Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 15. Дело беглой медсестры

— Да, сэр.

— И что вы прибегли к веществу, известному под кодовым номером 68249?

— Да, сэр.

— Вы знаете, что оно особенно эффективно при опознании наркотиков?

— Да, сэр.

— Вы использовали его с такой целью прежде?

— Да, сэр.

— В других уголовных делах?

— Да, сэр.

— А если какой-либо другой член организации, с которой вы сотрудничаете, вдруг тоже работает в этом регионе по другому делу о наркотиках и если его попросили предпринять шаги, чтобы он мог опознать эти наркотики, возможно ли, что идентифицирующим, по простой случайности, будет вещество под кодовым номером 68249?

— Я не думаю, что кто-либо еще из моей организации работает в этом регионе.

— Вы не знаете?

— Я не могу в этом Поклясться, нет.

— Вы уже клянетесь, — сказал Мейсон. — Вы под присягой. Вы знаете об этом?

— Нет.

— А если кого-либо другого, связанного с вашей организацией и имеющего в основном такую же химическую квалификацию, как и у вас, попросят опознать наркотики, принадлежащие какому-либо другому подозреваемому, то есть ли вероятность, что он также будет использовать вещество, известное под кодовым номером 68249?

— О, ваша честь, — сказал Херли, — я думаю, что это чересчур технично. Я думаю, что это…

— Возражение отклоняется, — резко прервал судья Телфорд. — Свидетель ответит на вопрос.

— Да, конечно, — сказал Ломакс. — Если быть абсолютно искренним, то я должен заявить, что при условиях, которые, как я считаю, совершенно невероятны, при таких условиях мой ответ будет — да.

— Прозвучало некоторое нежелание с вашей стороны быть, как вы выразились, абсолютно искренним?

— Никакого нежелания.

— Какие-либо колебания?

— Да, конечно. Я нахожусь в довольно затруднительном положении.

— Это положение мешает вам быть абсолютно искренним?

— Конечно, нет.

— Почему тогда колеблетесь?

— Я хотел подумать о последствиях моего ответа.

— Не об истине, а о последствиях?

— В некотором смысле — да.

— Вы думали о последствиях?

— Да.

— Иначе вы дали бы иной ответ?

— Я этого не сказал.

— Нет, вы не сказали этого, но ваше поведение сказало это за вас. Спасибо. Это все.

— Больше нет вопросов, — сказал Херли.

Ломакс покинул место для свидетелей.

Херли и Мэдусон Ирвин, его помощник, начали поспешно совещаться шепотом. Вдруг Херли провозгласил:

— Я хочу вызвать мистера Ломакса обратно на место для свидетелей, чтобы он ответил еще на один вопрос, который, как я обнаружил, мы забыли задать.

Мейсон ухмыльнулся растерянному прокурору и сказал:

— Очевидно, на перекрестном допросе задали не те вопросы, потому что защите удалось избежать ловушки, расставленной обвинением.

Херли сердито повернулся к Перри Мейсону, но затем, вдруг поняв всю комичность положения и, возможно, заметив улыбку на лице судьи Телфорда, сказал:

— Ну, попытаться ведь не возбраняется.

Ломакс вернулся на место свидетеля.

— Вы нашли, — спросил Херли, — отпечатки пальцев какого-либо другого лица на металлической фляжке — образец номер один?

— Я нашел. Да, сэр.

— Вы опознали какие-либо из этих отпечатков?

— Я опознал три отпечатка. Да, сэр.

— У вас их снимки?

— Да, сэр.

— Я прошу их обозначить как образцы номер шесть, номер семь. и номер восемь для опознания, — сказал Херли.

— Принято, — постановил судья Телфорд.

— Вы знаете, чьи это отпечатки пальцев?

— Да, сэр.

— Чьи они?

— Обвиняемой Стефани Мальден.

— Каким образом вы это установили?

— Я сравнил их с отпечатками, снятыми непосредственно с пальцев обвиняемой.

— Теперь, — сказал Херли, улыбнувшись Мейсону, — я думаю, вы проведете перекрестный допрос. Полагаю, на этом наш прямой допрос завершится.

Мейсон улыбнулся свидетелю и спросил:

— Вы обсуждали с мистером Херли вопросы, по которым вы должны давать показания?

— О, я хочу сказать, мы обсуждали характер свидетельских показаний, — перебил Херли. — В конце концов, здесь нет присяжных. Какой смысл задавать подобные вопросы?

— Я задал вопрос потому, что мне нужен ответ, — пояснил Мейсон.

— Ответьте на вопрос, — повелел судья Телфорд.

— Да, сэр, я обсуждал.

— А обсуждали ли вы метод дачи свидетельских показаний?

— Что вы подразумеваете под этим?

— Договорились ли вы с мистером Херли о том, что при прямом допросе вы предоставите отпечатки пальцев доктора Мальдена, обнаруженные на фляжке, и что других вопросов относительно отпечатков пальцев не будет, но когда я подверг вас перекрестному допросу и спросил, были ли на фляжке другие отпечатки пальцев, то вы сообщили мне, что отпечатки моей клиентки на фляжке были?

Свидетель беспокойно заерзал на месте.

— Ответьте на вопрос, — настаивал Мейсон.

— О, ваша честь, — запротестовал Херли, — я думаю, что мы попусту тратим время суда. Я думаю, хорошо известно, что прокурор часто обсуждает стратегию ведения дела в суде с главным свидетелем и намечает основную линию допроса и метод, каким она будет осуществлена.

— Мой вопрос заходит немного дальше этого, — сказал Мейсон, — я думаю, что он по существу, и я хочу получить ответ.

— Возражение, если такое имеется, отклоняется, — предупредил судья Телфорд. — Ответьте на вопрос. Суть обычно в этом.

— Вы с этим согласны? — спросил Мейсон свидетеля.

— Да, хотя я не знаю, что сказать об этом.

— Вы уговорились, что вы будете осторожно избегать упоминания об отпечатках пальцев миссис Маль-ден, обнаруженных на фляжке, пока я не подвергну вас перекрестному допросу, а затем воспользуетесь первым удобным случаем, чтобы записать эту информацию в протокол. Разве это не так?

— Я предполагаю, что это главным образом следствие того.

— Итак, — сказал Мейсон, — вы имеете предубеждения против обвиняемой?

— Нет.

— Тогда вы имеете предубеждение против меня?

— Нет. Я только свидетель обвинения.

— Тогда у вас имеется пристрастие в пользу обвинения?

— Мне не нравится слово «пристрастие», — сказал свидетель.

— Меня не волнует, нравится оно вам или нет, — отрезал Мейсон. — Я. пытаюсь установить, поскольку у меня есть юридическое право устанавливать истину, в действительности пристрастие есть или нет? Я спрашиваю вас: у вас имеется пристрастие в пользу обвинения?

— Не до такой степени, чтобы я мог исказить свои свидетельские показания.

— Не до такой степени, чтобы вы могли сговориться с обвинением и попытаться загнать меня в ловушку, когда репортажами прессы обвиняемой будет нанесен большой моральный вред.

— Итак, я думаю, что факты говорят сами за себя, мистер Мейсон.

— Я сейчас говорю не о фактах. Я говорю о состоянии вашего мышления, которое становится само по себе важным фактом в деле, потому что вы свидетель. Если вы пристрастны, то это повлияет на ваши показания, осознаете вы это или нет. Теперь вопрос следующий: вы пристрастньГ?