Агата Кристи - Скрюченный домишко; День поминовения

— Может, обойдемся без оскорблений?

— Розмари всегда была дурочкой, была и есть. Хорошенькая, спору нет, но тупее кролика. Мужчины на таких падки, но терпеть ее рядом всю жизнь — увольте. А вы — это совсем другое дело. Господи, если кто-то вас полюбит, он не будет скучать никогда.

Виктор попал в точку. Рут воскликнула с неожиданной откровенностью:

— «Если»! Но он меня не полюбил!

— В смысле, Джордж? Ошибаетесь, Рут. Если что-то случится с Розмари, Джордж придет к вам на следующий день.

(Да, именно эта фраза. С нее все и началось.)

— Вы знаете это не хуже меня, — добавил Виктор, внимательно глядя на нее.

(Рука Джорджа на ее плече, его мягкий и теплый голос... Так оно и есть. Она ему нужна, он целиком на нее полагается...)

— Вам не хватает уверенности в себе, милая барышня, — добавил Виктор негромко. — Между тем вы легко сможете обвести Джорджа вокруг пальца. А что Розмари? Глупышка и пустышка.

«Он прав, — подумала Рут. — Не будь Розмари, я легко убедила бы его на мне жениться. И ему было бы со мной хорошо. Я бы все для него делала».

Ее словно окатило волной гнева — какая несправедливость! Виктор Дрейк не без удовольствия наблюдал за ней. Ему нравилось наводить людей на какие-то мысли. Или, как в данном случае, делать тайные мысли явными...

Да, с этого все и началось, со случайной встречи с человеком, который на следующий день отправлялся на другой конец света.

На работу Рут вернулась другим человеком, хотя в ее внешнем облике или манере поведения для стороннего глаза не изменилось ничего.

Через некоторое время ей позвонила Розмари Бартон.

— Господин Бартон на обеде. Что-то передать?

— Рут, это вы? Этот ужасный полковник Рейс прислал телеграмму — приехать к моей вечеринке он не успеет. Спросите Джорджа — кого он пригласит вместо Рейса? Нам ведь нужна замена. Женщин будет четверо: кошечка Айрис, Сандра Фарради... а кто же у нас четвертый? Забыла.

— Если не ошибаюсь — я. Вы сами меня любезно пригласили.

— Господи, конечно! Как я могла забыть вас!

Розмари звонко рассмеялась. Она не видела, как к щекам Рут Лессинг прилила кровь, как проступили желваки на скулах.

Да, она была приглашена на вечеринку Розмари — в порядке одолжения. Чтобы потрафить Джорджу. «Ну, давай пригласим эту твою Рут Лессинг. Ей будет приятно, а пользы от нее много. Да и выглядит она сносно».

В эту минуту Рут поняла, что ненавидит Розмари Бартон. Ненавидит за ее богатство, красоту, легковесность и отсутствие мозгов. Розмари не надо каждый день тянуть лямку в конторе, ей все радости жизни приносят на блюдечке с золотой каемочкой. Интрижки, преданный муж, и не надо работать, строить планы...

Мерзкая цаца, высокомерная безмозглая дрянь, даром что красотка...

«Чтоб ты сдохла», — негромко сказала Рут Лессинг отключившейся телефонной трубке.

Собственные слова испугали ее. Такое на нее было совсем не похоже. Бурные приступы ярости были ей совершенно несвойственны, ее всегда отличали хладнокровие, спокойствие и четкость.

«Что со мной?» — спросила она себя.

В тот день Рут Лессинг прониклась ненавистью к Розмари Бартон. И теперь, год спустя, она продолжала ее ненавидеть.

Наверное, когда-нибудь она сможет выкинуть Розмари Бартон из головы. Но пока этот день не наступил.

Она заставила себя вспомнить те ноябрьские дни. Вот она сидит и смотрит на телефон, а в сердце закипает ненависть...

Потом своим приятным и спокойным голосом Рут передала Джорджу суть звонка Розмари. Наверное, добавила она, раз такое дело, ей идти на вечеринку нет смысла. Пусть гости будут разбиты на пары. Но Джордж и слышать этого не хотел!

Наутро после отплытия «Сан-Кристобаля» Рут пришла к боссу с отчетом. Тот выслушал ее с чувством облегчения и благодарности.

— В общем, мы его сплавили?

— Да. Я передала ему деньги, и в ту же минуту убрали трап. — Помедлив, она добавила: — Когда судно отходило от пирса, он помахал рукой и крикнул: «Джорджу привет и поцелуи, передайте ему, что сегодня я выпью за его здоровье».

— Наглец! — воскликнул Джордж. Потом проявил любопытство: — Что вы о нем думаете, Рут?

Голосом, лишенным всяких модуляций, она ответила:

— Как я и предполагала. Слабак.

И Джордж ничего не увидел, ничего не заметил!

«Зачем вы меня к нему послали? — едва не вскрикнула она. Неужели не знали, что он может со мной сделать? Благодаря вам я со вчерашнего дня — другой человек! И теперь я для вас опасна, понимаете? Я сама не знаю, что могу выкинуть!»

Но вслух она сказала совсем другое, обычным деловым тоном:

— Насчет письма из Сан-Паулу...

Компетентная и толковая секретарша...

Прошло еще пять дней.

И наступил день рождения Розмари.

На работе без происшествий, поход к парикмахеру, примерка нового черного платья, искусное нанесение макияжа. Рут смотрит в зеркало — и сама себя не узнает. Побледневшая, настроенная решительно, озлобленная...

Виктор Дрейк был прав. Жалость ей неведома.

И потом, когда она смотрела на посиневшее искаженное гримасой лицо Розмари Бартон по ту сторону стола, жалости тоже не было.

А теперь, одиннадцать месяцев спустя, от мыслей о Розмари Бартон ей вдруг стало страшно...

Хмуро глядя в пространство, Энтони Браун вспоминал Розмари Бартон.

Это каким надо было быть идиотом, чтобы с такой связаться! Хотя на эту удочку клюнет любой мужчина! Красотка, что говорить! В тот вечер в Дорчестере он не мог от нее глаз оторвать. Прямо райская услада, хотя мозгов кот наплакал.

Короче, он на нее «запал». Сколько энергии потратил, чтобы через кого-то с ней познакомиться! Непростительное поведение — ведь ему надо было заниматься делом! В самом деле — он поселился в «Кпаридже» не для того, чтобы развлекаться!

Но Розмари Бартон была хороша — тут кто хочешь о работе забудет. А теперь проклинай собственную глупость — вот угораздило!

К счастью, особенно сожалеть было не о чем.

Стоило Розмари заговорить, ее очарование слегка поблекло. Превосходные степени отпали. Ни о какой любви, даже о влюбленности, не могло быть и речи. Хорошо провести время — это да, но и только.

Что ж, удовольствие от общения он получил. Розмари тоже. Танцевала она как ангел, и где бы они потом ни появлялись, он видел, с каким восхищением смотрят на нее мужчины. Конечно, это было лестно. Если при этом она молчала. Энтони потом благодарил звезды за то, что не подсунули ему ее в жены. Фигурка, смазливая мордашка — это замечательно, а что дальше? Она даже слушать не умела. Таких из всех рассказов интересует один: изволь за завтраком каждое утро напоминать ей, как страстно ее любишь!

Сейчас, конечно, легко говорить. А ведь втюрился в нее, так? Вовсю ее обхаживал: названивал, выводил в свет, вел в танце, целовал в такси... То есть выглядел полным идиотом — вплоть до того страшного, невероятного дня.