Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 41. Дело об отсроченном убийстве

Мейсон рассмеялся. Хейзел Тумс слегка улыбнулась.

— Однако давайте вернемся к моему вопросу, — сказал Мейсон.

— Насчет яхт?

— Да.

— Так что вас интересует?

— Когда вы видели яхту Фрэнка Марли в последний раз?

Она улыбнулась.

— В самом деле, мистер Мейсон, я тоже хочу вернуться к моему первоначальному вопросу.

— Какому?

— А мне-то что от этого?

— Я уже сказал вам, ничего.

— Тогда почему я должна отвечать? — спросила она.

— Давайте посмотрим на это с другой стороны, — предложил Мейсон. В глазах его мелькнул огонек. — А почему вы не должны отвечать?

— Благотворительность часто приводит в приют для бедных, — ответила она.

— Хорошо, я раскрою свои карты.

— Сначала, пожалуйста, тузы.

— Я адвокат и представляю мисс Фарр в связи с…

— А, вы тот самый Перри Мейсон?

Он кивнул.

— Почему же вы сразу не сказали?

— Я не знал, хорошо это или плохо.

Она смотрела на него, сдвинув брови и слегка наклонив голову набок.

— Итак, — произнесла она наконец, — вы Перри Мейсон.

Мейсон промолчал.

— И ищете информацию, которой я якобы располагаю. Это может мне повредить?

— Не знаю, — ответил Мейсон.

— Послушайте, я не хочу оказаться на скамье для свидетелей.

— Сейчас вы не в суде.

— Но вы можете привлечь меня в качестве свидетеля?

— Я — нет.

— Обещаете?

— Да.

Она погладила колено кончиками пальцев и задумалась, взвешивая «за» и «против». Затем неожиданно посмотрела на Мейсона острым, проницательным взглядом и сказала:

— Ладно, попробую. Я люблю рисковать. Я не хочу идти в свидетели, потому что хороший адвокат может оставить от меня мокрое место. Я всегда любила спорт на свежем воздухе: теннис, верховую езду, лыжи — все виды спорта. Особенно люблю водный спорт на яхтах. Но тебя не пригласят в круиз на яхте, если ты будешь поддерживать знакомства с бедными молодыми людьми с правильными привычками и добродетельными намерениями. Вы слышали о золотоискателях? Так вот, я своего рода золотоискатель в смысле яхт. Я встречала все яхты из круизов с Каталины. И если кто-нибудь из яхтсменов спрашивал меня номер моего телефона, я всегда давала его. Все, что я им давала, это телефонный номер, свою компанию и множество улыбок. У яхтсменов давно принято приглашать с собой девушек, которые разбираются в судовождении, согласны выполнять добрую часть всей работы и могут поддерживать компанию. Думаю, используй я столько умственной энергии в какой-нибудь коммерции, я сделала бы уже большие деньги. Я работала как черт, придумывая остроты, игры, всякие фокусы. Я научилась ужасно много пить. Могу поделиться опытом: съешьте перед вечеринкой побольше масла.

— Я знаю рецепт получше, — сказал Мейсон.

— Да?

— Да.

— Тогда поделитесь со мной. Я пока не знаю ничего лучше масла.

— Мой рецепт гораздо проще. Когда начинаю пьянеть, я перестаю пить.

— О… — разочарованно протянула она. — Я думала, вы и правда что-то знаете.

— Не позволяйте мне перебивать вас, мисс Тумс, — сказал Мейсон.

— Не позволю. Так вот вам факты, мистер Мейсон. Я понравилась Пенну Уэнтворту. А когда Пенну говорят «нет», он начинает злиться, а когда он злится, то теряет над собой контроль. Лично я не люблю, когда со мной грубо обращаются. У меня хороший глазомер и довольно быстрая реакция. На днях я выиграла соревнования по теннису. Ну когда он стал чересчур приставать, я предупредила его. Предупреждение не помогло. Он вышел из себя. Я сняла туфли, подогнула ногу, выждала и пяткой ударила его прямо в подбородок.

— Сработало? — спросил Мейсон.

— Конечно.

— А что было с Уэнтвортом?

— Я подумала, что убила его. Я лила ему воду на лицо, растирала грудь и ребра, поила его бренди из чайной ложечки. Прошло, пожалуй, не меньше часа, пока он пришел в себя, но еще минут тридцать он выглядел так, как будто здорово перебрал.

— А что дальше? — спросил Мейсон. — Потребовался второй раунд или, когда прозвенел звонок, он был в нокауте?

Хейзел Тумс усмехнулась и сказала:

— Он был в нокауте, и это стало началом нашей дружбы. После того случая я, как могла, заботилась о нем, а он уважал меня. Это была такая дружба, которая редко возникает между мужчиной и женщиной, своего рода товарищество. Он узнал, что я люблю яхты, и часто брал меня с собой. Особенно когда не хотел, чтобы кто-нибудь вертелся вокруг и болтал. Его никогда не интересовали яхты ради самих яхт. Для него яхта была дополнительным удовольствием — чтобы пойти в круиз, устроить на ней вечеринку и все такое. Вот почему на «Пеннвенте» были все эти технические приспособления. Вы не поверите тому, что я сейчас скажу. Однако это правда. Когда у Уэнтворта было плохое настроение, он любил выходить в море. И почти всегда предоставлял мне управлять яхтой и готовить пищу. Иногда за все путешествие мы не говорили ни слова, кроме нескольких фраз о том, что он хочет есть или что нужно изменить курс. Это меня полностью устраивало. Я люблю идти против волны в океане, положив руки на рулевое колесо. У меня появляется нервная дрожь и возникает ощущение собственного могущества. Я знаю, океан зол и безжалостен. Он не прощает ошибок. Но мне нравится играть с ним. — Какое-то мгновение она колебалась, испытующе глядя Мейсону в лицо, очевидно ожидая какого-нибудь замечания. Он молчал. Тогда она снова заговорила: — Конечно, я познакомилась с Фрэнком Марли. Он не такой, как Пенн. Фрэнк никогда не ухаживал за мной. Но если бы он начал ухаживать, он расставил бы сети по всем правилам. Он всегда выжидает, наблюдает, обдумывает, но вы никогда не догадаетесь, о чем он думает. Пенн был волокитой. Рядом с ним ни одна девушка не могла чувствовать себя в безопасности. Он принимался ходить за ней по пятам; если это не срабатывало, он начинал приставать к ней; если и это не помогало, он становился грубым. Однако тут было одно «но». Вы всегда знали, чего он хочет. Он никогда не лицемерил. Находясь в обществе Пенна, любая девушка знала, что он… ну, скажем, приставучий. Но если вы выигрывали первый раунд, он становился настоящим другом. У него было много достоинств. Он был умен и справедлив. Обладал чувством юмора, и если не хандрил, то был прекрасным собеседником. Но когда у него падало настроение, он предпочитал находиться один и вас оставлял в покое. Фрэнк Марли — полная противоположность. Я не раз управляла его яхтой и поэтому проводила с ним много времени. Он все время находился где-то рядом, куря сигарету и наблюдая за мной полуприкрытыми глазами через сигаретный дымок. По виду — настоящий джентльмен: спокойный, выдержанный и… всегда выжидающий. — Она остановилась и с любопытством взглянула на Мейсона: — Вы совсем не смотрите на меня, а я говорю и говорю…