Агата Кристи - Врата судьбы

– Что этого следовало ожидать, потому что она здорово прогнила.

– Но он же сказал, что кто-то что-то сделал с ней?

– Да, – подтвердила Таппенс. – И сказал очень уверенно. Этот молодняк, сказал он, приложил к ней руки. Мартышкам нравится отвинчивать колеса. Хотя я никого в округе не видела. Правда, они должны были позаботиться о том, чтобы я их не засекла. Думаю, что они специально выжидали, когда я уйду из дома. А потом я спросила его, не было ли это злонамеренной пакостью.

– И что он на это ответил? – уточнил Томми.

– Он явно не знал, что ответить.

– Это вполне могло быть сделано злонамеренно, – заметил Томми. – Знаешь, люди иногда так поступают.

– Ты что, хочешь сказать, кто-то хотел, чтобы я продолжала дурачиться с тележкой до тех пор, пока у нее не отвалятся колеса и она не рассыплется на куски? Но это же глупость, Томми.

– На первый взгляд – да, – ответил Бересфорд. – Но если задуматься, то совсем нет. Все зависит от того, где, когда и почему это должно было произойти.

– Не понимаю, о каком «почему» идет речь.

– Можно попробовать догадаться. Это же очевидно, – сказал Томми.

– Что очевидно?

– Что какие-то люди хотят, чтобы мы отсюда убрались.

– Зачем? Если кому-то нравится этот дом, то почему они не сделают нам предложение?

– Может быть, они так и поступят.

– Странно… Насколько мы с тобой знаем, этот дом никого не интересовал. То есть, я хочу сказать, никто не рассматривал его одновременно с нами. И как мы поняли, этот дом появился на рынке за такую низкую цену только потому, что он уже старый и им надо серьезно заниматься.

– Не могу себе представить, почему кому-то понадобилось от нас избавиться. Разве потому, что ты стала везде совать свой нос и задавать слишком много вопросов, после того как сделала свою выписку из этой книги.

– То есть ты хочешь сказать, что я копаюсь в вещах, в которых не надо копаться?

– Что-то в этом роде, – согласился Томми. – А это значит: если мы внезапно почувствуем, что нам здесь не нравится, выставим дом на продажу и уедем отсюда, то это будет вполне приемлемо. Их это вполне удовлетворит. Не думаю, чтобы они…

– А кто они, эти «они»?

– Не имею ни малейшего представления, – ответил Томми. – О «них» мы поговорим позже. Сейчас есть «мы» и «они». И не надо смешивать эти понятия.

– Так что насчет Исаака?

– А что насчет Исаака?

– Не знаю, – ответила Таппенс. – Просто подумала, а вдруг он в этом замешан?

– Он стар, давно здесь живет и кое-что знает. Если б кто-нибудь заплатил ему пять фунтов, он взялся бы за колеса Любимой, как ты думаешь?

– Не думаю, – ответила Таппенс. – Для этого нужны мозги.

– Мозгов для этого как раз не нужно, – возразил Томми. – Они понадобились бы лишь для того, чтобы взять деньги и выкрутить пару шурупов. Или сломать пару деревяшек, так чтобы все развалилось, когда ты в следующий раз поедешь с холма.

– Мне кажется, что все эти твои предположения – полная ерунда, – сказала Таппенс.

– Ну, тебе тоже приходили в голову кое-какие глупости.

– Да, но они подходили к общей картине, – заметила миссис Бересфорд. – Они совпадали с тем, что нам говорили.

– А ты знаешь, что одним из результатов моих расспросов или исследований – не знаю, как ты их называешь, – стало то, что я понял: мы искали не совсем там.

– То есть ты соглашаешься с тем, что я только что сказала: что все полностью меняется. Теперь мы знаем, что Мэри Джордан была не вражеским, а британским агентом. И находилась здесь с определенной целью. И вполне вероятно, что своей цели она достигла.

– Хорошо, – согласился Томми. – Тогда давай расставим все по местам, принимая во внимание эту последнюю информацию. Ее целью было что-то выяснить.

– Скорее всего, что-то связанное с Коммандером Икс, – добавила Таппенс. – Кстати, тебе надо обязательно выяснить, как его звали, а то как-то скучно постоянно говорить о нем как о Коммандере Икс.

– Хорошо, хорошо. Но ведь ты знаешь, как это иногда бывает непросто.

– И она все выяснила и доложила о том, что выяснила. Скорее всего, кто-то вскрыл письмо.

– Какое письмо? – спросил Томми.

– Письмо, которое она написала своему связному.

– Понятно.

– Как ты думаешь, он был ее отцом, или крестным, или еще каким-нибудь родственником?

– Я так вовсе не думаю, – сказал Томми. – Сомневаюсь, чтобы все было организовано именно таким образом. Вполне возможно, что Джордан было ее псевдонимом – и весьма подходящим, потому что ни с чем не было связано и звучало так, будто в ней есть немецкая кровь. А может быть, это имя было связано с какой-то другой работой, которую она выполняла для нас, а не для них.

– Для нас, а не для них, – согласилась Таппенс. – За границей.

– Так в качестве кого она здесь появилась?

– Не знаю, – ответила миссис Бересфорд. – Мне кажется, что все это придется выяснять по новой… Короче: она приехала сюда и что-то выяснила, а потом передала эту информацию… или не передала. Я хочу сказать, что это необязательно должно было быть письмо. Она могла поехать в Лондон и там с кем-то встретиться. Например, возле Риджентс-парка.

– Обычно все происходит с точностью до наоборот, нет? – уточнил Томми. – То есть обычно около Риджентс-парка встречаются с представителями посольств держав, с которыми существует тайный сговор, и…

– И секретные документы прячутся в дупле дерева. Ты в это действительно веришь? Все это кажется маловероятным. Скорее уж в дупле будут прятать любовные записочки.

– Можно предположить, что то, что пряталось в дупле, вполне могло иметь форму любовных записок, содержавших кодированное послание.

– Блестящая идея, – сказала Таппенс. – Только я думаю, что они… Боже, ведь все это было так давно! Выяснить что-то просто невозможно. То есть чем больше узнаешь, тем больше все запутывается. Но мы же не остановимся, Томми, правда?

– Сейчас это кажется мне маловероятным, – вздохнул мистер Бересфорд.

– А тебе бы этого хотелось? – поинтересовалась жена.

– Почти. Насколько я понимаю…

– Что ж, – прервала его Таппенс, – пока я не вижу, как ты можешь бросить этот след. И меня с этого следа уже не собьешь. Я все равно продолжу об этом думать, и это будет меня волновать. Более того, мне теперь кусок в горло не полезет.

– Дело в том, – сказал Томми, – что мы приблизительно знаем, с чего все началось. Со шпионажа. Со шпионажа в пользу противника, который оказался частично успешным. Хотя что-то могло и не получиться. Но мы не знаем… мы не знаем, кто был в этом замешан. Со стороны противника. То есть я хочу сказать, что здесь, вероятно, были люди, которые, возможно, относились к службам безопасности. Люди, которые оказались предателями, хотя их главной заботой была охрана секретов государства.