Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Когда будете отвечать на мои вопросы, Глисон, говорите тихо, — предупредил Мейсон, — и говорите правду. Не важно, какой она окажется. Не бойтесь говорить только правду.

— Да, сэр, — сказал Глисон.

Мейсон хмуро посмотрел на него.

— Вы давали показания окружному прокурору? — спросил адвокат.

Глисон кивнул.

— Письменные показания?

— Они были застенографированы секретарем суда, а потом их переписали и дали мне подписать.

— Вы подписали?

— Нет еще.

— Где эти показания?

— У меня в камере. Они дали их мне прочитать. То есть они дали мне копию.

— Странно, — заметил Мейсон. — Обычно они стараются заставить сразу подписать показания. И не позволяют обвиняемому иметь копию.

— Я знаю, — сказал Глисон, — но я на это не пошел. Они пытались заставить меня подписать, но я сказал, что мне надо все обдумать.

— Это вам не поможет, — устало пожал плечами адвокат, — если вы давали показания в присутствии судебного секретаря, то он записал все, что вы говорили, и может подтвердить ваши слова под присягой, основываясь на своих записях.

— То же самое мне сказали у окружного прокурора, — сказал Глисон. — Но я все равно не подписываю.

— Почему?

— Потому что, — тихо ответил Глисон, — я решил отказаться от своих показаний.

— Вы не можете этого сделать, — сообщил ему адвокат. — Какого черта вы вообще раскрыли рот?

— Я могу сделать это по-своему, — возразил Глисон.

— Сделать что?

— Отказаться от показаний.

— Ладно, расскажите мне о своих планах, — сказал адвокат.

— Я намереваюсь взять всю ответственность за убийство на себя, — сказал Глисон.

Перри Мейсон ошеломленно уставился на Глисона.

— Это вы совершили убийство? — спросил он.

Глисон прикусил губу и повернулся вполоборота к адвокату.

— Ну же, — поторопил его Мейсон. — Давайте начистоту. Посмотрите на меня и ответьте на вопрос. Это вы совершили убийство?

Роб Глисон завертелся на стуле. Ему явно было не по себе.

— Мне бы не хотелось пока отвечать на этот вопрос, — выдавил он.

— Вы должны ответить, — настаивал Перри Мейсон.

Глисон провел языком по пересохшим от волнения губам и наклонился вперед так, что чуть не коснулся лицом сетчатой перегородки.

— Могу я задать вам несколько вопросов, прежде чем отвечу на ваш? — спросил он.

— Да, — ответил Мейсон, — можете задавать любые вопросы, но я не уйду, пока не получу честного ответа на мой вопрос. Если я собираюсь выступать в качестве вашего адвоката, я должен знать, что произошло.

— В офисе окружного прокурора мне сообщили, что Фрэнсис была задержана и у нее обнаружили часть тех денег, что были у мистера Нортона, когда он был убит.

— Не верьте всему, что говорится в офисе окружного прокурора, — успокоил его Мейсон.

— Да, я знаю. Но суть в том, имела ли она при себе эти деньги?

— Я отвечу на этот вопрос, задав встречный, — сказал Перри Мейсон. — Давала ли миссис Мэйфилд какие-либо показания по поводу имевшихся у нее денег, которые она получила от Фрэнсис Силейн?

— Я не знаю, — ответил Глисон.

Перри Мейсон продолжал, тщательно выбирая выражения.

— Если, — сказал он, — у окружного прокурора имеется хоть малейшее доказательство того, что у Фрэнсис Силейн находится какая-то часть этих денег, значит, они узнали это через миссис Мэйфилд. Другими словами, они обнаружили у миссис Мэйфилд эти деньги, а она переключила их внимание на Фрэнсис Силейн. Таким образом, если это произошло, то имеется не меньше оснований полагать, что это миссис Мэйфилд находилась в кабинете в момент убийства и это она взяла деньги у трупа, чем считать, что это Фрэнсис Силейн вручила их ей.

— Вы уверены, что в момент убийства в кабинете действительно находилась какая-то женщина? — поинтересовался Глисон.

— Дон Грейвз утверждает, что находилась.

— При первом допросе он этого не говорил.

— Мы не можем доказать, что он говорил на первом допросе, потому что полиция уничтожила его показания.

