Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Вы остались здесь, когда ушел ваш господин?

– Не больше двух минут. Затем я запер дверь на ключ и ушел к себе.

– Кого вы подозреваете?

– О, сэр, я не рискну ничего сказать. Не думаю, чтобы в университете был джентльмен, способный совершить такой поступок. Нет, сэр, я этого не думаю.

– Благодарю вас, этого достаточно, – сказал Холмс. – Ах, нет, еще одно слово. Вы не говорили никому из трех джентльменов, которым вы прислуживаете, что случилось нечто неладное?

– Нет, сэр, ни одного слова.

– Вы не видели никого из них?

– Нет, сэр.

– Прекрасно. Теперь, мистер Сомс, мы пройдемся по двору флигеля, если желаете.

Три освещенных окна блестели над нами в сгущавшейся темноте.

– Ваши три птички все в своих гнездах, – заметил Холмс, взглянув наверх. – Эге! Это что такое? Одна из них кажется очень беспокойной.

То был индеец, черный силуэт которого вдруг выступил на шторе. Он быстро шагал взад и вперед по комнате.

– Мне хотелось бы заглянуть к каждому из них, – сказал Холмс. – Возможно это?

– Вполне возможно, – ответил Сомс. – Эти комнаты самые древние в колледже, и довольно часто их осматривают посетители. Пойдемте, я сам проведу вас.

– Прошу вас не называть нас по именам! – сказал Холмс, когда мы постучались в дверь Гильхриста.

Нам отворил ее высокий худощавый молодой человек с льняными волосами и, узнав о цели нашего посещения, пригласил нас войти. В комнате было несколько любопытных образчиков средневековой архитектуры. Один из них так восхитил Холмса, что он захотел непременно срисовать его в свою записную книжку, причем, сломав свой карандаш, попросил хозяина комнаты одолжить ему другой и, наконец, попросил ножик для починки своего карандаша. Такой же курьезный случай приключился с ним и в комнате индейца, молчаливого маленького человека с крючковатым носом, вопросительно смотревшего на нас и, очевидно, обрадовавшегося, когда Холмс окончил свои архитектурные исследования. Я не заметил, чтобы Холмс в какой-нибудь из этих комнат пришел к интересующему нас выводу. В третьей комнате наше посещение не имело успеха. На наш стук дверь не отворилась, и мы услыхали из-за нее лишь поток сквернословия.

– Мне наплевать, кто бы вы там ни были. Можете идти к черту! – вопил сердитый голос. – Завтра экзамен, и я не желаю, чтобы мне мешали.

– Грубый малый, – заметил наш провожатый, краснея от негодования, когда мы спускались с лестницы. – Он, конечно, не знал, что стучу я, тем не менее, его поведение было крайне нелюбезное и, право, при настоящих обстоятельствах даже подозрительное.

На это Холмс отреагировал очень странно.

– Не можете ли вы мне сказать в точности, какого роста этот студент? – спросил он.

– Право, мистер Холмс, не берусь вам ответить в точности. Он выше индейца и ниже Гильхриста. Полагаю, что рост его приблизительно пять футов шесть дюймов.

– Это очень важно знать, – сказал Холмс. – А теперь, мистер Сомс, желаю вам спокойной ночи.

Наш провожатый громко вскрикнул от удивления и отчаяния.

– Боже мой, мистер Холмс, неужели вы покинете меня так внезапно! Вы как будто не отдаете себе отчета о моем положении. Завтра экзамен. Я должен сегодня ночью предпринять решительные меры. Я не могу допустить, чтобы экзамен состоялся, если кто-то заглядывал в бумаги. Приходится взглянуть в лицо фактам.

– Оставьте все, как есть. Я зайду завтра рано утром, и мы решим это дело. Возможно, что я тогда буду в состоянии указать вам способ действий. А пока ничего не меняйте, ровно ничего.

– Хорошо, мистер Холмс.

– Вы можете быть совершенно спокойны. Мы обязательно найдем средство вывести вас из затруднения. Я возьму с собой черную глину, а также обломки и стружку карандаша. Прощайте.

Когда мы очутились снова в квадрате двора, то опять взглянули на окна. Индеец продолжал ходить по комнате. Остальные двое были невидимы.

– Ну, Ватсон, что вы об этом думаете? – спросил Холмс, когда мы вышли на главную улицу. – Чисто маленькая гостиная игра, нечто вроде фокуса с тремя картами, не правда ли? Мы имеем трех молодых людей. Проступок совершил один из них. Выбирайте. Который из них ваш?

– Сквернослов верхнего этажа. Он имеет худшую из троих репутацию. Но и индеец – это хитрый малый. Почему это он все время шагает по комнате?..

– В этом ничего нет особенного. Многие так делают, когда учат что-нибудь наизусть.

– Он как-то странно смотрел на нас.

– И вы бы так смотрели, если бы шайка незнакомцев ворвалась к вам, когда вы готовитесь к экзамену, который должен быть на следующий день, и когда каждая минута дорога. Нет, я ничего не вижу тут освоенного. Также карандаши и ножи – все было в порядке. Но меня смущает этот человек.

– Кто?

– Банистер, слуга. Какая его роль в этом деле?

– Он произвел на меня впечатление вполне честного человека.

– И на меня также. Это-то и смущает меня. Чем объяснить, что вполне честный человек… А вот большой магазин канцелярских принадлежностей. Начнем свои изыскания с него.

В городе было всего четыре магазина канцелярских принадлежностей, и в каждом из них Холмс показывал обломки карандаша и дорого предлагал за дубликат. Все были согласны, что можно заказать такой карандаш, но что размер его не общеупотребительный, и что такой редко имеется в продаже. Мой друг, видимо, не был угнетен этой неудачей и только пожал плечами с юмористической покорностью.

– Дело неладно, милый Ватсон. Этот лучший способ и единственный решительный ключ ни к чему не привел. Но все-таки я не сомневаюсь в том, что нам удастся найти удовлетворительный выход и без него. Ах, милый друг, уже почти девять часов, а хозяйка что-то говорила о зеленом горошке к половине восьмого?.. Я ожидаю, Ватсон, что вы бросите свой вечный табак и поужинаете, а я разделю с вами эту участь. Не раньше, однако, чем мы решим задачу с нервным воспитателем, небрежным слугой и тремя предприимчивыми студентами.

Холмс за вечер не сказал больше ни одного слова об этом деле, хотя сам долго сидел после нашего запоздалого обеда, углубленный в размышления. Утром в восемь часов он вошел ко мне в комнату, когда я окончил свой туалет.

– Ну, Ватсон, – сказал он, – пора нам идти в колледж Святого Луки. Можете вы обойтись без завтрака?

– Конечно.

– Сомс будет в страшной тревоге, пока мы не в состоянии будем сказать ему что-нибудь положительное.

– А вы можете сообщить ему что-нибудь положительное?

– Думаю, что да.

– Вы пришли к какому-нибудь заключению?

– Да, милый Ватсон, я разрешил задачу.

– Но какие вы могли получить новые доказательства?