Эрл Гарднер - Перри Мейсон. Дело о мрачной девушке. Дело о воющей собаке

Она кивнула.

– Ну и отлично. Покончив с этим, мы…

Раздался нетерпеливый стук в дверь.

– Кому известно о том, что я здесь? – спросил Мейсон.

– Никому.

Стук повторился.

– Думаю, – прошептал Мейсон, – что вас ждет неприятный сюрприз. Помните, ваше будущее зависит только от вас. Я сделаю все, что в моих силах, – он подошел к двери и, отодвинув задвижку, открыл ее.

На пороге стоял сержант Холкомб.

– Вы?! – удивленно воскликнул он. – Что вы здесь делаете?

– Я беседую с клиенткой, миссис Бесси Форбс, – спокойно ответил Мейсон, – вдовой Клинтона Форбса, проживающего в доме 4889 по Милпас-драйв.

Холкомб протиснулся мимо него.

– Теперь я знаю, где вы взяли этот носовой платок! – прорычал он. – Миссис Форбс, вы арестованы по подозрению в убийстве Клинтона Форбса, и я хочу предупредить вас, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.

– Об этом не беспокойтесь, – мрачно заметил Мейсон. – Она не скажет ни слова.

Утром Перри Мейсон, свежевыбритый и отдохнувший, бодрым шагом вошел в приемную. Делла Стрит читала газету.

– Доброе утро, Делла, – поздоровался он. – Что там пишут?

– Неужели ты позволишь им сделать это? – возмущенно воскликнула она.

– Что?

– Арестовать миссис Форбс.

– Тут я бессилен. Она уже арестована.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Они же обвинили ее в убийстве и будут держать в тюрьме до суда.

– Ну и что?

– Ты же можешь ей помочь!

– Как?

Делла вскочила на ноги.

– Мы знаем, что Клинтона Фоули, или Форбса, убил Артур Картрайт.

– И ты в этом уверена?

– На все сто процентов!

– Что-то я не пойму, Делла, к чему ты клонишь?

Девушка покачала головой:

– Знаешь, Перри, я доверяла тебе. Ты всегда стремился к справедливости. А теперь при твоем попустительстве Картрайт уйдет от возмездия. Отказывая в помощи бедной женщине, ты стал соучастником убийства.

– Почему?

– Потому что скрываешь от полиции информацию, касающуюся мистера Картрайта. Ты знаешь о том, что он собирался убить Клинтона Фоули.

– Это еще ни о чем не говорит, – неторопливо заметил Мейсон. – Намерение убить Фоули вовсе не означает, что он это сделал. Нельзя обвинять человека в совершении убийства, не имея убедительных доказательств.

– Доказательства! – воскликнула Делла. – Какие еще доказательства нужны? Он приходит сюда и говорит, что собирается совершить убийство. Затем он посылает письмо, в котором указывает, что готов перейти от слов к делу. И исчезает, а его недруга находят в луже крови.

– Мне кажется, что у тебя телега оказалась впереди лошади, – хмыкнул Мейсон. – Тебе следовало сказать, что сначала он застрелил Фоули, а потом исчез. Разве он мог убить после исчезновения?

– Ты можешь водить за нос присяжных, – хмыкнула Делла, – а меня не проведешь. Раз Картрайт послал тебе завещание и деньги, значит, он решил сделать последний шаг. И ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Он шпионил за человеком, который разрушил его семейный очаг, выжидая удобного момента, чтобы встретиться со своей женой. Ему это удалось. Он увез ее и спрятал в безопасном месте. А потом вернулся, застрелил Фоули и скрылся.

– Ты забываешь, – возразил Мейсон, – что Картрайт – мой клиент и я не имею права предать гласности полученные от него конфиденциальные сведения.

– Возможно, это и так, но ты не должен сидеть сложа руки, когда невиновную женщину обвиняют в убийстве.

– Я не допущу, чтобы ее признали виновной.

– Как бы не так, – наступала Делла. – Ты посоветовал ей молчать. Она хочет рассказать обо всем, что ей известно, но из-за тебя не решается открыть рот. Ты представлял ее интересы и тем не менее отправил ее в тюрьму только ради того, чтобы другой клиент мог спокойно смыться.

Мейсон вздохнул, улыбнулся и покачал головой.

– Давай лучше поговорим о погоде.

Глаза Деллы угрожающе сверкнули.

– Перри, я преклонялась перед тобой, ты можешь творить чудеса, а сейчас просто несправедлив. Ты жертвуешь этой женщиной, чтобы защитить Картрайта.

– Делла, – вздохнул Мейсон, – если бы полиция знала то, что нам известно, она могла бы на основании косвенных улик обвинить Картрайта в убийстве Фоули. Но ты глубоко заблуждаешься, если уверена, что они смогут доказать вину Бесси Форбс.

– Но ведь Артур Картрайт действительно виновен, а Бесси Форбс – нет.

Мейсон покачал головой:

– Послушай, Делла, мы вторглись на чужую территорию. Вспомни, что я всего лишь адвокат. Я не судья и не присяжный заседатель. Я представляю в суде интересы обвиняемых. И моя задача заключается в том, чтобы подать факты, говорящие в их пользу, в самом выигрышном свете. А виновен подсудимый или нет, решат присяжные. Адвокат должен вести гибкую защиту, парируя все выпады обвинения и толкуя представляемые им факты в пользу подзащитного.

– Мне это известно, – кивнула Делла, – и я знаю, что простой человек часто неправильно истолковывает происходящее. Он зачастую не понимает функций адвоката и смысл его действий. Но я по-прежнему не считаю, что мы помогаем Бесси Форбс, отправив ее в тюрьму.

Перри Мейсон поднял правую руку и сжал пальцы в кулак.

– Делла, в этой руке я держу оружие, которое сбросит цепи с Бесси Форбс, и она выйдет из зала суда свободной. Но это оружие нельзя использовать второпях. Я должен ударить точно в рассчитанный момент и в нужном месте. Иначе я лишь затуплю острие и не принесу ей пользы.

– И ты обещаешь воспользоваться этим оружием? – взволнованно спросила Делла. – Но почему не ударить сейчас? Разве не проще разгромить обвинение до начала судебного процесса?

Мейсон покачал головой:

– Не в этом случае, Делла. У обвинения могут быть очень веские аргументы, и я не могу действовать, пока не узнаю, какие именно. Я имею право нанести лишь один удар и должен обезоружить обвинение. А пока мне хочется, чтобы публика заинтересовалась Бесси Форбс и прониклась к ней симпатией. Пусть люди узнают о добропорядочной женщине, брошенной в тюрьму по обвинению в убийстве, и о том, что она может и хочет доказать свою непричастность к этому ужасному преступлению, и о коварном адвокате, запрещающем ей говорить.

– Общественность, несомненно, проникнется к ней симпатией, – согласилась Делла, – но ты предстанешь в невыгодном свете. Газеты заявят, что ты затыкаешь ей рот, чтобы содрать с нее побольше за ведение дела.

– Именно этого я и добиваюсь.

– Но ты погубишь свою репутацию.

Мейсон рассмеялся:

– Делла, минуту назад ты нападала на меня за то, что я ничего не делаю для спасения Бесси Форбс. А теперь оказывается, что я делаю слишком много.

– Я этого не говорила. Но ты не должен жертвовать репутацией ради этой женщины.