Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Я встал на колени, а Стокхерст стоял возле меня, когда на нас упала тень, и мы увидели возле нас Яна Мурдоха. Это был математик учебного заведения Стокхерста, высокий худощавый брюнет, такого сдержанного и мрачного характера, что никто не мог назвать себя его другом. Казалось, что он жил в каких-то абстрактных областях, далеких от жизни. Ученики смотрели на него, как на оригинала, и он стал бы для них мишенью насмешек, если бы в нем не текла какая-то чужеземная кровь, проявлявшаяся не только в его смуглом лице и черных глазах, но и в странных вспышках, когда он становился положительно свиреп. Как-то раз ему надоела собачка Макферсона. Он схватил ее и выбросил в окно. За такой поступок Стокхерст, конечно, мог дать ему отставку, но он был очень ценным преподавателем, и это спасло его. Таков был странный человек, появившийся возле нас. Он казался искренно пораженным несчастным случаем, хотя по происшествию с собачкой можно было судить, что между ним и умершим не было особой симпатии.

– Бедняга! Чем бы я мог помочь ему?

– Вы были с ним? Можете вы рассказать, что произошло?

– Нет. Я опоздал сегодня утром. Я еще не был на берегу. Я шел сюда прямо из «Коньков». Чем бы я мог помочь?

– Вы можете поспешить в полицию в Фулверсе. Надо сейчас же сообщить о происшедшем.

Он, не говоря ни слова, побежал в деревню, а я тотчас же взялся за дело, пока растерянный Стокхерст оставался возле трупа. Первой моей задачей было отметить, кто находился на берегу. С высоты тропинки я мог видеть весь берег: он был совершенно пуст, если не считать две-три темные фигуры, двигавшиеся вдали к деревне Фулверс. Удовлетворившись в этом отношении, я медленно пошел вниз по тропинке. С мелом была смешана глина, и там и сям я видел одни и те же следы, опускавшиеся и поднимавшиеся. Этим путем никто больше не спускался сегодня к морю. В одном месте я заметил отпечаток растопыренной ладони. Это могло только означать, что бедный Макферсон упал, поднимаясь по тропинке. Были и круглые следы, указывавшие на то, что он не раз падал на колени. Внизу тропинки было порядочное озеро, образованное отливом. У этого озера Макферсон разделся, потому что там лежало на скале его полотенце. Оно было сложено и сухо, так что можно было думать, что он и не входил в воду. Пару раз я нашел на песке среди гальки отпечатки его туфель, а также голых ног. Этот последний факт указывал на то, что Макферсон приготовился к купанью, а полотенце свидетельствовало, что он не успел искупаться.

Передо мной была задача не менее таинственная, чем любая из встречавшихся мне прежде.

Макферсон пробыл на берегу не больше четверти часа. Он разделся и собрался купаться. Потом вдруг кое-как накинул на себя платье, – все на нем было расстегнуто, – и побежал назад, не искупавшись или, во всяком случае, не вытерся полотенцем. Причиной же этого было то, что на него напали диким бесчеловечным способом, терзали, пока он не прокусил от страданий губу, и бросили затем полутрупом, едва имевшим силы уползти и умереть. Кто совершил это варварское преступление? На берегу были, конечно, гроты в скалах, но солнце ярко освещало их, и в них негде было скрыться. Были еще и те отдаленные фигуры на берегу, но они казались слишком отдаленными, чтобы иметь что-нибудь общее с только что совершенным преступлением. Между ними и Макферсоном лежало озеро, подходившее к самым скалам. Невдалеке на море виднелись две-три рыбачьи лодки. Мы могли опросить рыбаков. Было несколько путей для следствия, но ни один из них не вел к верной цели.

Когда я вернулся к телу Макферсона, там уже собралась небольшая группа зевак. Стокхерст все еще был там, пришел и Ян Мэрдок, которого сопровождал Андерсон, сельский констебль. Это был большой, внушительного вида человек, скрывавший под молчаливой внешностью разумную голову. Он все выслушал, все записал и, наконец, отозвал меня в сторону.

– Я рад буду вашему совету, мистер Холмс. Это серьезная история, и мне здорово нагорит от начальства, если я не справлюсь с ней.

Я посоветовал ему послать за его непосредственным начальником и за доктором. Кроме того, я сказал, чтобы он не позволял ничего трогать на месте несчастного случая, и чтобы не оставлять свежих следов. В то же время я осмотрел карманы погибшего. Там был его носовой платок, перочинный нож и маленький бумажник. Из него выглядывал листок бумаги, который я развернул и передал полицейскому чиновнику. На нем было нацарапано женской рукой:

«Я буду там, можешь быть уверен. Моди».

Это было похоже на любовное свидание, но когда и где – оставалось неизвестным. Констебль положил записку в бумажник, а затем и все остальные вещи в карман пальто. Я не находил больше ничего достойным внимания и решил вернуться домой позавтракать.

Приблизительно через час ко мне зашел Стокхерст и сообщил, что тело Макферсона перенесли в «Коньки», где будет вестись следствие. Он принес с собой и кое-какие серьезные новости. Он нашел в столе Макферсона некоторые бумаги, говорившие о его интимной переписке с некоей мисс Беллами из Фулверса.

– Письма я не мог взять с собою, – сказал Стокхерст, – но нет сомнения, что тут была серьезная любовная история. Я не вижу только, что тут общего с этим ужасным случаем.

– Да, я не думаю, чтобы ему назначали запиской свидание на берегу, где все мы, обыкновенно, купаемся, – заметил я.

– По странному случаю, – сказал Стокхерст, – никто из учеников не был с Макферсоном.

– Случайно ли это?

Стокхерст нахмурил лоб.

– Ян Мэрдок задержал их, – сказал он. – Он настоял на занятиях по алгебре перед завтраком. Бедняга страшно подавлен этим.

– Но мне кажется, что они не были друзьями?

– Одно время – нет. Но уже с год Мэрдок настолько сблизился с Макферсоном, насколько он вообще способен близко с кем-нибудь сойтись. Он ведь не очень общителен.

– Я это знаю. Помните, вы рассказывали мне про какую-то историю с собачкой?

– Это кончилось вполне миролюбиво.

– Но, быть может, оставило какие-нибудь враждебные чувства?

– Нет-нет. Я уверен, что они были искренние друзья.

– Тогда нам нужно исследовать, как обстоят дела с этой девушкой. Вы ее знаете?

– Ее все знают. Она местная красавица – настоящая красавица, Холмс, которая везде обратила бы на себя внимание.

Я знал, что Макферсон увлекался ею, но я и не подозревал, что дело зашло так далеко.

– Но кто же она?

– Она дочь старого Тома Беллами, которому принадлежат все лодки и купальные кабинки в Фулверсе. В былые времена он был рыбаком, теперь же он человек с весом. Он ведет дело вместе со своим сыном Вильямом.

– Не пойти ли нам к ним в Фулверс?

– Под каким предлогом?

– О, мы легко найдем предлог. У бедного Макферсона был ограниченный круг знакомых. Проследим по всем направлениям, и мы, в конце концов, нападем на верный путь.