Эшли Уивер - Смерть парфюмера

Берил посмотрела мне в глаза:

– Вы и правда так думаете?

– Мне многое довелось пережить, – ответила я. – Людям свойственно забывать.

Она глубоко вздохнула.

– Спасибо вам, миссис Эймс. Не знаю, что произойдет, но вы дали мне надежду.

– Я от души желаю вам счастья, Берил, – искренне произнесла я.

Я вышла из дома, толком не зная, что и думать об этой ситуации. Им я точно не завидовала и надеялась, что время подскажет какое-нибудь решение.

Я вернулась в гостиницу. Мысли путались от того, что я недавно узнала, особенно от факта, что рецепт нашелся. Если Элиоса Беланже убили не из-за рецепта духов, то какова причина убийства? Я ведь была уверена в том, что если мы найдем того, кто выкрал рецепт, то сможем поймать убийцу. Теперь же казалось, что мы вернулись к самому началу.

Если это убийство из корыстных побуждений, то его по-прежнему мог совершить любой из семьи Беланже. Я снова обратилась к черновику завещания, который взяла из кабинета Элиоса Беланже, но виденный мною документ явно не предназначался для придания ему юридической силы. Вероятно, предположения Антуана о том, что отец намеревался целиком отдать ему «Парфюм Беланже», являлись лишь необоснованными умозаключениями.

Тогда кто больше всего желал ему смерти? Сесиль любила отца и была его правой рукой. Я не видела никаких причин, по которым она могла бы убить его именно сейчас. Даже если бы она хотела завладеть его компанией, куда лучшее время наступило бы после выпуска «Ангела воспоминаний». Его внезапная смерть лишь усложнила дело и поставила под сомнение появление новых духов.

Мишелю угрожали лишением наследства, но отец многие годы высказывал подобные угрозы, и раньше Мишель, похоже, не волновался по этому поводу.

А что же Берил Беланже? Видимо, она вышла замуж за Элиоса Беланже в надежде обрести скорее лучшую жизнь, чем настоящую любовь. Но она полюбила Антуана. А любовь может стать самым сильным мотивом из всех.

Любовь. Мне вдруг пришла в голову жуткая, предательская мысль. Лишь одно может помешать моей любви – это смерть . Письмо мадам Нанетт. Она написала эти слова более тридцати лет назад, но что, если она и правда так думала?

Я пыталась выбросить это из головы, но мысль была настойчивой. И чем дольше я думала об этом, тем больше кусочков головоломки вставало на свои места.

В первый раз Элиос Беланже заболел вскоре после появления в его доме мадам Нанетт. Сесиль сказала мне, что мадам Нанетт заваривала чай с жасмином, который Элиос Беланже очень любил. Возможно ли, что она что-то подмешала туда вечером, предшествовавшим кончине Беланже-старшего?

Мадам Нанетт поступила на работу к Элиосу, к человеку, которого она любила и потеряла. Она могла решить, что он снова начнет ее добиваться, дабы наверстать упущенное время. Вместо этого он относился к ней как к остальной прислуге. Он жил с молодой женой и не оставил мадам Нанетт ничего, кроме горьких воспоминаний о некогда взаимной любви.

К тому же оставался вопрос о завещании. Во втором черновике говорилось: «Она получит остальное. Моя любимая». Любимый мой . Вот как мадам Нинетт называла его в письмах. Верила ли она в то, что после проявления нежности в тот вечер на лестнице она сможет много от него унаследовать? Элиос и правда оставил ей кругленькую сумму. Достаточно ли этого для убийства?

Я пыталась сопоставить эту версию с образом милой, заботливой женщины, которую мне довелось узнать. Она не похожа на убийцу. Но немногие из убийц, которых я встречала, походили на таковых. Как бы мне ни хотелось это признавать, но подобная вероятность существовала.

Куда хуже признания такой возможности было осознание того, что мне придется рассказать об этом Майло.

Я вдруг начала подумывать о том, что подруга Винельды Труди, возможно, была права. Как бы хорошо прямо сейчас сбежать в гарем и никогда не возвращаться…

Майло вернулся со своей встречи, но у меня не хватало решимости заговорить о деле. Я не знала, что сказать. Вообще-то меня одолевало сильное желание и вовсе об этом не упоминать. Однако в глубине души я знала, что нужно все ему рассказать. Если убийца – мадам Нанетт, нам надо решить, что делать дальше.

Меня не покидало ощущение, что, если ее вина будет доказана, Майло не захочет выдать ее властям. Отношение моего мужа к вопросам морали отличалось некой эластичностью, и я считала, что он никого не стал бы защищать так рьяно, как женщину, которая его вырастила.

Одеваясь к ужину, я продолжала напряженно размышлять над этим. Вернулась Винельда, постучав, прежде чем войти, и я обрадовалась ее болтовне – она избавляла меня от необходимости разговора с мужем, который легко мог бы заявить, что в моих доводах что-то не так.

Наконец я закончила одеваться, выбрав красное атласное платье, а Винельда отправилась на очередную вечернюю вылазку вместе с Труди. Майло давным-давно оделся, Паркс ушел, так что мы остались одни. Самое время.

Я было подумала дождаться окончания ужина, но поняла, что не смогу скрыть от Майло свое нетерпение. К тому же в десять часов он собирался на свою загадочную встречу и мог уехать на нее в любой момент. Мне надо было с ним поговорить и покончить с этим вопросом.

Я вышла из спальни. Майло сидел, покуривая сигарету и листая газету.

При моем появлении он поднял на меня взгляд и встал.

– Дорогая, ты, как всегда, выглядишь потрясающе. Однако должен сказать, что я не могу забыть серебристое платье, в котором ты была днем.

– Майло, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Майло снова взглянул на меня, его внимание, как показалось, привлекло что-то в моей интонации.

– В чем дело, дорогая? – спросил он. – Ты побледнела.

Я не могла припомнить, когда еще так нервничала. Обычно я довольно спокойно воспринимала трудности и осложнения, однако на сей раз все было иначе. Я знала, что для Майло значила мадам Нанетт.

Я присела на краешек дивана, сложив руки на коленях.

– Об этом нелегко говорить.

– Тогда выскажи все сразу, – мягко предложил он, снова садясь.

Я сделала глубокий вдох и выпалила:

– По-моему, убийцей может оказаться мадам Нанетт.

Пару секунд Майло смотрел на меня. Потом чуть поднял уголки рта и наклонился, чтобы затушить в пепельнице сигарету.

– Не самая удачная шутка, дорогая, – произнес он.

– Ты прекрасно знаешь, что я не стала бы шутить на такую тему, – отрезала я. – Я… Я сегодня кое-что узнала.

– Да? – В этом вопросе прозвучало нечто, что я не смогла определить.

– Я обнаружила письмо, которое мадам Нанетт написала Элиосу Беланже, когда они расстались. – Я кратко рассказала о своей находке и о том, как свидетельства, похоже, указывали именно на такое заключение. – Если подойти к этому логически, то все разрозненные кусочки, кажется, сходятся.