Эшли Уивер - Смерть парфюмера

– Мне интересно узнавать столько нового о духах, – зашла я с другого конца. – Иногда воспринимаешь нечто как должное, не задумываясь, как все получается. И очень увлекательно наблюдать за процессом.

– Да, – кивнул он. – Полагаю, что так оно и есть.

Стало совершенно очевидно, что Антуан не хочет со мной беседовать, и это еще больше укрепило меня в стремлении расположить его к себе. Придется воспользоваться одним из приемчиков Майло и попытаться его очаровать.

– Мне очень приятно, что вы с сестрой согласились сделать для меня духи, – проговорила я, решив прибегнуть к лести. – Я просто без ума от того, что смогу пользоваться личным парфюмом от Беланже перед светскими мероприятиями в Лондоне. Все мои подруги просто обзавидуются.

– Уверен, что он вам очень понравится, – бесцветным тоном ответил Антуан. Я поняла, что подобным способом его расположения не получить. Он был равнодушен к тщеславным помыслам светских дам. Я задумалась, что же его заинтересует.

Несмотря на утверждения окружающих, что Антуана прежде всего волнует бизнес, я подумала, что у него должны быть другие увлечения. Я чувствовала, что о нем можно многое узнать, если удастся проникнуть под внешне непроницаемую оболочку.

– А вы всегда интересовались парфюмерной отраслью, мсье Беланже?

В его взгляде читалось нежелание отвечать на вопрос, но он все-таки сделал это:

– Возможно, у меня нет отцовской тяги и таланта, но мне нравится сама идея того, как можно сделать нечто долговечное из чего-то мимолетного.

Эта проницательность несколько меня удивила. Хорошее напоминание о том, что внешние различия не всегда указывают на отсутствие схожего отношения.

– Как это верно, – согласилась я. – Когда вокруг серо и холодно, так хочется роз, а с духами они у тебя на кончиках пальцев.

Антуан слабо мне улыбнулся, впервые за весь вечер, и я отметила, что начинаю делать успехи.

– Именно, – произнес он. – Мне импонирует суть вещей. Вот поэтому мне всегда нравились одноцветники, чистота отдельно взятого аромата. Отец с Сесиль увлеченно творили сочетания, но для меня предпочтительнее истинная природа явления. Разумеется, нужно давать людям то, что они хотят. Мой отец был известен благодаря искусным сочетаниям ароматов, которые он создавал. И «Парфюм Беланже» приложит все усилия к тому, чтобы сохранить высокую репутацию продуктов даже после его смерти.

– Ваша сестра, похоже, унаследовала отцовскую тягу к парфюмерии и его мастерство, – заметила я. Я размышляла, тем ли путем иду, чтобы завоевать его расположение, но мне было интересно понаблюдать за его реакцией. К удивлению, мои слова не вызвали у него раздражения. Антуан кивнул:

– Сесиль всегда во многом походила на отца. Иногда мне кажется, что слишком во многом.

– Вот как? – спросила я, заинтригованная его словами.

– Некоторые черты характера не очень привлекательны как у мужчин, так и у женщин. – К моему разочарованию, Антуан не стал развивать свою мысль, а вместо этого снова вернулся к парфюмерии: – Я давно подумываю над тем, чтобы запустить новую линию одноцветников из редких и дорогих ингредиентов. Для покупателей-ценителей вроде вас.

– Похоже, это может вылиться в успешное предприятие, – с воодушевлением произнесла я, надеясь на продолжение темы.

– Мой отец так не считал, – уныло сказал Антуан. – Однако, возможно, я все-таки не откажусь от этой идеи. Разумеется, мы продолжим работать в традициях отца и преумножать его наследие. Нельзя разочаровывать широкую публику.

В его словах просквозило чуть заметное презрение, и это меня удивило. Я не ожидала, что из всех Беланже Антуан станет пренебрежительно отзываться о покупателях, ведь именно они сделали «Парфюм Беланже» общеизвестной маркой.

– Конечно же, я не против давать ей то, что она хочет, – продолжил он. – Но мне всегда казалось, что публика чрезвычайно восприимчива к влиянию извне. Стоит марке или имени прочно утвердиться, как покупатели примут почти все. – Антуан впился в меня пристальным взглядом. – Вы согласны?

Я терялась в догадках, имеет ли эта тирада какое-то отношение к пропавшему рецепту. Пытается ли он внушить себе, что сможет обмануть потребителя духами-подделкой, если не сумеет запустить в производство «Ангела воспоминаний»?

– Ну, не знаю, – медленно ответила я. Сама не знаю, соглашалась ли я с ним в этом вопросе. Было много ароматов, которые бы мне наверняка не понравились, точно так же как не пришлись бы по вкусу некоторые странные модные тенденции. – Полагаю, тут дело в личных пристрастиях.

– Как скажете. – Антуан пожал плечами. – Как говорится, каждому свое.

– А что ваш брат? – поинтересовалась я. – Вы думаете, у него когда-нибудь появится интерес к парфюмерному делу?

Он перевел взгляд на Мишеля, но прежде чем ответить, поднес к губам бокал вина и сделал глоток.

– Не думаю, что брат вообще когда-либо заинтересуется чем-то достойным.

– О людях никогда ничего не знаешь наверняка, – возразила я.

Антуан снова посмотрел на меня.

– Нет, – сказал он. – Возможно, нет.

Эти слова были произнесены как нечто ободряющее, но в тот момент они привели меня в уныние. Похоже, чем больше я узнавала о подозреваемых, тем труднее становилось определить, кто же из них может оказаться виновным в преступлении.

Когда ужин подойдет к концу, мне придется приступить к выполнению своего плана.

Остаток ужина прошел без происшествий. После моего разговора с Антуаном Сесиль снова принялась рассказывать мне о духах, и наша беседа продлилась до конца ужина. Меня просто захватили ее увлеченность и глубокое знание предмета.

Потом мы вернулись в гостиную, чтобы выпить кофе. Я села у камина рядом с Сесиль, раздумывая над способом проникнуть в кабинет мсье Беланже, когда к нам подошел Мишель.

– Сесиль, позволь мне украсть мадам Эймс на несколько минут, – попросил он. – Ты целый вечер не отпускаешь ее от себя.

– Только веди себя прилично, Мишель.

– Разумеется.

Сесиль поднялась и повернулась ко мне:

– Если он станет вам докучать, просто хорошенько цыкните на него.

Я улыбнулась:

– Думаю, этого не понадобится.

Сесиль отошла и присоединилась к беседе с Майло и Берил, а Мишель присел на диванчик рядом со мной.

– Прошу извинить меня за назойливость, мадам Эймс. Я лишь подумал, что вас нужно на время отвлечь от лекций Сесиль. У моей сестрицы лишь парфюмерия на уме, и больше ничего, – сказал он.

– А вы вообще интересуетесь духами, мсье Беланже? – спросила я.

Мишель улыбнулся:

– Только тем, как они пахнут на женской коже.

Я задумалась, сбрасывает ли он когда-нибудь маску соблазнителя. В нем, конечно же, было нечто большее.