Агата Кристи - Скрюченный домишко; День поминовения

Рут внимала без особого интереса. Этот тип мужчины был ей знаком. Такие выращивают апельсины, открывают птицефермы, едут в поисках счастья в Австралию, работают на холодильных установках для мороженого мяса в Новой Зеландии.

И ничего у них не клеится, нигде они не задерживаются надолго и всегда профукивают кем-то вложенные в них деньги. В общем, эта публика Рут мало интересовала. Она отдавала предпочтение людям успешным.

— Он сейчас в Лондоне и, как выяснилось, серьезно докучает моей жене. Последний раз она его видела, когда ходила в школу, но этот располагающий к себе негодяй пытается вытянуть из нее деньги, а с этим я мириться не собираюсь. На сегодня в полдень я назначил ему встречу в его гостинице. На эту встречу прошу поехать вас. Сам я даже общаться с ним не хочу. Мы с ним никогда не встречались, о чем я совершенно не жалею; от встреч с ним хочу избавить и Розмари. Думаю, вопрос можно решить исключительно по-деловому, если действовать через третье лицо.

— Да, так оно всегда надежнее. И в чем, собственно, вопрос?

— Сто фунтов наличными и билет в Буэнос-Айрес. Деньги он получит на борту судна.

Рут улыбнулась.

— Понятно. Хотите знать с гарантией, что он благополучно уплыл.

— Вижу, вы все понимаете.

— Случай-то рядовой, — сказала она равнодушно.

— Да, типаж вполне известный, — Джордж помедлил. — Вам эта просьба не стоит поперек горла?

— Нет, конечно, — Рут даже удивилась. — Не сомневайтесь, уж как-нибудь справлюсь.

— Вы справитесь с чем угодно.

— А что с билетом? Как, кстати, его зовут?

— Виктор Дрейк. Вот билет. Я вчера позвонил в судоходную компанию. «Сан-Кристобаль» отплывает из Тилбери завтра.

Рут взяла билет, проверила дату и убрала в сумочку.

— Все ясно. Будет сделано. Завтра в полдень? Адрес?

— Отель «Руперт», возле Рассел-сквер.

Она записала в книжечку.

— Рут, дорогая, не представляю, что бы я без вас делал... — Джордж нежно положил руку ей на плечо, подобный жест он позволил себе впервые. — Вы ведь моя правая рука, мое второе «я».

Она вспыхнула от удовольствия.

— Я никогда об этом не говорил, словно все, что вы для меня делаете, само собой разумеется... но это не так. Я полагаюсь на вас буквально во всем. Во всем, — повторил он. — Для меня вы — самый добрый, дорогой и полезный человек в мире!

Чтобы скрыть удовольствие и смущение от услышанного, Рут рассмеялась:

— Так вы меня испортите.

— Я вполне серьезно. Вы — мотор моей компании. Без вас все бы остановилось.

Рут отправилась в путь, окрыленная его теплыми словами. С этим чувством она и вошла в гостиницу «Руперт».

Предстоящая миссия ее ничуть не смущала. Рут знала: эта задача ей вполне по плечу. Разные бедолаги со своими невзгодами не вызывали у нее жалости. И переживать по поводу Виктора Дрейка она не будет, выполнит поручение босса — и все.

Он оказался именно таким, каким она его себе и представляла, но чисто внешне — весьма привлекательным. Суть его она определила безошибочно: прохиндей и проныра. Расчетливый и хладнокровный, с виду благодушный, но коварный изнутри. Однако Рут не учла одну важную деталь — этот человек был опытным психологом и читал чужие души, как по писаному, умел легко сыграть на чувствах. Не исключено, что она переоценила и свои возможности — мол, как-нибудь устоим перед его обаянием. А тип был обаятельный.

Виктор встретил ее с восторженным удивлением.

— Вы эмиссар Джорджа? Какая прелесть! Вот это сюрприз!

