Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 23. Сумочка авантюристки

— Я-то хочу поверить, миссис Уинтерс, — заверил ее Мейсон. — Я очень хочу верить, что вы невиновны. Но история, которую вы рассказали, меня не убеждает, и я не понимаю, почему вы надеетесь убедить с ее помощью суд.

— О, я еще над ней поработаю, мистер Мейсон, — пообещала она. — У меня есть время.

— То есть вы ее измените?

— Ну конечно, чтоб она стала лучше.

— Несмотря на факты?

Она хмыкнула:

— Факты — проклятая штука: Чаще всего правда не слишком убедительна. Но я умею сочинять истории, мистер Мейсон, и уверена, что смогу усовершенствовать эту. Но так или иначе, я рассказала вам подлинную правду — я это больше никому бы не рассказала.

— Вы хотите, Чтоб я поверил, что после того, как вы спустились в вестибюль, а потом поднялись, Хайнс и убийца, оба вошли, а вы их не заметили; что они прошли в спальню; что убийца выстрелил £ Хайнса из вашего револьвера, который нашел на буфете; что он вернул револьвер на место, вытащил бумажник Хайнса, бросил его к двери и к вашему возвращению успел скрыться в спальне?

— Именно.

— Как это могло случиться?

— Только так, как случилось.

Мейсон посмотрел на нее.

— Значит, — уточнил он, — убийца взял бумажник, в котором было больше трех тысяч, и швырнул его на пол специально, чтобы вы захватили его с собой?

— Вы не верите мне, мистер Мейсон, так ведь?

— Нет.

— Но было именно так. Умереть мне на этом месте, мистер Мейсон, я говорю правду.

— Как, вы считаете, мог Хайнс войти в дом, чтобы вы его не заметили?

— Не знаю. — Она немного помолчала. — Но он должен был туда попасть, мистер Мейсон. Если его убили из моего револьвера, он не мог не быть там до того, как я ушла, кто бы его ни убил. Его тело было в спальне.

— По-видимому, оно там и было, — сделал вывод адвокат. Затем резко спросил: — А этот номер, который Хайнс вам дал, он говорил, где расположен телефон?

— Нет.

— А пока вы звонили, вы не заметили, как он входил в дом? Ни вы, ни Эва?

— Нет. Никто не входил за те несколько минут, что мы были там, прежде чем я пошла наверх.

Мейсон сказал:

— Есть только один способ расставить все по местам, чтобы ваша история не рухнула. Я поработаю над этой версией.

— Что же это?

— То, что Хайнс жил в другой квартире в том же здании, и телефон был именно там.

— Да. Это то, что нужно. Так и должно было быть. Это заставит мою, историю звучать лучше, верно?

Мейсон с любопытством посмотрел на нее.

— Теперь вы и сами уверены, что рассказали правду.

— Но это и есть правда, мистер Мейсон, — сказала она и добавила: — Хотя я сама гроша ломаного за нее не дала бы.

Из телефона-автомата в приемной тюрьмы Мейсон позвонил Полу Дрейку.

— Ну, как дела? — спросил Дрейк.

— Не блестяще, — пожаловался Мейсон. — Но появилась ниточка, Пол.

— Какая?

— Пусть Делла даст тебе номер телефона, по которому женщинам велели связываться с Робертом Хайнсом.

Выясни, где этот телефон установлен. Особенно важно узнать, не было ли у Хайнса квартиры в Сиглет-Мэнор на Восьмой улице.

— Думаю, что полиция уже раскопала все, что можно, о твоем приятеле Хайнсе, — сказал Дрейк. — Он не жил там. Он жил в пансионе на окраине, снимал там несколько комнат в течение пяти лет. Жил одиноко и очень замкнуто. Время от времени играл и, кажется, участвовал в каких-то темных делах. Когда приходилось выкладывать денежки, был тверд как кремень.

— г- И все же проверь этот телефон, Пол. Это важно. Вызнай всю подноготную как можно скорее. Что тебе удалось узнать о квартире Ридли? Или, точнее, о его соседке?

— Мы тут попали в точку, Перри. Ее зовут Дафна Грид-ли. Она художник по рекламе. Выполняет также работы по оформлению интерьеров. Живет в доме уже пять или шесть лет, и конечно Ридли из-за нее снял эту квартиру.

— Как она выглядит, Пол?

— Классно.

— Сколько лет?

— Двадцать шесть — двадцать семь.

— Блондинка или брюнетка?

— Каштановые волосы.

— Знает, чего добивается?

— Думаю, да.

— Делает деньги?

— Она получила наследство пять или шесть лет назад. Она работает только из интереса.

— Да, это нам мало что дает, Пол, кроме подтверждения наших догадок. Разве что некоторое удовлетворение.

— Твоих догадок, Перри, — поправил Дрейк. — И потом, нельзя сказать заранее. Это может помочь, если у тебя есть кое-что против Ридли, да и об этой Гридли, уверен, я смогу еще что-нибудь разузнать. Ну так как?

— Решай сам. Мне сели на хвост, так что потребуется любая помощь. Займись телефоном прямо сейчас, Пол. Я перезвоню тебе минут через двадцать — тридцать.

— О’кей, — сказал Дрейк. — Думаю, полиция переиграет нас, Перри, но попытка — не пытка. За намерение тебя не привлекут.

— Намерение, вот это точно сказано. Я уже завяз по уши. Однако есть шанс, что полиции об этом не известно. Хайнс был замешан в каких-то игорных махинациях, и об этом полиция знает все. Но меня не удивит, если они не почесались проверить этот номер телефона, возможно, они даже не записали его. Ладно, я тебе перезвоню.

— Хорошо, — сказал Дрейк, — но ты держись от этого подальше, Перри. Вокруг этой Уинтерс пахнет жареным.

— Ты мне говоришь! — воскликнул Мейсон. — Самого худшего ты еще не знаешь. Но она, слава Богу, не моя клиентка, это единственное утешение.

Мейсон повесил трубку, сел в машину и проехал несколько кварталов до небольшой гостиницы, которую держала одна из его бывших клиенток.

— Хэлло, Мей, — поздоровался Мейсон. — Как наша приятельница?

— Прекрасно, мистер Мейсон. Она в номере 211. Часа полтора назад я отнесла ей завтрак. Она стеснялась беспокоить меня, но я сказала, что вы распорядились, чтобы ее никто не видел, пока все не утрясется.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Большое спасибо, Мей.

Мей Бэгли, высокой блондинке, было слегка за тридцать. Ее лицо могло показаться жестким, но, когда она смотрела на Перри Мейсона, ее взгляд смягчался.,

— Я даже не записала ее в список постояльцев, мистер Мейсон, на случай, если будет проверка. Номер 211 числится свободным.

— Ну, это лишнее, Мей.

— Вы просили спрятать ее, а когда вы просите, это закон.

— Как мило с вашей стороны, Мей, но вы подвергаете себя…

— Для вас я готова «подвергать себя» каждый день.

— Еще раз спасибо, Мей. Вы добрая девочка. Я пойду наверх.

Мейсон поднялся по лестнице на второй этаж и постучал в дверь номера 211. Эва Мартелл открыла так быстро, словно ждала за дверью. Она была одета для выхода, и, когда она увидела, кто пришел, ее щеки залил румянец.

— О, я так рада видеть вас! Я думала, что пришла хозяйка за тарелками. Я хотела сама отнести ей, но она говорит, вы сказали… Но входите же и садитесь. Сюда, возьмите этот стул, он самый удобный. Я сяду здесь, у окна.