Николай Свечин - Неизвестные рассказы сыщиков Ивана Путилина, Михаила Чулицкого и Аркадия Кошко [СИ litres]

Подобного рода исчезновения казались мне невероятными. Ведь, на самом деле, не так просто, скажем, сжечь вагон где-либо на промежуточной станции, не обратив на себя внимания. Да, наконец, куда скрыть многопудовые колеса, оси и прочие стальные части вагонного остова? Когда я обдумывал этот вопрос, мне пришла мысль, не перекрашиваются ли просто номера вагонов. И я приказал моим агентам сосредоточить всё своё внимание именно на этой стороне дела. Не прошло и недели, как мои предположения оправдались, и один за другим было арестовано двое нагрузчиков, причём в этих арестах мои агенты поступили различно: первый, поймав ночью грузчика, переделывающего единицу на четвёрку, на каковую заканчивался номер вагона, арестовал его тут же на месте. Второй, более одарённый, проявил инициативу и вора не арестовал немедленно, а записал лишь старый и вновь переделанный номер вагона. Сообщил оба номера в товарную контору и лично принялся в ней дежурить.

Игра грузчиков была тонкой. Всякий завод, всякая фабрика, часто отправляющая свои товары вагонами по России, держали в своих конторах запасные бланки. Намереваясь отправить вагон товара, они заранее частично заполняли такой бланк, т. е. проставляли в нём сами станцию отправления и назначения, адрес отправителя и получателя и вес своего груза. Вместе с товаром прибывали они на товарную станцию, шли в товарную контору и заявляли, что им требуется вагон для отправки груза туда-то. Конторщик вызывал дежурных весовщика и грузчиков, и компания отправлялась на пути к пустым товарным вагонам. Сюда подвозился и намеченный к отправке товар. По распоряжению весовщика вагон ставился на весы. Отмечался его вес, после чего начиналась его нагрузка. Вес нагруженного вагона за вычетом тары составлял чистый вес отправляемого товара. Весовщик собственной рукой проставлял этот чистый вес на бланке отправителя груза. Он же проставлял на нём номер нагруженного вагона. Вагон тут же запломбировывался, и весовщик расписывался всё на том же бланке, ставя соответствующий штемпель. Владелец груза с этим бланком вновь возвращался в товарную контору, уплачивал по тарифу деньги либо направлял груз наложенным платежом. Получив дубликат накладной, он удалялся восвояси, сама накладная направлялась вместе с другими документами на станцию назначения, а дубликат накладной посылался по почте получателю отправленного товара.

Таков был обычный порядок отправления грузов. Мошенники сумели его обратить в свою пользу. Проделывали они следующую штуку: когда вагон был нагружен, запломбирован и поставлен на запасный путь для ближайшей его отправки, один из участников шайки ночью пробирался к нему и перекрашивал последнюю цифру номера, обыкновенно единицу или ноль, перекрашивая их в четвёрку или шестёрку.

Через некоторое время гружёный вагон, согласно вполне исправным документам, отправлялся в Рязань, груз его в Рязани получал член шайки, предъявлявший законную накладную, и, разбазарив по Рязани мошенническим образом полученный товар, он возвращался в Москву и делился с шайкой добычей. Тульский же держатель накладной, прождав все сроки, поднимал тревогу, но в Москве по тщательной проверке оказывалось, что ни один технический агент за всё это время не отправлял вагона под номером, указанным в накладной тульского получателя. Так вагон и исчезал для дороги бесследно.

Этот сложный трюк был обнаружен моим агентом, о котором я выше упоминал, тем самым, что записал прежний и новый номер вагона и принялся дежурить в конторе. В данном случае было поступлено так: лишь только в контору явился после мнимой нагрузки субъект и предъявил бланк, подписанный весовщиком и с номером, соответствующим перекрашенному, как тут же он был арестован, а с ним весовщик и грузчики. Вместе с тем мошеннику-получателю была отправлена накладная, и когда тот явился за справкой о судьбе ожидаемого груза, то также был схвачен.

Ряд громких процессов железнодорожных воров нагнал панику, и правопорядок на дорогах стал быстро восстанавливаться. Этот блестящий результат был оценён железнодорожными управлениями, каковые просили меня установить постоянный надзор за дорогами и по сметам своим мне провели определённое жалованье. Его я получал вплоть до моего перевода в Петербург. Прекратившиеся железнодорожные кражи сильно разгрузили моих людей, так как в период совершения их краденые товары сплавлялись обычно в Москве, и немало сил и времени уходило на разыскивание их. Теперь я мог пользоваться моим персоналом для нужд исключительно московских, а работы в Москве всегда бывало более чем достаточно.

В 1907 году [79] Описка автора – к исполнению обязанностей начальника Московской сыскной полиции А.Ф. Кошко приступил в конце февраля 1908 года, официально был назначен на эту должность 3 мая 1908 года. В рассказе «Страничка из личной жизни», опубликованном в этом сборнике, А.Ф. Кошко подтверждает, что предложение о переходе в Москву поступило ему только в 1908 году. я был назначен начальником московской Сыскной полиции. Это было в самый разгар знаменитой ревизии московского Градоначальства сенатором Гариным, когда вся наружная и розыскная часть столичной полиции остались в сущности без служебного персонала, устранённого от исполнения обязанностей распоряжением ревизующего сенатора.

В сыскной полиции 95 % личного состава подверглось увольнению.

Может быть, я как-нибудь при случае расскажу, как производилась Гаринская ревизия, теперь же мне можно только указать, в какое трудное положение я попал на первых порах своей работы: всё было расхлябано, преступления росли в ужасающей пропорции, а сотрудников у меня отобрали, и приходилось их создавать заново в незнакомых для меня условиях.

Вот в такой трудный момент вызывает меня как-то к себе прокурор Московской Судебной Палаты Хрулев [80] Степан Степанович Хрулев (1860–1913). по важному и секретному делу. Еду, разумеется, сейчас же.

Оказывается, что в предшествующую ночь преступники с чердака проломали свод в третьем этаже здания местных установлений, забрались в комнату, прилегающую к архиву, где хранились вещественные доказательства, и похитили находящиеся там ценности: старинные часы, табакерки, медальоны, несколько миниатюр и другие вещи, относившиеся к делу о недавнем ограблении антикварного магазина в Леонтьевском переулке. Хрулёв был очень взволнован этим преступлением. Рассказав мне, как была совершена кража, он заявил:

– Я бы очень просил вас по возможности избегать всякой огласки этого дела и отнюдь не давать материала для газетных заметок. Ведь помимо неосновательных нареканий на небрежное хранение судом вещественных доказательств, в наше время всякое происшествие в правительственных учреждениях непременно используется для дискредитирования власти, причём вырисовываются всякие совершенно фантастические узоры.