Сухим и ровным голосом Рут изложила условия Джорджа.

Виктор принял их самым добродушным образом.

— Сто фунтов? Совсем неплохо. Старина Джордж! Я бы согласился и на шестьдесят — но вы ему об этом не говорите! Условия: «не беспокоить красотку кузину Розмари, никакого пагубного влияния на невинную кузину Айрис, не ставить в нелепое положение весьма достойного Джорджа». Принимается по всем пунктам! Кто помашет мне ручкой, когда «Сан-Кристобаль» пустится в плавание? Вы, дорогая мисс Лессинг? Чудесно.

Виктор сморщил нос, сочувственно подмигнул ей темными глазами. Лицо загорелое, узкое, что-то от тореадора — романтический образ! Женщинам он нравился и прекрасно это знал!

— Вы на службе у Бартона давно, мисс Лессинг?

— Шесть лет.

— И, конечно, без вас он — никуда! Я все про это знаю. Да и про вас, мисс Лессинг, тоже.

— Интересно, откуда? — резко спросила Рут.

Виктор ухмыльнулся.

— От Розмари.

— Розмари? Но...

— Именно. Беспокоить ее я больше не буду, как договорились. Она и так ко мне с добрым сердцем и сочувствием. Выделила мне сотню, честно говоря.

— То есть, вы...

Рут осеклась, а Виктор засмеялся, причем заразительно. Рут не удержалась и засмеялась тоже.

— Как нехорошо, господин Дрейк.

— Я дармоед, каких еще поискать. Навыки вымогательства доведены до совершенства. Матушка, к примеру, всегда протянет руку помощи, стоит мне прислать телеграмму и сказать, что я на грани самоубийства.

— И вам не стыдно?

— Вообще я отношусь к себе с крайним неодобрением. Совершенно недостойный тип, мисс Лессинг. Просто хочу вам показать, до какой степени недостойный.

— Зачем? — полюбопытствовала она.

— Сам не знаю. Вы не похожи на остальных. Моя обычная техника с вами не пройдет. У вас такие умные глаза, вас не проведешь. «Не столько грешник он, сколь жертва он греха» [16] Шекспир В. «Король Лир», акт III, сц. 2 — с вами этот вариант не пройдет. Вы не из жалостливых.

В лице ее появилась жесткость.

— Жалость я презираю.

— Вопреки вашему имени? Вы ведь Рут? А Руфь — это верная подруга... Забавно. А вы, значит, безжалостная.

— Слабости, — заметила она, — я не сочувствую.

— С чего вы взяли, что я слабак? Ошибаетесь, дорогая. Злодей, плут — куда ни шло. Но у меня есть смягчающее обстоятельство.

Она поджала губы. Сейчас начнет оправдываться.

— Какое?

— Я умею получать от жизни удовольствие. Да-да, — кивнул он, — и даже очень большое. Я поколесил по свету, Рут. Чем только ни занимался... Был актером, продавцом в лавке, официантом, разнорабочим, носильщиком, администратором в цирке! Был простым матросом на грузовом судне. Даже баллотировался в президенты одной южноамериканской державы! Могу также сказать, чего я не делал никогда: никогда не вкалывал и никогда за себя не платил.

И, взглянув на нее, он рассмеялся. Казалось бы, отъявленный мерзавец. Но от Виктора Дрейка исходила какая-то дьявольская сила. И зло каким-то диковинным образом оборачивалось забавой. Он взглянул на нее так, словно видел ее насквозь, читал все ее мысли.

— Не стоит обливать меня презрением, Рут! Ваши нравственные устои не такие прочные, уверяю вас! Кредо вашей жизни — это успех. Вы из тех девушек, которые выходят замуж за своего босса. И вы бы с Джорджем были отличной парой. А он спелся с этой пустышкой Розмари... Ему надо было жениться на вас. Он бы от этого только выиграл, и немало.