Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 6. Дело о блондинке с подбитым глазом

— Откровенно говоря, я думаю, что достаточно будет двухсот пятидесяти долларов, чтобы покрыть издержки. Здесь нет материальной заинтересованности, речь идет о чисто человеческих амбициях. Видите ли, я являюсь адвокатом миссис Лэси в деле, в котором пострадала ее репутация. Дело может быть представлено как выпад против окружного прокурора и желание вывести его из равновесия. Вы не хуже меня знаете, как ведутся подобные дела. А в данном случае будет и весьма сильный общественный резонанс.

— Вы ведь не собираетесь пожертвовать интересами одного клиента ради интересов другого, не правда ли?

— Конечно, нет.

— И вы думаете, что миссис Лэси согласится получить от нас двести пятьдесят долларов и взять свой иск обратно?

— Она мне этого не говорила, но я думаю, что она последует моему совету.

— А вы думаете дать ей такой совет?

— А почему бы и нет?

— Причина чрезвычайно простая: я не собираюсь платить ей эти двести пятьдесят долларов.

— Но ведь это абсурдно, — воскликнул Аттика. — Я проявил к вам такую необыкновенную доброжелательность и назвал ничтожную сумму. Ведь лично вам, мистер Мейсон, придется заплатить всего сто двадцать пять долларов, столько же даст Дрейк.

Мейсон зевнул, потянулся и взглянул на часы.

— Уже десять часов, ваша клиентка должна быть здесь.

— Если мы сейчас полюбовно закончим с этим делом, встреча вовсе и не нужна.

— Мы не достигли соглашения, во всяком случае, я своего согласия не давал, — возразил Мейсон.

— Мистер Мейсон, вы поражаете меня. Мистер Дрейк еще вчера вечером дал мне понять, что он готов уплатить любую сумму до тысячи долларов.

— Ну что ж, это его дело. Пусть платит, если хочет.

— Ну, а если он один согласится уплатить все двести пятьдесят долларов?

— Истец всегда вправе отказаться от иска, если он этого желает. Но прошу вас усвоить, что я не собираюсь платить ни одного цента. Кроме того, я не планирую делать какие-нибудь заявления для печати, касающиеся моей клиентки Марион Шелби, так как это значило бы обмануть ее и злоупотребить ее доверием. Однако я могу рассказать всю правду представителям печати относительно иска миссис Лэси. Уже десять часов, где же ваша клиентка?

— Но, мистер Мейсон, нельзя же быть таким упрямым?

— Десять часов, — повторил Мейсон, — приведите сюда вашу клиентку.

Аттика напустил на себя важный вид и с достоинством спросил:

— Где состоится собеседование?

— Здесь, в нашей библиотеке.

— Хорошо, миссис Лэси придет сюда.

Делла Стрит вышла на несколько минут и, вернувшись из библиотеки, сказала:

— Там все готово.

— А Дрейк пришел?

— Нет еще.

— Миссис Лэси?

— Аттика ожидает ее. Просил ее прийти к десяти часам.

— Сейчас уже десять минут одиннадцатого.

— Знаю. Аттика ведь предполагал вначале, что ей вовсе незачем будет приходить сюда.

— Не важно, что именно он предполагал, а важно то, что есть в действительности. Немедленно скажи мне, когда придет она и когда придет Дрейк.

Делла кивнула и снова пошла в библиотеку, откуда послышался шум передвигаемых стульев.

В двадцать минут одиннадцатого Делла спросила Мейсона:

— Не думаете ли вы, что она вообще не придет?

— Мы договорились на десять часов. Если же она не явится, я потребую, чтобы Аттика во что бы то ни стало привез ее сюда, независимо от того, где она сейчас находится.

— Он говорит сейчас по телефону. Что случилось, шеф? Вы так взволнованны! Обнаружили что-нибудь новое?

Мейсон развернул утреннюю газету и показал ей на иллюстрацию,

— Видела это? — спросил он. — Это что-то новое!

— Да.

— Прекрасная работа, — сказал Мейсон. — А я, видимо, потерял бдительность. Посмотри, что написано: «Здесь представлена фотография пикника, сделанная при помощи аппарата «Кодак». На снимке мисс Эллен Кэшинг, ныне миссис Артур Лэси, со своим мужем. Миссис Лэси предъявила иск за клевету и нанесение морального ущерба на сумму в двести пятьдесят тысяч долларов известному адвокату Перри Мейсону и детективу Полу Дрейку».

— Ну и что же из этого? — спросила Делла.

— Прекрасные снимки, отличная композиция: муж стоит на маленьком плоту, а жена расставляет на траве посуду и коробки с различной снедью. А несколько выше на земле, на расстеленном одеяле, картинно лежит большой кусок льда.

— Ну и что же, шеф? — нетерпеливо спросила Делла.

— Прекрасно видно здесь и небо. Взгляни на эту гряду облаков! Великолепно сделанное фото, могло бы послужить рекламой для киностудии. Все четко, ясно и контрастно.

— Шеф, чего вы добиваетесь?

— Каждое облако очерчено совершенно отчетливо, — продолжал Мейсон.

— Я вас не понимаю.

Открылась дверь, и в ней появилась Герти.

— Миссис Лэси находится здесь, но Аттика просил меня узнать у вас, не желаете ли вы сначала поговорить с ним? — сказала она.

Мейсон вынул из кармана перочинный нож, вырезал из газеты заинтересовавшее его фото и положил в карман.

— Передайте мистеру Аттике, что я категорически отказываюсь беседовать с ним. Делла, идем в библиотеку.

Там уже находилась Эллен Лэси в элегантном туалете. Синий костюм, синие туфли и темная шляпа. Темные очки в белой оправе придавали ей жутковатый совиный вид. Она бросила на Мейсона короткий взгляд.

— Ну что ж, давайте начинать, — заговорил Аттика. — Сейчас миссис Лэси будет давать показания под присягой по делу «Кэшинг против Перри Мейсона и Пола Дрейка».

— Правильно. Согласно гражданскому процессуальному кодексу, я имею право подвергнуть истицу перекрестному допросу, вне зависимости от даваемых ею показаний, — отчеканил Мейсон.

— Хорошо, — ответил Аттика, — приступайте.

Мейсон спокойно сел на стул.

— Пусть миссис Лэси сначала даст присягу.

Выступивший вперед нотариус принял ее присягу, а затем вышел из комнаты со словами:

— Я вернусь, когда вы покончите с этим делом.

Мейсон взглянул на Дрейка, явившегося в сопровождении двух газетных репортеров, которые забились в угол, стараясь остаться незамеченными.

— Миссис Лэси, — начал Мейсон, — вы предъявили мне и Полу Дрейку иск за клевету и нанесение морального ущерба.

— Правильно.

— Из-за нашей нескромности вы были вынуждены давать полиции показания, касающиеся мокрого одеяла и мокрых ботинок.

— Да, но кроме того, вы заявили в полиции, что я приютила у себя в доме Скотта Шелби, живого и здорового, и принимала участие в инсценировке с целью обвинить его жену в убийстве своего мужа. Затем вы утверждали, что в моей спальне провел ночь какой-то мужчина.

— Вы объяснили, что одеяло намокло ото льда, который вы в него завернули, когда ездили на пикник.

— Да. Неужели мне придется повторять то же самое снова и снова?