Агата Кристи - Тайна семи циферблатов

«Ну, поехал», – в отчаянии подумала Бандл.

– Когда семейная жизнь в большом почете… рушатся все прежние нормы! И наш общественный класс должен стать примером того, что, по крайней мере, он не подвержен воздействию современности. Нас называют Упрямыми – и я горжусь этим термином, повторяю: горжусь им! Существуют такие вещи, которые обязаны противиться смерти: достоинство, красота, скромность, святость семейной жизни, сыновье почтение, – кто будет жить, если умрут они? Как я уже говорил, моя дорогая Эйлин, я завидую привилегиям вашей молодости… Молодость! Что за великолепное слово! Что за удивительное слово! И мы не ценим ее, пока не… э… оказываемся в зрелом возрасте. Должен признаться, мое дорогое дитя, что в прошлом бывал разочарован вашим легкомыслием. Теперь я понимаю, что это было не что иное, как беспечное и очаровательное легкомыслие ребенка. Теперь я вижу серьезную и искреннюю красоту вашего ума. Надеюсь, вы позволите мне помочь вам с чтением?

– О, благодарю вас, – едва сумела вымолвить Бандл.

– И впредь никогда больше не бойтесь меня. Я был шокирован, когда леди Кейтерхэм сообщила мне, что я внушаю вам страх. Могу заверить вас в том, что я самый обыкновенный человек.

Вид столь скромного Джорджа буквально лишил Бандл дара речи.

– Никогда не стесняйтесь меня, дорогое дитя, – продолжил он. – И не опасайтесь докучать мне. Для меня будет великим утешением – если можно так выразиться – оформлять ваш созревающий ум. Я буду вашим политическим ментором. Никогда еще так, как сегодня, мы, наша партия не нуждалась настолько в молодых женщинах, наделенных талантом и обаянием. Возможно, вам суждено последовать по стопам вашей тетки, леди Кейтерхэм.

Столь жуткая перспектива совершенно сокрушила Бандл. Она уставилась беспомощными глазами на Джорджа. Что вовсе не смутило его – скорее напротив. Главным его возражением против женщин было то, что они слишком много говорят, и найти среди них благодарную слушательницу ему случалось нечасто. Ломакс покровительственно улыбнулся Бандл.

– Бабочка, появляющаяся из куколки… Восхитительное зрелище. У меня есть одна очень интересная работа по политической экономии. Пойду отыщу ее, чтобы вы могли взять ее с собой в Чимниз. А когда прочтете, мы вместе обсудим ее. Не смущайтесь, пишите мне, если какой-нибудь пункт будет вам непонятен. У меня много общественных обязанностей, однако усердный труд всегда позволяет мне выделить время для своих друзей. Пойду искать книгу.

Он ушел. Бандл проводила его едва ли не полным ужаса взглядом. Из глубокого оцепенения ее вывело неожиданное появление Эверсли.

– Вот что, – сразу перешел в нападение Билл. – Какого черта Окунь тискал твою ручку?

– Это была не моя ручка, – возмутилась Бандл, – а мой пробуждающийся ум.

– Не говори глупостей, Бандл.

– Прости меня, Билл, но я несколько озабочена. Помнишь, ты говорил мне, что Джимми здесь серьезно рискует?

– Он и впрямь рискует, – проговорил Билл. – Спастись от Окуня, если он уже заинтересовался тобой, практически невозможно. Джимми окажется втянутым в партийную жизнь еще до того, как осознает это.

– Попался не Джимми, а я, – в отчаянии проговорила Бандл. – Теперь мне суждено встречаться с бесконечными миссис Макаттами, читать книги по политической экономии и обсуждать их с Джорджем… одному богу ведомо, к чему все это приведет!

Эверсли присвистнул.

– Бедняжка… тетя несколько перестаралась с рекомендациями, полагаю?

– У меня не было другого способа. Билл, чувствую, что я попалась самым ужасным образом.

– Не волнуйся, – попытался утешить ее молодой человек. – На самом деле Джордж не верит в женщин-парламентариев, так что тебе не придется выходить на помост, говорить всякую чушь и целовать грязных младенцев в каком-нибудь там Бермондси. Пойдем-ка, выпьем по коктейлю. Ланч уже не за горами.

Бандл послушно поднялась и последовала за ним.

– А ведь я ненавижу политику, – горестно пробормотала она.

– Ну конечно же… как и все разумные люди. Она мила только таким людям, как Окунь и Понго, которые воспринимают ее серьезно и наслаждаются ей. И все ж таки, – проговорил Билл, вдруг вернувшись к прошлому упреку, – тебе не следовало позволять ему брать тебя за руку.

– С какой это стати? – удивилась Бандл. – Он знает меня с детства.

– Ну мне это не нравится.

– Добродетельный Уильям… ой, посмотри-ка на суперинтенданта Баттла.

Они вошли в дом через боковую дверь. В самом начале небольшого коридора была распахнута дверь кладовки, в которой хранили клюшки для гольфа, теннисные ракетки, кегли и прочие принадлежности сельского досуга. Суперинтендант Баттл как раз рассматривал различные клюшки для гольфа. Он робко посмотрел на Бандл, воскликнувшую:

– Решили заняться гольфом, суперинтендант Баттл?

– Я могу придумать себе и более неудачное занятие, леди Эйлин. Впрочем, говорят, что начинать никогда не поздно… Однако я обладаю хорошим качеством, способным пригодиться в любой игре.

– Каким же? – поинтересовался Билл.

– Я не признаю поражений. Когда все складывается не так, я возвращаюсь назад и снова начинаю игру!

И суперинтендант Баттл с решительным выражением на лице вышел к ним в коридор, закрыв за собой дверь.

Джимми Тесайгер ощущал уныние. Стараясь не попасть в общество Ломакса, который, по его мнению, уже был готов затеять с ним разговор на серьезные темы, он постарался тихо исчезнуть после ланча. При всех своих глубоких познаниях в отношении пограничного спора в Санта-Фе, молодой человек не имел ни малейшего намерения в данный момент вновь подвергаться экзамену.

Наконец реализовалось и то, на что он надеялся. На одной из тенистых садовых дорожек появилась Лорен Уэйд, также в одиночестве. Буквально в мгновение Джимми оказался возле нее. Несколько минут они шли молча, а потом Тесайгер попробовал затеять разговор.

– Лорен?

– Да?

– Вот что, может, я чего и не так скажу, – но как ты посмотришь на это? Чтобы мы с тобой взяли специальную лицензию [17] То есть специальное разрешение на венчание без оглашения имен лиц, предполагающих вступить в брак в неустановленное время или в неустановленном месте; выдается архиепископом Кентерберийским. и поженились. А потом жили долго и счастливо…

Нимало не смутившись этим внезапным предложением, Лорен, запрокинула голову назад и без стеснения расхохоталась.

– Что в этом смешного-то? – укорил ее Джимми.

– Не смогла удержаться, таким ты показался смешным.

– Лорен, ты просто мелкая чертовка.

– Вот уж нет. Я как раз и есть то, что называется абсолютно приличной девушкой.