Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

В тот момент, когда мы выходили из экипажа, в большом окне на фасаде появилась седая голова, и чей-то испытующий взгляд из-под нависших бровей рассматривал нас сквозь зеркальное стекло. Минутой позже мы уже находились в самом святилище таинственного ученого, причуды которого привели нас сюда из Лондона, и сам он стоял перед нами. В его облике и манерах не было и тени эксцентричности, которую можно было бы предположить. Это был высокий осанистый человек с крупными чертами лица, немного сухой и державший себя с тем достоинством, которое соответствовало его профессии и имени. Взгляд его серых глаз являлся наиболее характерной чертой во всем его облике: острый, проницательный и умный, с оттенком лукавства.

Он посмотрел на наши карточки.

– Господа, прошу садиться. Чем я могу вам служить?

Холмс любезно улыбнулся.

– Это как раз тот вопрос, с которым я полагал обратиться к вам, господин профессор.

– Ко мне?

– Может быть, тут какая-нибудь ошибка, но я слышал от одного лица, что профессор Пресбэри из Кэмфорда нуждается в моих услугах.

– А, в самом деле! – В серых глазах профессора показался какой-то злобный огонек. – Могу я спросить имя вашего осведомителя?

– Я очень сожалею, профессор, но это имело конфиденциальный характер. Если я ошибся, мне остается только извиниться за причиненное беспокойство.

– Ни в коем случае! Я бы хотел выяснить это дело. Вы меня заинтересовали. Может быть, у вас есть какая-нибудь записка, письмо или телеграмма в подтверждение ваших слов?

– Нет, у меня нет ничего подобного.

– Я полагаю, вы не зайдете так далеко, чтобы утверждать, что я вас приглашал к себе?

– Я предпочел бы не отвечать на эти вопросы, – сказал Холмс.

– Нет? Вы не хотите? – заметил профессор с жаром. – Тем не менее, я легко могу получить ответ без вашей помощи.

Он прошелся по комнате к звонку. Знакомый уже нам молодой ассистент явился на призыв.

– Войдите, мистер Беннет. Эти два господина прибыли ко мне из Лондона в предположении, что я их к себе пригласил. Вы ведете всю мою корреспонденцию. Скажите, отмечено ли у вас какое-нибудь отправление на имя некоего Холмса?

– Нет, сэр, – ответил Беннет, краснея.

– Это решает дело, – сказал профессор, гневно взглянув на моего спутника. – Теперь, сэр, – он нагнулся к нам, опершись обеими руками на стол, – я позволю себе заметить, что ваше положение весьма двусмысленно.

Холмс пожал плечами.

– Я могу только повторить, что крайне сожалею о нашем бесполезном вторжении.

– Этого мало, мистер Холмс! – вскричал старик с непостижимою злобой в голосе и в лице. Он встал между нами и выходной дверью, ожесточенно потрясая обеими руками. – Вряд ли вы уйдете отсюда так просто!

Его лицо было совершенно искажено; он трясся и гримасничал в бессмысленной ярости, и я уверен, что нам пришлось бы силой пролагать себе дорогу из комнаты, если бы не вмешался Беннет.

– Дорогой профессор! – воскликнул он. – Подумайте о вашем положении! Подумайте, какой скандал для университета! Мистер Холмс – человек известный и уважаемый. Вы не можете допустить по отношению к нему такой невежливости.

Профессор угрюмо отошел от двери, и мы были рады очутиться вне этого дома, в тиши тенистой аллеи. Холмс казался очень смущенным.

– Нервы нашего ученого друга не совсем в порядке, – заметил он. – Быть может, наше вторжение было, действительно, немного грубым, но, так или иначе, мы добились личного общения с ним, что мне и хотелось. Однако, дорогой Ватсон, он, кажется, преследует нас по пятам!

Позади нас слышались чьи-то быстрые шаги, но, к моему облегчению, нашим преследователем оказался не этот ужасный профессор, а его ассистент, который показался из-за поворота аллеи. Он подбежал, тяжело дыша, к нам.

– Мистер Холмс, я очень сожалею о случившемся и должен перед вами извиниться…

– Это совершенно излишне, мистер Беннет. Такие испытания входят в круг моих профессиональных обязанностей.

– Я еще никогда раньше не видел его в таком опасном настроении. Он прямо делается зловещим. Вы теперь поймете, почему его дочь и я так обеспокоены. И все-таки его ум вполне ясен.

– Слишком ясен! – подтвердил Холмс. – В этом заключается ошибка в моих расчетах. Очевидно, он способен в большей степени положиться на свою память, чем я ожидал. Кстати, не можем ли мы, прежде чем уйти, взглянуть на окно комнаты, в которой спит мисс Пресбэри?

Беннет проложил нам дорогу сквозь кусты к месту, откуда была видна одна сторона дома.

– Вон там. Второе окно слева.

– Однако, оно кажется мало доступным снизу. Но вы можете заметить, что под ним находятся вьющиеся растения, а немного повыше водосточный жолоб, который может дать некоторый упор для ноги.

– Мне, во всяком случае, не забраться туда, – сказал Беннет.

– Очень возможно. Это довольно рискованное предприятие для всякого нормального человека.

– Есть еще кое-что, о чем я хотел вам сообщить, мистер Холмс. Я раздобыл адрес человека из Лондона, с которым профессор переписывается. Он, видимо, написал ему сегодня утром, и мне удалось разобрать адрес на его пресс-папье. Это не очень благородный поступок со стороны доверенного секретаря, но что же делать!

Холмс посмотрел на бумагу и спрятал ее в карман.

– Дорак – странное имя! Славянское, как я себе представляю. Очень хорошо, это весьма существенное звено в нашей цепи. Сегодня мы возвращаемся в Лондон, мистер Беннет. Я не вижу смысла оставаться нам здесь. Мы не можем арестовать профессора, так как он не совершил никакого преступления, не можем и поместить его под надзор, так как нет доказательств его сумасшествия. Словом, пока еще нельзя действовать.

– Так что же, в таком случае, остается?

– Немного терпения, мистер Беннет! Дело в самом скором времени выяснится. Если я не ошибаюсь, во вторник на следующей неделе должен наступить кризис. Разумеется, что в этот день мы будем в Кэмфорде. А тем временем, так как общее положение, безусловно, весьма неприятно, я думаю, что, если мисс Пресбэри может продлить свое пребывание в Лондоне…

– Это очень легко устроить.

– Тогда пусть она останется там, пока мы не сообщим ей, что всякая опасность миновала. Вы же предоставьте ему делать, что он хочет, и старайтесь его не раздражать. Нужно, чтобы он был в хорошем настроении, тогда все обойдется.

– А вот и он сам! – испуганным шепотом произнес Беннет.

Посмотрев между ветвями кустарника, мы увидели в дверях дома высокую статную фигуру профессора. Он стоял, слегка нагнувшись вперед и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, как будто что-то разыскивая. Его секретарь с прощальным жестом скользнул за деревья, и скоро мы его увидели присоединившимся к своему хозяину. Оба вошли в дом, видимо, о чем-то оживленно беседуя.