Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Оно причинило достаточно вреда, – крикнул я. – Дни его кончены. Помогите мне рассчитаться с убийцей.

На самом краю тропинки лежал большой камень. Мы столкнули его в воду и, когда поверхность воды успокоилась, мы увидели, что камень упал на выступ внизу. Желтые щупальца, торчавшие из-под камня, указывали на то, что наша жертва под ним. Маслянистая густая жидкость выдавилась из-под камня и медленно поднялась на поверхность, мутя воду.

– Что это такое, мистер Холмс? – спросил инспектор. – Я местный уроженец, но никогда не видал здесь ничего подобного.

– Юго-западный шторм занес сюда это чудовище. Пойдемте ко мне домой, и я познакомлю вас с ужасными переживаниями человека, имеющего основания помнить встречу с таким же ужасом морей.

– Когда мы вернулись домой, Мэрдок уже сидел в кресле. Но по временам от боли его сводили судороги. Он сказал нам, что не имеет понятия, что с ним случилось. Купаясь, он вдруг испытал невыносимые муки и бросился из воды на берег.

– Вот книга, – сказал я, – которая внесла свет в то, что навеки могло остаться во мраке. Это – «Встречи на суше и на море» знаменитого Дж. Вуда. Автор сам едва не погиб от встречи с отвратительным существом – Cyanea capillata. Это чудовище не менее опасно, чем кобра, но причиняет гораздо более мучительную смерть. Вот вкратце, что пишет автор книги: «Если пловец увидит круглую массу, похожую на спутанную львиную гриву, с вплетенными полосками серебряной бумаги, то пусть он остерегается – это страшная Cyanea capillata». Вуд говорит, что всякий, находящийся не дальше пятидесяти футов от смертоносного морского чудовища, рискует жизнью. Даже на расстоянии Вуд испытал ужасную силу его. Множество нитей оставили на коже тонкие багровые линии, которые при ближайшем рассмотрении оказались усеянными кровавыми точками. В каждой такой точке была точно раскаленная иголка, жалящая нерв. Местная боль все же была, по его словам, наименьшим страданием. Страшная боль пронизала ему грудь, и он упал точно подкошенный пулей. Пульс остановился, и сердце сделало несколько таких скачков, точно хотело выскочить из груди. Это чуть не убило его, хотя он и повстречался с чудищем в волнующемся океане, а не в тесных водах тихого заливчика. Вуд рассказывает, что с трудом узнавал себя потом. Лицо его было искажено и совершенно бескровно. Он опорожнил целую бутылку виски, и это спасло его. Вот книга, инспектор. Вы не станете сомневаться, что она разъясняет трагедию бедного Макферсона.

– И оправдывает меня, – с измученной улыбкой сказал Мэрдок. – Я никого не осуждаю, но чувствую, что меня спасло от ареста только то, что я разделил участь своего друга.

– Нет, мистер Мэрдок, – сказал я. – Я уже напал на следы настоящего убийцы и спас бы вас от испытанных вами страданий, если бы вышел раньше из дому.

– Но как же вы узнали, мистер Холмс?

– Я очень люблю читать, и у меня удивительная память на мелочи. Я все раздумывал над словами «львиная грива». Я помнил, что где-то слышал нечто подобное. Как видите, слова «львиная грива» характеризуют ужасное морское чудовище. Я не сомневаюсь, что оно плыло в воде, когда Макферсон увидел его, и он только этими словами успел предупредить нас о том, что убило его.

– Так как я, во всяком случае, оправдан, – сказал Мэрдок, медленно вставая, – то я хочу дать вам некоторые пояснения, ибо знаю, по какому направлению велось следствие. Это правда, что я любил мисс Беллами, но с того дня, как она избрала Макферсона, моим желанием было помочь их счастью. Я довольствовался ролью посредника между ними. Я часто носил ей от него записки и поторопился сам сообщить ей о смерти Макферсона, чтобы другой не сделал это более грубо. Она не хотела вам говорить про наши отношения, боясь как-нибудь повредить мне. Теперь я должен с вашей помощью вернуться в «Коньки» и лечь в постель.

