Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 23. Сумочка авантюристки

— Мне кажется, ваша честь, мы ушли далеко в сторону, — заметил Гуллинг.

— Я тоже так думаю, — согласился судья. — Это, вероятно, весьма интересно подсудимым и напоминает детективный роман, но вряд ли может считаться правильно построенным перекрестным допросом.

— Виноват, ваша честь, — признал Мейсон. — Я больше не буду задавать свидетелю вопросы.

— Разрешается все, что так или иначе было затронуто в ходе прямого допроса, — сказал судья Линдейл.

— Нет, ваша честь, я уже закончил, и у меня нет ни малейшего желания выглядеть так, словно я извлекаю выгоду из просьбы суда ускорить допросы.

— Еще вопросы к свидетелю?

— У меня вопрос, ваша честь, — сказал Гуллинг. — Мистер Фолсом, вас спрашивали, видели вы или нет, как подсудимая бросила что-то в мусорный бак. Я хочу задать вам только один вопрос. Если бы она бросила что-то, вы смогли бы увидеть, что это было?

— Нет, сэр, я уже объяснил. Из положения, в котором я находился, я не мог видеть, что делает ее правая рука: движение загораживало ее тело. Левую руку я вообще не видел. Но я видел, как она наклонилась над мусорным баком, видел, как поднялся ее левый локоть, и видел, как одновременно с этим поднялась крышка бака. Затем я видел, как крышка опустилась на место.

— Это все, — сказал Гуллинг.

— Минутку. В связи с этим последним вопросом, — вступил Мейсон, — у меня возникли еще вопросы к свидетелю. Мистер Фолсом, так вы не видели рук подсудимой?

— Я уже несколько раз повторил это.

— Я только хотел, чтобы это было точно зафиксировано в протоколе. Но вы видели, как одновременно с ее левым локтем поднялась крышка бака?

— Да, сэр.

— Из этого вы заключили, что левой рукой она держит крышку?

— Естественно.

— Видели вы, как двигалась ее правая рука?

— Я уже объяснил, что ее заслоняло тело.

— Я говорю не о кисти, а о предплечье и локте. Вы видели, как они двигались?

— Нет, сэр.

— А плечо?

— Минуту, сэр. Я не совсем уверен, но сейчас, вспоминая, я думаю, что было легкое движение локтя и плеча, как когда что-то бережно опускают.

— Вы представляли донесение в свое агентство?

— Да, сэр.

— Вам были даны инструкции докладывать по телефону каждые полчаса?

— Если это оказывалось возможным, то да.

— Сколько сотрудников занимались этим делом?

— Двое.

— Вы следили за Адель Уинтерс, а второй — за Эвой Мартелл?

— Верно.

— Значит, когда вы увидели, что подсудимая Уинтерс сделала это, или через несколько минут вы доложили по телефону в ваше агентство, не так ли?

— Да, сэр.

— В этом докладе вы утверждали, что она приподняла крышку бака и заглянула внутрь?

— Да, верно.

— Но для того, чтобы заглянуть, ей ведь не нужно было двигать правым плечом или локтем?

— Нет конечно.

— Значит, когда вы докладывали, вам в голову не приходило, что она бросила что-то в мусорный бак?

— Я бы сказал, приходило, сэр.

— Но в докладе вы сказали «заглянула»?

— Да.

— Значит, это и только это вы думали в тот момент.

— Ну, это одно из возможных объяснений того, что она делала.

— Но именно'так вы доложили в агентство?

— Да.

— Ваше восприятие происходящего тогда было свежее, чем теперь, разве не так?

— Не думаю. Мне кажется, и тогда, и теперь одинаково.

— Но ваше первое впечатление было, что она заглянула в бак?

— Ну, если вам так угодно, да.

— Когда вы докладывали, впечатление было совсем свежее. Сколько времени прошло между тем, когда она подошла к баку, и вашим докладом?

— Две или три минуты. Когда я вернулся в вестибюль, мой коллега приглядывал за обеими, а я пошел звонить.

— В течение двух или трех минут после эпизода с мусорным баком обе подсудимые были вместе в вестибюле?

— Да.

— Раньше этот мусорный бак не попадался вам на глаза?

— Нет, сэр.

— А после?

— Нет, сэр.

— Следовательно, вы не знаете доподлинно ничего, кроме того, что подсудимая просто заглянула в бак и ничего туда не положила?

— Если вы хотите формально, то да.

— Я не хочу быть формалистом, но этот пункт может оказаться чрезвычайно важным.

— Если вас интересует мое мнение, — сказал Фолсом, — я могу утверждать только, что она заглянула внутрь, но я абсолютно уверен, что она подняла крышку и бросила туда что-то.

— Почему же вы так не сказали, когда докладывали?

— Не знаю, — ответил Фолсом. — Вероятно, я не счел, что эта разница существенна.

— Именно это я и хочу установить, — сказал Мейсон. — Понимание того, что это важно, подстегнуло сейчас ваше воображение.

— Я не согласен, что это «подстегнуло мое воображение»! Это всего лишь заставило меня получше вспомнить. Я твердо убежден теперь, что она бросила что-то в бак.

— Так же твердо, как в два тридцать третьего числа были убеждены, что она просто заглянула внутрь?

— Вы очень жестко ставите вопрос, мистер Мейсон.

— А вы очень слабо отвечаете на вопросы.

— Я… Она бросила что-то в. бак.

— Вы уверены в этом — теперь?

— Да.

— Вы не были уверены третьего?

— Ну… нет — если вы уж так настаиваете!

— У меня все, — сказал Мейсон.

— У меня тоже, — отозвался Гуллинг.

— Ваш следующий свидетель.

— Я хочу вызвать Сэма Диксона, — сказал Гуллинг.

— Прекрасно.

— Вы уже принимали присягу, — обратился судья к Диксону. — Отвечайте на вопросы.

— Мистер Диксон, — начал Гуллинг, — вы осматривали мусорный бак в гостинице «Лоренцо» третьего после полудня?

— Осматривал.

— Как именно вы это делали?

— Я поднял крышку бака, стараясь не оставить на ней отпечатков пальцев. Он был заполнен мусором на две трети. Я высыпал мусор, на бумагу и нашел в нем револьвер 32-го калибра системы Кольта, номер 14581.

— Что вы сделали с револьвером?

— Стараясь не оставить своих отпечатков и не смазать тех, что могли на нем быть, несмотря на то, что он был среди влажного мусора…

— Не тратьте время на объяснения, почему на нем не было отпечатков, отвечайте на вопрос. Что вы сделали?

— Я передал револьвер Альфреду Колберу.

— Это эксперт по баллистике и отпечаткам пальцев Департамента полиции?

— Да.

— Когда вы доставили ему револьвер?

— И оружие, и крышка бака были доставлены ему приблизительно в семь сорок пять в тот же день.

— Третьего числа?

— Да, сэр.

— Задавайте вопросы.

— У меня нет вопросов, — сказал Мейсон.

— Суд объявляет перерыв на десять минут, — объявил судья Линдейл.

Мейсон поймал взгляд Дрейка. Пол кивнул.

Через десять минут, когда члены суда вновь заняли места, Гуллинг сказал:

— Мой следующий свидетель Альфред Колбер.

Заняв свидетельское место, Альфред Колбер представился как эксперт по баллистике и отпечаткам пальцев.

— Я показываю вам револьвер системы Кольта, 32-го калибра, номер 14581 и спрашиваю, видели ли вы его ранее?