Эшли Уивер - Смерть парфюмера

Мы сели, и Майло заказал кофе.

Хотя на столах в стеклянных подставках горели свечи, в кафе царил полумрак. Все внутри было напоено романтической атмосферой, и на меня невольно нахлынула ностальгия. Во время нашего медового месяца было много подобных вечеров, когда мы потягивали кофе в полутемных кафе и держались за руки.

Казалось, будто минула целая вечность, словно я тогда была совсем другим человеком. Наш брак не стал, как я тогда представляла, сплошным блаженством и счастьем. На нашу долю выпало достаточно трудностей. На самом деле я толком не знала, переживаем ли мы их сейчас.

Я посмотрела на сидевшего напротив меня мужа. Ему предстояла масса объяснений, но мне показалось, что начать могу я.

– Прежде чем ты начнешь свою, несомненно, увлекательную историю, Майло, я хочу кое-что сказать, – проговорила я. – По-моему, ты прав. Вряд ли мадам Нанетт убила Элиоса Беланже.

– Я рад это от тебя слышать, но требовалось ли тебе для этого следить за мной до борделя? – непринужденно спросил он. Похоже, гнев, одолевавший его в начале вечера, испарился без следа. Это неудивительно, ведь Майло обладает исключительно уравновешенным характером, однако я ожидала очередного обмена колкостями, а не столь легкого примирения.

– С точки зрения разума все логически сходилось, но в глубине души я, как и ты, понимала, что она этого не совершала.

– Все это прекрасно, дорогая, – заметил он, щелкнув серебряной зажигалкой, – однако уверенности мне придало нечто иное, чем просто предчувствие.

– Ты о чем?

– Я ее спросил, – ответил он, закуривая сигарету.

Я подняла на него глаза.

– Ты ее спросил? – не поняла я.

– Да. В тот вечер, когда она нам рассказала, что ей досталось в наследство. Провожая ее до такси, я попросил ее ответить мне, имеет ли она какое-то отношение к его смерти.

– И что она ответила?

– Она отругала меня за подобное предположение и заверила, что у нее не было причин его убивать.

– А почему ты так уверен, что она говорила правду? – спросила я.

Он посмотрел мне в глаза:

– Потому что она знала, что я бы защитил ее, соверши она убийство.

Я поняла, что он говорит искренне. В жизни мало что представляло важность для Майло, но если уж являлось важным, то довлело над всем остальным.

– Мог бы мне и сказать, – упрекнула его я. – Возможно, обошлось бы без скандала.

– Да, ты права. Не надо было мне злиться. Ты застала меня врасплох своими обвинениями. Я немного выхожу из себя, когда дело касается мадам Нанетт.

– Она очень много для тебя значит, – сказала я, готовая раз и навсегда забыть нашу ссору.

– Да. Она всегда была ко мне очень добра.

– А почему ты никогда не говоришь о детстве? – спросила я у него. Мне хотелось знать обо всем, что произошло в Париже, но это вдруг показалось менее важным, чем рассказ о его детстве.

Если все эти вопросы и удивили его, он этого не показал. А просто пожал плечами:

– Да особо и говорить нечего. Боюсь, мое детство было очень похоже на юные годы большинства английских мальчишек.

– У тебя не было матери, – заметила я.

– Многие растут без матери.

– Да, думаю, многие.

Майло весело вздернул уголок рта.

– А к чему все эти вопросы, дорогая?

Я и сама толком не знала. Отчего-то было трудно облечь в слова то, что я тогда чувствовала. Мне казалось, что я вот-вот узнаю о нем то, что все время от меня ускользало.

Наконец я ему ответила:

– Иногда у меня такое чувство, что я тебя совсем не знаю.

– Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, – произнес он, глядя мне в глаза.

Так ли это? Иногда я была словно очень далеко. Временами мне хотелось вернуться в те прежние дни, когда я была так безоглядно влюблена, что весь мир казался мне раем.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросил Майло.

– Не знаю, – ответила я. – Наверное, ностальгия нахлынула. Я думала о нашем медовом месяце. Это кафе мне его напоминает.

Он улыбнулся и с теплотой посмотрел на меня:

– Когда я вспоминаю наш медовый месяц, то думаю не о вечерах, проведенных в кафе.

– Но мы же сидели вечерами в подобных заведениях. Я помню, как была тогда счастлива.

– А я помню, как думал о том, что мне повезло убедить тебя выйти за меня замуж.

Я улыбнулась:

– Я часто об этом вспоминаю. Тот вечер, когда ты совершенно неожиданно сделал мне предложение.

Я помнила его, словно это было вчера. Я была обручена с другим мужчиной, но мы с Майло часто встречались на светских мероприятиях. Он ухаживал за мной с той неотразимой привлекательностью, которой он славился, а я все больше проигрывала битву, тщетно борясь с нарастающей симпатией к нему.

Однажды вечером мы были на приеме, и Майло увлек меня в заброшенную оранжерею, где приятно пахло гардениями и мы могли побыть наедине. Там он впервые поцеловал меня с моего же согласия. Когда наконец голос совести уже нельзя было заглушить, я отстранилась.

«Ты же знаешь, я помолвлена, у меня скоро свадьба», – задыхаясь, проговорила я.

«Вот и выходи за меня», – сказал Майло, и я на мгновение лишилась дара речи.

Я вздохнула, вспомнив это.

– Мне казалось, что ничего более романтичного я в жизни не слышала, – произнесла я.

– А я подумал, что все испортил. Я ведь не делал тебе предложения, опустившись на колено, так?

– Нет, но меня это устраивало.

– А ты бы удивилась, узнав, что я боялся, что ты рассмеешься мне в лицо?

Я посмотрела на него, действительно удивившись:

– Ты, конечно же, знал, что я была просто без ума от тебя.

– Я знал, что я тебе нравлюсь. Это не то же самое, что желание провести с кем-то всю оставшуюся жизнь.

От этих слов у меня на глаза навернулись слезы. Майло так редко открывал свои чувства, что я растерялась, не зная, как реагировать.

– А ты хотел провести всю оставшуюся жизнь со мной? – тихо спросила я.

– У меня и в мыслях не было когда-нибудь жениться, пока я не встретил тебя, – ответил он. – Если бы ты мне отказала, я так бы и остался холостяком.

– Ты так думаешь? – прошептала я.

Мне всегда казалось, что Майло женился на мне потому, что я была обручена с другим, и он знал, что иным путем не сможет завладеть мною. Иногда у меня складывалось ощущение, что я – некий приз, который он задумал выиграть любой ценой. И было очень трогательно убедиться в том, что за всем этим стояло гораздо большее, чем некий дух соревнования.

Майло наклонился ко мне через стол и тихо произнес:

– Ты лучшее, что произошло в моей жизни.

Мои глаза наполнились слезами, и я собралась ему ответить, как вдруг мое внимание привлекло какое-то движение на другой стороне улицы. Я присмотрелась и вскоре убедилась в своей правоте. Это был Мишель Беланже.

– Майло, ты так мне и не сказал, что происходит, – проговорила я сквозь исчезавшее очарование мгновения. Я так погрузилась в романтические воспоминания, что забыла о нашем деле. – От кого эта записка? С кем ты собирался встретиться?