Агата Кристи - Скрюченный домишко; День поминовения

— Но не ты же! Он тебе даже не родственник!

— Семья Розмари — моя семья.

— Ты прелесть, Джордж. А нельзя было решить эту проблему за мой счет? Ты всегда говоришь, что у меня денег куры не клюют.

Джордж широко улыбнулся.

— Пока двадцать один не стукнет — не могу. Да и после тратить на него деньги не советую. Могу тебе сказать одно: если человек шлет тебе телеграмму и говорит, что без двухсот фунтов ему конец, обычно оказывается, что ему с лихвой хватает двадцати... А еще лучше — десяти! Матушка, конечно же, готова раскошелиться, но сумму взноса всегда можно снизить — запомни это. А уж свести счеты с жизнью — на это Виктор Дрейк не отважится никогда! Люди, которые болтают о самоубийстве, никогда его не совершают.

«Никогда?» Айрис подумала о Розмари, но тут же прогнала эту мысль. Джордж, конечно, не имел в виду Розмари. Он говорил о бессовестном молодом прохвосте в Рио-де-Жанейро.

Одно хорошо, считала Айрис — Лусилла так занята своими материнскими обязательствами, что у нее просто нет времени следить за отношениями Айрис с Энтони Брауном.

Итак — «что-нибудь еще, мадам»? А еще — Джордж стал другим! И Айрис уже не могла закрывать на это глаза. Когда это началось? Что явилось причиной?

Даже теперь, оглядываясь назад, Айрис не могла точно указать момент, с которого начались эти перемены. Собственно, после смерти Розмари Джордж нередко был рассеян, невнимателен, мрачен. Он как-то сразу состарился, потяжелел. Но ведь это естественно. А вот когда его рассеянность перестала казаться естественной?

Наверное, после легкой стычки по поводу Энтони Брауна — Айрис стало казаться, что он смотрит на нее с каким-то смущенным, озадаченным видом. Потом у него появилась новая привычка — он теперь приходил с работы раньше и закрывался у себя в кабинете. Чем он там занимался? Вроде бы ничем. Однажды Айрис заглянула к нему — он сидел за столом и смотрел прямо перед собой. Джордж перевел взгляд на нее — глаза усталые, потухшие. Казалось, с ним что-то произошло, но на ее вопрос, не случилось ли что, он ответил коротким «ничего».

Шли дни, а с его лица не сходило выражение измученного заботами человека, которого явно что-то беспокоило. Никто, впрочем, не обращал на это внимания. Во всяком случае, не Айрис. Эти заботы всегда можно было списать на «бизнес».

Потом Джордж вдруг начал невпопад, без видимых причин, задавать вопросы. Тут она и стала замечать за ним какие-то «чудачества».

— Айрис, а Розмари часто с тобой разговаривала?

Айрис уставилась на него.

— Конечно, Джордж. По крайней мере... а о чем?

— Ну, о себе... о ее друзьях... о своих делах. Счастлива она или нет. В таком духе.

Она решила, что поняла причину его тоски. Наверное, до него дошли слухи о несчастной любви Розмари.

— Много она никогда не рассказывала, — произнесла Айрис, взвешивая каждое слово. — Она же вечно была чем-то занята.

— Конечно, а ты была еще ребенком. Да, знаю. Все равно, я подумал, а вдруг она тебе что-то рассказала...

И вопрошающе смотрел на нее — как пес, исполненный надежды.

Причинять Джорджу боль — этого ей не хотелось. К тому же Розмари и правда ничего ей не говорила. Айрис покачала головой.

Джордж вздохнул. Потом отрешенно сказал:

— Впрочем, какая теперь разница?

В другой раз он спросил, были ли у Розмари близкие подруги.

Айрис задумалась.

— Глория Кинг. Госпожа Этуэлл, Мейзи Этуэлл. Джин Реймонд.

— Они были достаточно близки?

— Не знаю точно.

— Ну, она могла бы с кем-то из них поделиться чем-то сокровенным?

— Трудно сказать... Вряд ли, если честно... А чем сокровенным?

Тут же она поняла, что ляпнула глупость, но еще больше ее удивил ответ Джорджа.

— Розмари никогда не говорила, что кого-то боится?

— Боится?

Айрис уставилась на Джорджа.

— Давай по-другому. У Розмари были враги?

— Среди женщин?

— Нет, я не об этом. Настоящие враги. Может, был кто-то, известный тебе, — кто держал на нее зло?

Айрис уставилась на него с откровенным недоумением. Джорджу даже стало неловко, он покраснел и пробормотал:

— Звучит глупо, сам знаю. Как какая-то мелодрама, но на всякий случай решил спросить.

Еще через пару дней он начал расспросы насчет семейства Фарради. Часто ли Розмари их видела?

Айрис затруднилась с ответом.

— Даже не знаю, Джордж, честное слово.

— Она про них что-нибудь рассказывала?

— Пожалуй, нет.

— Но у них были теплые отношения?

— Вообще-то, Розмари интересовалась политикой.

— Да. Когда познакомилась с Фарради в Швейцарии. До этого ей на политику было чихать.

— Верно. Думаю, политикой она стала интересоваться благодаря Стивену Фарради. Он давал ей какие-то статьи, журналы.

— А как к этому относилась Сандра Фарради? — спросил Джордж.

— К чему?

— К тому, что ее муж дает Розмари какие-то статьи.

— Не знаю, — ответила Айрис с чувством неловкости.

— Она ведь очень себе на уме. Холодна, сдержанна. Но вроде бы страстно любит мужа. Она не из тех, кому понравится, что ее муж водит дружбу с другой женщиной.

— Наверное.

— Как у Розмари складывались отношения с женой Фарради?

Айрис задумалась.

— Да никак. Розмари над Сандрой посмеивалась. Мол, женщина-политик, чучело с опилками, эдакая лошадка с карусели (кстати, есть в ней что-то лошадиное). Розмари еще говорила: «Ее проткнуть — опилки высыплются».

Джордж хмыкнул. Потом спросил:

— С Энтони Брауном все еще встречаешься?

— Да, часто.

В голосе Айрис прозвучал холодок, но повторять свое предупреждение Джордж не стал. Наоборот, проявил к этой теме интерес.

— Болтается по белу свету, да? Наверное, веселая у него жизнь? Он что-нибудь о себе рассказывает?

— Не особенно. Много ездит, это точно.

— Бизнес?

— Видимо, да.

— А что у него за бизнес?

— Понятия не имею.

— По-моему, это как-то связано с торговлей оружием?

— Никогда про это не говорил.

— Про мои расспросы ты ему не говори. Просто любопытно. Прошлой осенью он много общался с Дьюсбери, а тот председатель компании «Юнайтед армз»... А с Энтони Брауном Розмари виделась часто?

— Ну... да.

— Но знакомы они были недолго, да и познакомились более или менее случайно? Он сопровождал ее на танцах, да?

— Да.

— Вообще-то я удивился, когда она захотела пригласить его на день рождения. Не думал, что они близкие друзья.

— Он очень хорошо танцует... — вставила Айрис.

— Да, разумеется.

Сама того не желая, она позволила воспоминаниям того вечера возникнуть в памяти. Круглый стол в ресторане «Люксембург», приглушенный свет, цветы. Оркестр без передышки играет танцевальную музыку. Вокруг стола семь человек: она, Энтони Браун, Розмари, Стивен Фарради, Рут Лессинг, Джордж, справа от него — жена Стивена Фарради, Александра Фарради: светлые прямые волосы, дугообразные ноздри, громкий голос высокомерной женщины. Веселая была вечеринка... или нет?