мириться.

– Но вот пришло время и кому-то надоел такой порядок вещей.

Валентин внимательно поглядел на Сергея:

– Есть еще одна закономерность…

– Ну?

– Только ты на меня сразу не бросайся, – ухмыльнулся Валентин. – Я же говорю, пока это только гипотеза. И все же нельзя не заметить, что тем или иным образом каждый из пропавших был в свое время связан с твоим большим рулем.

– С Суворовым?

– Вот именно.

– А конкретно?

– А вот тебе и конкретно. Возьми Морица – чистый факт. Жил крохами со стола твоего большого руля. Можно сказать, жил на подаяние.

– Суворов никому не отказывает в помощи.

– Возможно. Но я ведь и не настаиваю на формулировках. Но куда деться? Частный женский лицей, например, содержался на деньги твоего большого руля.

– А несовершеннолетний инвалид? – наугад спросил Сергей. – А капитан речного буксира?

– Несовершеннолетний инвалид безвозмездно получил одну из пяти колясок, закупленных два года назад в Германии на деньги Суворова. На благотворительном вечере твой большой руль лично разговаривал с каждым инвалидом, а значит, и с Венькой-Бушлатом. А капитан буксира не раз организовывали рыбалку для твоего большого руля и его гостей. Не буду утверждать, что все попавшие в список запросто здоровались с Суворовым за руку, но все равно они входили в некий его круг.