Стокхерст протянул ему руку.

– Простите меня, Мэрдок. Надеюсь, впредь мы лучше будем понимать друг друга.

Они вышли, дружески взявшись под руку. Инспектор остался со мной и молча смотрел на меня своими воловьими глазами.

– Я читал про вас, – воскликнул он, – но никогда не верил! Вы удивительный человек!

Я отрицательно покачал головой.

– Нет, инспектор, я был преступно медлителен в этом деле. Если бы труп нашли в воде, я бы скорее открыл истину. Меня смутило полотенце. Бедняга не мог и думать о вытирании, а я решил, что он не купался. Поэтому мне и не пришло в голову нападение какого-нибудь морского животного. Вот где была ошибка. Что ж, инспектор, я частенько смеялся над вами, полицейскими, а теперь волосатая медуза чуть не отомстила за вас.

В это утро Шерлок Холмс был в меланхолическом и философском настроении. Его живой деятельной натуре была свойственна такая реакция.

– Видели вы его? – спросил он.

– Вы говорите про этого старика, который только что вышел от вас?

– Именно.

– Да, я встретил его у дверей.

– Что вы о нем подумали?

– Жалкое, ничтожное, разбитое существо!

– Вы правы, Ватсон. Жалкое и ничтожное. Но не все ли в жизни жалко и ничтожно? Не есть ли его история микрокосмос всего? Мы достигаем цели. Мы ловим успех. А что, в конце концов, остается в наших руках?. Тень. Или хуже тени – страдание.

– Он один из ваших клиентов?

– Да, мне кажется, что я могу его так назвать. Его прислали ко мне из Скотланд-Ярда. Точно так, как врачи посылают своих неизлечимых пациентов к шарлатанам. Они рассуждают, что больше ничего не могут сделать, и чтобы ни случилось, пациенту не может стать хуже.

– В чем же тут дело?

Холмс взял со стола весьма грязную визитную карточку.

– Джошуа Эмберлей. Он говорит, что был младшим компаньоном фирмы Брикфоль и Эмберлей, фабрикантов художественных материалов. Вы можете увидеть их имена на ящиках с красками. Он составил себе капитал, вышел из дела в возрасте шестидесяти одного года, купил в Льюишеме дом и поселился на покое после жизни, полной забот. Казалось, что будущее его достаточно обеспечено.

– Без сомнения.

Холмс взглянул на заметки, нацарапанные им на обратной стороне конверта.

– Он вышел из дела в 1896 году, Ватсон. В начале 1897 года он женился на женщине, которая была моложе его на двадцать лет. Если фотография не льстит, эта женщина была хороша собою. Обеспеченная жизнь, жена, свобода и досуг – казалось, перед ним лежала ровная дорога. И, несмотря на это, он, как вы сами видели, через два года превратился в разбитого и несчастнейшего человека, который когда-либо ползал под солнцем.

– Но что же случилось?

– Старая история, Ватсон. Коварный друг и легкомысленная жена. Оказывается, что у Эмберлея есть одна страсть в жизни – игра в шахматы. Недалеко от него в Льюшеме живет доктор, тоже шахматист. Я записал его имя: доктор Рей Эрнест. Доктор часто бывал в доме у Эмберлея, и миссис Эмберлей была естественной причиной этого. Вы, конечно, должны согласиться, что наш несчастный клиент не отличается внешней привлекательностью, каковы бы ни были его внутренние качества. Парочка бежала на прошлой неделе – и неизвестно куда. В довершение всего, вероломная супруга унесла в качестве личного багажа ящик с бумагами старика. Там хранилась большая часть его сбережений. Можем ли мы найти эту особу? Можем ли мы спасти деньги? Самая обыкновенная задача, судя по ее развитию, но задача жизни для Джошуа Эмберлея.