Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал… [litres]

Он захлебнулся, заверещал и отскочил в сторону, совершенно ослепленный. Настал еще один напряженный миг. Моя рука юркнула в карман, молнией вынырнула оттуда, и в мгновение ока я засунул свой бумажник из страусиной кожи в боковой карман пиджака прокурора Уодделла, который шагнул к капитану с недоуменным восклицанием. Больше я не шевелился. Бэрроу схватил носовой платок и принялся утирать глаза. Вокруг послышались сочувственные возгласы. Вулф протянул капитану свой платок и произнес совершенно убитым голосом:

– Тысяча извинений, капитан. Моя дурацкая неосторожность. Особого вреда, конечно, не произойдет, но надо…

– Заткните глотку или я вам ее заткну! – На ушах и на подбородке Бэрроу еще поблескивали жемчужные капельки, но глаза он протер. Повернувшись ко мне, он прорычал: – Опять твои подлые штучки? Куда ты это выбросил?

– Что выбросил? Вы, верно, спятили.

– Это я спятил?! – Он повернулся к Уодделлу. – Что он делал, когда этот толстопузый слизняк залепил мне глаза?

– Ничего, – сказал Уодделл. – Я стоял рядом. Он даже не шелохнулся.

– Черта с два! – выкрикнул Бэрроу.

– Заверяю вас, – вставил Вулф, – если бы он сдвинулся с места, я бы это заметил. – (Бэрроу метнул на него свирепый взгляд.) – Я ведь извинился, сэр.

– Убирайтесь к чертям! Кстати, как вы относитесь к тому, чтобы прогуляться с нами в прокуратуру?

– Гнев омрачил ваш разум, капитан. – Вулф сокрушенно покачал головой. – Но я вас не виню, хотя ваши поступки неоправданны. Арестовать меня за то, что я случайно обрызгал вас, просто… нелепо.

Бэрроу повернулся к нему спиной и обратился к Уодделлу:

– Вы утверждаете, что он не двигался с места?

– Гудвин? Конечно нет.

– И ничего не передавал Вулфу?

– Конечно же. Он стоял далеко от него.

– Может, он что-нибудь бросил?

– Нет.

По обеим сторонам прохода столпилась уже добрая дюжина зевак. Бэрроу воззвал к ним:

– Кто-нибудь из вас видел, чтобы этот человек доставал что-нибудь из кармана и передавал толстяку или, быть может, бросил что-нибудь? Не бойтесь говорить. Я капитан Бэрроу. Это важно для следствия.

Одни отрицательно качали головами, другие пожимали плечами и бормотали, что ничего не видели. Одна женщина с двойным подбородком громко сказала:

– Я наблюдала за вами. Как вас обрызгали – такого и в кино не увидишь, но если бы он что-то бросил или что-нибудь в этом духе, я бы уж наверняка заметила, я ничего не упускаю.

Послышались смешки. Бэрроу оглянулся по сторонам, и мне стало его жалко. Я по-прежнему не двигался. В радиусе шести футов вокруг меня не было ни одного места, куда я бы мог чего-нибудь спрятать. Передо мной стояли скамейки, уставленные горшочками с орхидеями; позади был стол с георгинами; и то и другое довольно далеко от меня.

Тем не менее Бэрроу держался вполне достойно. Он протер платком за ушами и под подбородком и сказал мне:

– Вы поедете со мной в прокуратуру. Я собираюсь допросить вас по делу об убийстве Говарда Бронсона. Если вы все еще обдумываете, как разозлить меня, то через двадцать минут я получу ордер на арест…

– Позвольте мне, – вкрадчиво предложил Ниро Вулф. – Мы должны как-то загладить свою вину за этот печальный инцидент, капитан. Не настаивай на ордере, Арчи. С полицией нужно сотрудничать.

– Как скажете, шеф.

– Поезжай. Здесь все равно слишком людно для конфиденциального разговора. Я присоединюсь к вам попозже. Тем временем, мистер Уодделл, если вы можете уделить мне несколько минут, я расскажу вам кое-что важное по делу Клайда Осгуда и мистера Бронсона. Я расспрашивал Бронсона около часа, и мне удалось получить ценные сведения…

– Вообще-то… я собирался поехать с капитаном Бэрроу…

Вулф пожал плечами:

– Теперь, когда убит и сам Бронсон, это представляется мне вдвойне интересным.

– Как вы на это смотрите, капитан?

– Делайте что хотите, – отмахнулся Бэрроу. – С Гудвином я сам управлюсь. – По его тону казалось, что ему недостает лишь раскаленной кочерги и тисков для пальцев.

– Я скоро приеду, – сказал Уодделл.

– Когда молодая особа придет за орхидеями, – сказал я на прощание Вулфу, – объясните ей, что я пошел собирать чернику.

Мы зашагали к выходу. Бэрроу держался чуть сзади, так что его локоть находился дюймах в десяти от моей правой руки – свидетельство полицейской выучки. Нас ждала патрульная машина. Мне приказали сесть на переднее сиденье возле полицейского-водителя, а Бэрроу взгромоздился на заднее. Он ни на миг не спускал с меня глаз. Его подозрения, что у меня имелось нечто, от чего я мечтал избавиться, лишь укрепились после выходки Вулфа.

Минут через пять мы подкатили к зданию прокуратуры. Если вчера, сопровождая Осгуда, мы торжественно прошли к Уодделлу через главный вход, то теперь меня ввели через боковой. Темный холл насквозь пропитался табаком и какими-то дезинфицирующими веществами. Полицейский, который шел впереди нас, повернул ручку двери с табличкой «ШЕР Ф» («И» по неведомой причине отсутствовало), и я вошел следом за ним, а за мной Бэрроу. Мы оказались в просторной, тускло освещенной комнате с обшарпанными столами и стульями. За столом в углу сидел лысый, краснолицый джентльмен в очках с золоченой оправой.

– Сейчас мы вас выпотрошим, – провозгласил Бэрроу.

Я равнодушно кивнул и принял нужную позу. Я знал, в чем заключалась моя роль в этом представлении, и понимал, что Вулфу было необходимо бросить меня на растерзание псам, чтобы остаться наедине с боковым карманом окружного прокурора. Поэтому я терпеливо перенес испытание и получил лишнее доказательство, что ребята окончили полицейскую школу. Работали они на редкость профессионально, разве что не распороли мою одежду по швам. По окончании процедуры я разложил все причиндалы по местам и уселся. Бэрроу стоял и с растерянным видом пялился на меня. Я не мог понять, почему он не пойдет умыться, ведь никотиновая пена уже порядком въелась ему в физиономию.

– Ваша ошибка в том, – поведал я, – что вы приехали за мной слишком кровожадно настроенным. Мы с Ниро Вулфом уважаемые граждане и чтим закон.

– Хватит болтать! Я бы пожертвовал месячным жалованьем, чтобы узнать, как вы это проделали. Ничего, когда-нибудь придет мой черед. – Он проверил, держит ли полицейский за столом карандаш и блокнот наготове. – Мне надо выяснить еще кое-что. Вы все еще утверждаете, что ничего не брали у Бронсона?

– Да.

– Вы подозревали, что он замешан в убийстве Клайда Осгуда?

– Вы обращаетесь не по адресу. В нашей фирме подозревает только мистер Вулф. А я всего лишь мальчик на побегушках.

– Вы отказываетесь отвечать?

– Нет, конечно. Если хотите знать, подозревал ли я Бронсона в убийстве, то ответ отрицательный. Никаких поводов у него не было.