Агата Кристи - Партнеры по преступлению

– Что ж, неплохая идея, – согласилась Таппенс. – Она прибавляет делу основательности. Хотя лично я предпочла бы Шуршуна. Мне кажется, это звучит зловещей.

– Нет, – возразил Томми. – Раз я первым назвал его Хрустун, значит, пусть так и будет.

– Мне это дело уже начинает нравиться, – заявила Таппенс. – Буду вечно ходить по ночным клубам и пить коктейли… Пойду куплю себе завтра новую тушь для ресниц.

– Твои ресницы и без того черные, – возразил супруг.

– Пусть будут еще чернее, – заявила Таппенс, – а к ним – вишневая губная помада. Ну, такая самая ультраяркая.

– Таппенс, – осадил ее Томми, – ты страшная мотовка. Тебе крупно повезло, что в моем лице ты вышла замуж за трезвого, степенного мужчину средних лет.

– Погоди! – воскликнула Таппенс, – Когда я в последний раз была в клубе «Питон», что-то я не припомню, чтобы ты был там трезвый как стеклышко!

Томми достал из буфета несколько бутылок, пару стаканов и шейкер для взбивания коктейлей.

– Давай начнем прямо сейчас, – произнес он. – Мы идем по твоему следу, Хрустун, и тебе от нас никуда не спрятаться.

Познакомиться с супругами Ледлоу оказалось довольно просто. Томми и Таппенс, молодые, хорошо одетые, жаждущие приключений и, судя по всему, не ограниченные в средствах, вскоре вписались в тот круг общения, в котором протекала жизнь супругов Ледлоу.

Майор Ледлоу был высок и светловолос, что можно назвать типично английской внешностью, с повадками добродушного спортсмена. С этим видимым добродушием резко контрастировали морщины вокруг глаз и то, как время от времени он стрелял по сторонам глазами.

Он также был завзятый картежник. Томми заметил, что, когда ставки были высоки, он редко поднимался из-за стола проигравшим.

Маргерита Ледлоу была полной противоположностью мужу. Очаровательное создание, гибкое и изящное, как дриада, с лицом, как будто сошедшим с полотна Грёза [20] Жан-Батист Грёз (1725–1805) – знаменитый французский живописец. . Ее слегка ломаный английский умилял. Неудивительно, что мужчины с готовностью становились ее рабами. Похоже, она с первого мгновения прониклась симпатией к Томми. Он же, играя отведенную ему роль, позволил себе присоединиться к толпе ее поклонников.

– Мой Томми! – щебетала она. – Я не могу без моего Томми. Его волосы цвета заката, верно я говорю?

Ее отец был куда более зловещей фигурой. Очень правильный, подтянутый, с небольшой черной бородкой и настороженным взглядом.

Первой успех сопутствовал Таппенс. Она подошла к Томми с десятью фунтовыми банкнотами.

– Взгляни на них. Мне кажется, они поддельные.

Рассмотрев их внимательно, Томми подтвердил ее диагноз.

– Откуда они у тебя?

– Тот молодой человек, Джимми Фолкнер. Маргерита Ледлоу вручила их ему, чтобы он поставил их за нее на скачках. Я сказала ему, что мне нужны мелкие купюры, а ему дала взамен десятифунтовик.

– Все как одна новые и хрустящие, – задумчиво произнес Томми. – Они вряд ли прошли через много рук. Надеюсь, твой юный Фолкнер человек порядочный?

– Джимми? Он просто душка. Мы с ним уже почти настоящие друзья.

– Я тоже это заметил, – холодно отозвался Томми. – Ты считаешь, что без этого не обойтись?

– О, работа здесь ни при чем, – весело отозвалась Таппенс. – Это ради удовольствия. Он такой милый! Я так рада, что вырвала его из хватки этой женщины… Ты понятия не имеешь, каких денег она ему стоила.

– У меня такое впечатление, Таппенс, что он к тебе очень даже не равнодушен.

– Мне тоже порою так кажется. Зато как приятно знать, что тебя все еще считают молодой и красивой. Разве не так?

– Твой моральный уровень, Таппенс, удручающе низок. Ты смотришь на эти вещи с неправильной точки зрения.

– Мне уже много лет не было так хорошо, – бесстыдно заявила Таппенс. – Кстати, а ты сам? Скажи, я часто теперь тебя вижу? Разве ты постоянно не ходишь хвостом за Маргеритой Ледлоу?

– Это ради дела, – быстро нашелся с ответом Томми.

– Но признайся, она ведь очень даже хорошенькая.

– Абсолютно не мой тип, – возразил Томми. – Так что я не вздыхаю по ней.

– Врешь! – рассмеялась Таппенс. – С другой стороны, я всегда говорила, что лучше выйти замуж за лжеца, чем за дурака.

– Мне кажется, – заявил Томми, – что мужу не обязательно быть ни тем, ни другим.

Таппенс смерила его высокомерным взглядом и удалилась.

Среди толпы поклонников миссис Ледлоу был несколько недалекий, зато богатый джентльмен по имени Хэнк Райдер, родом из Алабамы. Он с первой же минуты проникся к Томми доверием, узрев в нем конфидента и друга.

– Просто потрясающая женщина, – заявил мистер Райдер, провожая восторженным взглядом красотку Маргериту. – Вот что значит колыбель цивилизации… Веселую Францию нам никогда не затмить. Рядом с нею я ощущаю себя этаким пробным экземпляром Всевышнего. Он ведь наверняка должен был на чем-то набить руку, прежде чем подарить миру столь совершенное создание.

Томми вежливо с ним согласился. Мистер Райдер тем временем продолжил изливать душу:

– По-моему, в высшей степени несправедливо, что такое обворожительное создание должно нуждаться в деньгах.

– А она в них нуждается? – уточнил Томми.

– О да, учитывая ее траты. Этот Ледлоу – темная личность. Маргерита его побаивается. Она сама мне так и сказала. Только не говорите ему про ее маленькие счета.

– Это действительно маленькие счета?

– Да, раз я так говорю. В конце концов, женщине нужны новые платья, причем чем их меньше, тем дороже они стоят. Во всяком случае, мне так кажется. Кроме того, хорошенькой женщине не пристало ходить в прошлогодних нарядах. Опять-таки карты… Бедняжке в последнее время в них крупно не везло. Только вчера вечером она проиграла мне пятьдесят фунтов.

– Зато накануне выиграла двести у Джимми Фолкнера, – сухо заметил Томми.

– Неужели? Что ж, приятно слышать. Одной заботой меньше. Кстати, говорят, будто сейчас по стране ходит немереное количество фальшивых банкнот. Я сегодня утром производил платеж в своем банке – так вот, двадцать пять из них оказались подделкой! По крайней мере, так мне сказал вежливый служащий за стойкой.

– Довольно-таки большая пропорция! Скажите, а на вид они были новыми?

– Чистые и хрустящие, как будто только что из-под пресса. Кстати, похоже, их мне вручила в счет проигрыша миссис Ледлоу. Интересно, откуда они у нее? Скорее всего, от кого-то из игроков на скачках…

– Верно, – согласился Томми. – Похоже, что оттуда.

– Знаете, мистер Бересфорд, для меня светская жизнь в новинку. Все эти расфуфыренные дамы и прочая публика… Я ведь здесь недавно. Приехал в Европу, вкусить, какова она, настоящая жизнь.