Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере.

— Ну, а попугай? Ваш отец действительно возил его с собой?

— Большую часть времени попугай был с отцом. Но иногда он оставлял его в доме, главным образом с миссис Сейвин. Она его тоже очень любила.

Мейсон повернулся к Вейду.

— Скажите, мистер Вейд, были у Стива причины ненавидеть мистера Сейвина в такой степени, чтобы решиться на убийство?

— Стив просто не мог убить мистера Сейвина, — уверенно ответил Вейд. — Мне точно известно, что в десять часов вечера мистер Фремонт Сейвин был жив. Мы со Стивом вылетели в Нью-Йорк сразу же после разговора с ним и были* вместе весь день во вторник.

Мейсон помолчал, как бы раздумывая, а потом спокойно сказал:

— Нотариально заверенная копия свидетельства о разводе, которую миссис Сейвин вручила вам в Нью-Йорке, фальшивка.

— Что? — Вейд изменился в лице.

— Фальшивка, — четко произнес Мейсон.

— Мистер Мейсон, но документ просматривал поверенный мистера Сейвина в Нью-Йорке!

— По форме он был законным. В нем учтено все, вплоть до имени клерка и заместителя секретаря суда. Очень умелая подделка, но документ все-таки фальшивый.

— Вы уверены в этом? — спросил Чарльз Сейвин.

— Я имею привычку проверять судебные записи. Поэтому я дал фотокопию свидетельства детективу, который специально вылетел в Рено. Выяснилось, что в Рено никогда не слушалось дело о разводе мистера Сейвина.

— Господи! Что Элен рассчитывала выиграть таким образом? — воскликнул пораженный Чарльз Сейвин. — Ведь она понимала, что рано или поздно обман раскроется!

— Обычно никто никогда не проверяет таких вещей, так что не было никакого риска, что обман раскроется.

— Но чего она хотела добиться?

— Трудно сказать точно, но кое-какие свои предположения я могу высказать. Прежде всего, кто может поручиться в законности ее брака с мистером Сейвином?

— Допустим, он не был законным. Однако это не помешало бы ей подать заявление о разводе, — сказал Вейд.

— Видите ли, несмотря на оптимистические надежды мистера Сейвина, полностью избежать огласки им бы ни за что не удалось. В Рено во всех газетах имеются весьма ловкие корреспонденты, которые, как говорится, собаку съели на бракоразводных процессах. Общеизвестно, что многие кинозвезды тайком уезжают в Рено под собственными фамилиями, не открывая голливудских имен Так что, если Элен Сейвин не получила развода от первого мужа, она не осмелилась бы начать бракоразводный процесс. На ставку было поставлено получение ста тысяч долларов.

С недоумением на лице Чарльз спросил:

— Но если Элен не оформила развода с первым мужем, как же она могла решиться на брак с моим отцом?

— Это уже чисто правовой вопрос! Многое зависит от того, какие она даст показания на месте для свидетелей. Я бы хотел, мистер Сейвин, чтобы вы присутствовали сегодня на дознании в Сан-Молинасе. Мне думается, шериф позаботится о том, чтобы разбирательство прошло на высоком профессиональном уровне, а не формально. На свет выйдет много интересных фактов.

Зазвонил прямой телефон Мейсона, номер которого знали немногие из близких к нему лиц. Сняв трубку, Мейсон услышал голос Пола:

— Перри, сейчас ты очень занят?

— Да.

— У тебя есть кто-то в связи с разбираемым делом?

— Да.

— Тогда будет лучше, если ты подойдешь ко мне.

— Мои клиенты уже уходят. Через пару минут я буду свободен. — Положив трубку, он протянул руку Сейвину: — Рад от души, что нашлось завещание.

— И вы дадите нам знать, если какие-то новые факты… если вы что-то выясните в отношении Элен Сейвин?

— Скорее всего, она сейчас затаится, — высказал предположение Мейсон, — пока не выяснит, какова будет реакция на поддельное свидетельство о разводе.

— Не думаю, чтобы Элен так поступила, — возразил Чарльз Сейвин. — Ее никакая сила в мире не заставит перейти в оборону. Сейчас она что-нибудь планирует, организует, готовит для нас новые неприятности.

— Ну что же, — сказал Мейсон, провожая их к выходу, — во всяком случае, ей нельзя отказать в умении энергично действовать!

Едва посетители прошли по коридору до лифта, как появился Пол.

— Свободен?

— Свободен, свободен… У меня было небольшое совещание с Чарльзом Сейвином и Ричардом Вейдом. Что у тебя Пол?

— Мы восстановили все телефонные разговоры, которые велись из домика Фремонта Сейвина. Вот что выяснилось. Последний зарегистрированный разговор состоялся в понедельник, примерно часов в пять. Секретарь рассказывал о звонке в десять часов вечера. Мистер Сейвин пояснил, что у него не работает телефон, поэтому и отправился на переговорный пункт на станцию. Так? Прекрасно. Если телефон был испорчен, Сейвину никто не мог дозвониться. Ты понимаешь?

— Хорошо, Пол! Молодец!

— Ведь должно же было быть что-то, что заставило Фремонта Сейвина отправить Вейда в Нью-Йорк. Так вот, если телефон был неисправен с четырех часов дня, а Сейвин все же распорядился, чтобы Вейд вылетел к миссис Сейвин, значит, Фремонт Сейвин должен был от четырех до десяти часов получить сведения, подтверждающие, что Элен Сейвин будет в Нью-Йорке вечером седьмого числа с бумагами и ожидать денег.

— И получил он их не по телефону, их ему сообщил человек, пришедший в домик.

— Пришел или прислал записку. Правильно, Перри. Конечно, мы не* знаем, вышел ли телефон из строя сразу после четырех часов.

— Не знаем, верно. Однако трудно предположить, что Сейви-ну позвонили, чтобы рассказать, что бумаги о разводе получены, а когда он тут же стал звонить в город, секретарю, телефон перестал работать.

— Но от телефонной линии была проведена отводка, а в этом случае можно проделать любые фокусы с основной линией.

— Верно! Этого я не учел. Но с какой целью человек, подслушивающий разговоры мистера Сейвина, стал бы отключать телефон?

— Это надо выяснить.

— Думаю, тебя больше всего заинтересует разговор, который состоялся у мистера Сейвина в четыре часа.

— С кем?

— С Рондольфом Болдингтоном, экспертом по сомнительным документам.

Мейсон нахмурился:

— Зачем ему понадобилось звонить эксперту?

— А ты не допускаешь мысли, что Фремонт Сейвин хотел проверить подлинность свидетельства о разводе?

— Нет, документ о разводе был получен официально шестого числа. Если он увидел бы его пятого, то и без эксперта понял бы, что это фальшивка.

— Верно.

— Ты не разговаривал с Болдингтоном?

— Мой человек пытался, но безуспешно. Болдингтон заявил, что все, имевшее место между ним и Фремонтом Сейвином, является профессиональной тайной. Ты поговори с ним сам.

Мейсон потянулся за шляпой.

— Уже поехал! — сказал он.

На лице Рондольфа Болдингтона было выражение, которое однажды Мейсон описал членам жюри как «систематическую, профессиональную суровость». Каждое его движение было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на аудиторию и внушить о себе представление исключительности.