— А теперь он утверждает, что там была какая-то женщина?

— Да, он утверждает, что там была женщина. Думаю, что он будет настаивать на том, что женщина была в розовом неглиже.

— Он видел ее достаточно ясно, чтобы опознать?

— Он видел ее плечо, руку и часть головы, вероятно затылок.

— Значит, миссис Мэйфилд пытается повесить это преступление на Фрэн? — воскликнул Роб Глисон.

— Я этого не утверждаю, — сказал Мейсон. — Я просто излагаю вам известные мне факты. Если в офисе окружного прокурора могут доказать, что у Фрэнсис Силейн находились деньги Нортона, то источник этих сведений — миссис Мэйфилд.

— Какие у вас шансы вытащить Фрэн? — спросил Глисон.

— Никогда не знаешь, как поведут себя присяжные. Она молода и привлекательна. Если она не будет выходить из себя и не станет делать никаких идиотских признаний, то шансы неплохие.

Глисон какое-то время, не открываясь, смотрел сквозь сетку на адвоката, а потом сказал:

— Ладно, я не так привлекателен. Ничто не говорит в мою пользу, как в случае с Фрэнсис. Сколько шансов у вас на то, чтобы вытащить меня?

— Это зависит от благоприятного стечения обстоятельств и от того, что вы рассказали окружному прокурору, — пояснил Мейсон. — Теперь я хочу рассказать вам, что вы должны сделать. Возвращайтесь в свою камеру и попросите бумагу. Скажите, что вы хотите собственноручно написать о том, что произошло. Возьмите бумагу и нацарапайте что-нибудь на нескольких страницах, а потом порвите. Пусть они поверят, что вы использовали всю бумагу. Оставшуюся бумагу употребите, чтобы снять копию с тех показаний, что вам вручил окружной прокурор для подписи. Таким образом, я буду точно знать, что вы сказали, а чего не говорили.

Роб Глисон судорожно вздохнул.

— Если, — спросил он, — у вас ничего не получится, они могут осудить Фрэн?

— Конечно, ей предъявлено обвинение в тяжком убийстве первой категории, а некоторые обстоятельства этого дела явно не в ее пользу.

— Ее повесят?

— Вероятно, нет. Скорее всего, ей дадут пожизненное заключение. Как правило, женщин не вешают.

— Вам известно, что значит для девушки с ее характером и темпераментом быть запертой в тюрьме на всю жизнь? — спросил Глисон.

Перри Мейсон раздраженно замотал головой.

— Конечно, известно, — сказал он. — Давайте не будем сейчас забивать себе этим голову. Вернемся к фактам. Скажите, убивали вы Эдварда Нортона или нет?

Глисон глубоко вздохнул.

— Если, — сказал он, — дело будет выглядеть безнадежным для Фрэн, я собираюсь признаться.

— Признаться в чем? — спросил Мейсон.

— Признаться в убийстве Эдварда Нортона; признаться в том, что я женился на Фрэнсис Силейн из-за ее денег; признаться в том, что я ее особенно не любил. Мне она нравилась, но я не был без ума от нее. У нее имелась куча денег, и это привлекало меня. Мне были нужны деньги, и я женился на ней. Потом я обнаружил, что, поскольку она вышла замуж, ее дядя имеет полное право оставить ее без гроша. Ее дядя ничего не знал о ее замужестве до той самой ночи, когда его убили. Вот тогда-то он все и узнал. Он собирался воспользоваться правом опекуна согласно завещанию и раздать все благотворительным учреждениям, оставив Фрэн всего пару тысяч. Я вошел к нему в кабинет и начал с ним спорить. Он не хотел ничего слушать. Появилась Фрэн, поссорилась с ним, но лучше от этого не стало. Потом приехал Кринстон, у которого с Нортоном была назначена деловая встреча, поэтому нам пришлось удалиться. Мы с Фрэн вернулись к ней в комнату, где принялись все обсуждать. Вошла миссис Мэйфилд, она была в ярости. Она шантажировала Фрэн, угрожая все рассказать мистеру Нортону о нашем браке, если ей не заплатят. Эдварду Нортону уже стало известно о нашем браке, и это похоронило надежды миссис Мэйфилд на хороший куш.