Рекс Стаут - Острие копья [litres]

Я ожидал, что вопрос заставит напрячься ее еще больше, однако ошибся. Она сохраняла спокойствие, но при этом и твердость.

– Этого я тоже не знаю. Я думала, вам известно, что она пропала.

– Ого! Сумка для гольфа пропала?

– Да. Полицейские из Уайт-Плейнса и Плезантвиля искали ее повсюду: здесь, в доме, в клубе, даже по всему игровому полю, но так и не смогли найти.

Да, подумал я, и вы, юная леди, этому чертовски рады! Вслух же я произнес другое:

– Вы хотите сказать, что никто ничего не помнит о ней?

– Нет. В смысле – да. – Она нерешительно замолчала. – Я знаю, что мальчик, который в тот день носил клюшки отца, говорит, будто положил сумку в машину, рядом с водительским сиденьем, когда они… когда Ларри и доктор Брэдфорд повезли отца домой. Но Ларри и доктор Брэдфорд не помнят, что видели ее.

– Странно. Моя задача здесь собирать факты, а не мнения, мисс Барстоу, но, если позволите, не кажется ли вам это странным?

– Отнюдь. Вряд ли в такую минуту они обращали внимание на сумку с клюшками.

– Но когда они приехали сюда, ее должны были рано или поздно заметить и забрать из машины. Слуга, например, или шофер…

– Никто этого не помнит.

– Я могу поговорить с ними?

– Естественно, – ответила она насмешливо.

Я понятия не имел, что за карьеру она избрала, но играть на сцене я ей ни в коем случае не стал бы рекомендовать.

Ничего не поделаешь. Так сказать, ядро ссохлось и ореха практически не осталось. Я снова взялся за нее:

– Какой драйвер был у вашего отца? Со стальной рукояткой или деревянной?

– Деревянной. Стальная ему не нравилась.

– Лицевая поверхность со вставкой или без?

– Без вставки, кажется. Я так думаю. Хотя не уверена, что помню точно. У Ларри со вставкой, как и у меня.

– А вот клюшку брата вы помните.

– Да. – Она в упор посмотрела на меня. – Полагаю, это не допрос, мистер Гудвин.

– Простите, – ухмыльнулся я. – Извините меня, но я расстроен. Нет ничего в округе Уэстчестер, на что бы мне хотелось так взглянуть, как на эту сумку для клюшек, в особенности на драйвер.

– Мне очень жаль.

– О нет, вам не жаль. Это вызывает кучу вопросов. Кто взял сумку из машины? Если это был слуга, то кто из них? Насколько он предан и неподкупен? Пять дней назад, когда стало известно, что одной из клюшек было совершено убийство, для которого она и была сконструирована, кто-то взял сумку и спрятал или уничтожил ее. Вы, ваш брат или доктор Брэдфорд? Понимаете, с какими вопросами я столкнулся? Где она спрятана или как ее уничтожили? От подобной вещи избавиться не так-то легко.

Пока я распространялся, она поднялась и теперь стояла, совершенно невозмутимая и горделивая. Голос ее тоже был спокоен.

– Довольно. В договоре не значилось, что я обязана выслушивать идиотские измышления.

– Браво, мисс Барстоу! – Я тоже поднялся. – Вы совершенно правы, но я вовсе не хотел вас обидеть, я просто расстроен. А теперь мне бы на минутку повидаться с вашей матерью. И моя печаль рассеется.

– Нет. Вы не можете с ней встретиться.

– Это значилось в договоре.

– Вы его нарушили.

– Вздор! – ухмыльнулся я. – Именно благодаря договору вы можете без всяких опасений позволить мне вольно трактовать его условия. С вашей матерью я вольностей себе не позволю. Может, я и мужлан, но мне известно, когда нужно соблюдать церемонии.

Она смерила меня взглядом:

– Пяти минут будет достаточно?

– Не знаю. Но постараюсь управиться как можно быстрее.

Она развернулась и пошла по дорожке к дому, а я последовал за ней. По пути мне на глаза попадалось множество булыжников, которые так и напрашивались на хороший пинок. Пропавшая сумка для гольфа – это было что-то. Конечно же, я вовсе не надеялся на такое удовольствие, как доставить драйвер Вулфу вечером, потому что им наверняка завладел Андерсон. Я не сомневался в его способности сложить два и два, если ему все разжуют и подведут прямо к этой несложной арифметической операции. И я рассчитывал на помощь Сары Барстоу, которая уговорит его показать мне клюшку. И что же я узнаю`? Чертова сумка пропала! Кто бы это ни сделал, кража не просто злила меня – она ошарашила меня. Ладно бы пропал только один драйвер, это было бы понятно. Но зачем было умыкать всю сумку?

Убранство дома оказалось шикарным. Я хочу сказать, дом был того типа, который большинство людей видят только в кино. Окон множество, а свет мягкий, неяркий. Ковры и мебель очень чистые, ухоженные и дорогие. Повсюду цветы. Хорошо пахнет, и в комнатах прохладно и приятно, хотя снаружи солнце уже печет вовсю. Сара Барстоу провела меня по большому холлу в просторную комнату, оттуда – в следующий холл, в конце которого имелась дверь, ведущая, как оказалось, в нечто вроде солярия. Одна сторона комнаты была полностью застеклена, но жалюзи были опущены едва ли не до пола, а потому света туда проникало немного. В кресле возле стола сидела женщина, которая сортировала фрагменты пазла. Мисс Барстоу направилась к ней:

– Мама, это мистер Гудвин. Я говорила тебе, что он придет.

Сара Барстоу обернулась ко мне и указала на кресло. Я сел. Миссис Барстоу выронила из рук кусочки пазла и повернулась посмотреть на меня.

Она была очень красива. По словам ее дочери, ей было пятьдесят шесть, но выглядела она на все шестьдесят. Глаза серые, глубоко посаженные, волосы почти белые. Хотя ее лицо с тонкими чертами казалось совершенно невозмутимым, у меня возникло впечатление, что оно лишено непринужденности и естественности и несет отпечаток сильной воли. Миссис Барстоу молча таращилась на меня, пока мне не стало казаться, будто сам я выгляжу не слишком спокойным. Сара Барстоу заняла кресло чуть поодаль. Я уже готов был сам заговорить, как миссис Барстоу внезапно произнесла:

– Мне известна ваша профессия, мистер Гудвин.

– В действительности это не моя профессия, а моего нанимателя, мистера Ниро Вулфа. Он просил меня поблагодарить вас за разрешение нанести вам визит.

– Всегда пожалуйста. – Ее глубоко посаженные серые глаза не отрывались от меня. – В самом деле, я весьма признательна, что кто-то – пускай даже и незнакомец, которого я ни разу не встречала, – осознает мою власть над дверьми моего дома.

– Мама!

– Да, Сара. Не обижайся, дорогая. Я знаю – и не важно, знает или нет это мистер Гудвин, – что власть не была узурпирована. Отнюдь не ты вынудила меня отказаться от нее, и даже не твой отец. По словам Тана, это был сам Господь. Вероятно, длани Его были праздны, и Сатана наслал беду.

– Мама, пожалуйста. – Сара Барстоу встала и подошла к нам. – Если вы хотите что-то спросить, мистер Гудвин…

– У меня два вопроса, – отозвался я. – Могу я задать вам два вопроса, миссис Барстоу?

– Конечно. Это ваша профессия.