Агата Кристи - Скрюченный домишко; День поминовения

А ему тогда крышка, большой привет. На влиятельного Киддерминстера можно больше не рассчитывать. Это будет скандал из тех, какие не забываются, хотя общественное мнение сейчас куда менее консервативно, чем раньше... Ах, какая возмутительная история! И всё — прощайте, мечты, прощайте, грандиозные замыслы. Крах, карьера на слом, а почему? Обезумел, видите ли, от страсти к дурочке! Телячья любовь... Вещь хорошая, только всему свое время!

Он потеряет все, что составляет смысл его жизни. Попадет в разряд неудачников. Будет обесчещен.

Потеряет Сандру...

Его словно током ударило — Стивен понял, что именно эта потеря будет самой тяжелой. Он потеряет Сандру. Сандра — широкий белый лоб, ясные карие глаза. Сандра — преданная подруга и спутница, надменная, горделивая, преданная Сандра. Нет, он не может ее лишиться. Не может потерять Сандру. Только не это...

Его бросило в пот. Надо как-то спасать положение. Надо, чтобы Розмари вняла голосу разума. Возможно ли это? Розмари и разум — вещи мало совместимые. Может, сказать ей, что он, как выяснилось, любит жену?

Нет. В это она просто не поверит. Понятно — с ее-то мозгами! Пустоголовая прилипала, да еще и собственница... Как его угораздило стать объектом ее страсти?!

Все в нем кипело и клокотало. «Как заставить ее замолчать? Закрыть ее хорошенький ротик? Налить туда яда?» — с горечью подумал он.

Где-то рядом зажужжала оса. Стивен рассеянно повернулся на звук. Оса залетела в хрустальный кувшин с узким горлышком и не могла оттуда выбраться.

«Мой случай, — подумал он. — Оса позарилась на сладкое, а теперь, бедолага, не знает, как выбраться наружу».

Но он, Стивен Фарради, выход найдет. Сейчас время работает на него — Розмари лежит с гриппом. Он только что послал ей знак внимания — букет цветов. И заработал передышку.

Неделю спустя он и Сандра обедали у Бартонов — прием по поводу дня рождения Розмари.

— До дня рождения ничего говорить Джорджу не буду, — поделилась с ним Розмари, — это будет жестоко. Он, бедняга, так для меня старается. Такой лапочка. Когда все кончится, надеюсь, мы с ним останемся друзьями.

Может быть, рубануть напрямик: между ними все кончено, ему больше до нее нет дела? Стивен поежился. Нет, сказать такое у него не хватит сил. Она может закатить истерику, кинуться к Джорджу. Даже к Сандре. Он так и слышал ее голос, полный слез, с нотками потрясения:

«Он сказал, что ему больше нет до меня дела, но я знаю, что это неправда. Он пытается сохранить вам верность, усыпить вашу бдительность, но когда люди любят друг друга, единственный путь — быть честным, вы же со мной согласны? Поэтому я прошу вас — освободите его».

Или вывалит на Сандру что-то еще более тошнотворное. А та — сама гордыня и презрение — только процедит:

«Пусть забирает свою свободу!»

Конечно, Сандра ей не поверит. Или поверит? Розмари возьмет и предъявит его письма — да, он писал их в приступе ослиной влюбленности! Уже и не вспомнить, какую чушь он там насочинял. Во всяком случае, этого будет вполне достаточно, чтобы убедить Сандру — ведь ей он никогда не писал ничего подобного...

«Надо что-то придумать, иначе Розмари начнет болтать. Жаль, — подумал он, — что мы не живем во времена Борджиа. Яд в бокале шампанского — чуть ли не единственный способ заставить Розмари молчать».

Да, эти мысли бродили в его голове.

Цианистый калий в ее бокале с шампанским, цианистый калий в ее вечерней сумочке.

Депрессия после гриппа.

За столом Сандра сидела напротив, вот их глаза встретились...

Прошел почти год, но разве такое забудешь?

Сандра Фарради не забыла Розмари Бартон.

Она думала о ней в эту самую минуту — вспоминала, как Розмари рухнула на стол в тот злополучный вечер в ресторане.

Сандра вспомнила, как у нее самой перехватило дыхание, потом она подняла голову и наткнулась на пристальный взгляд Стивена...

Прочитал ли он правду в ее глазах? Увидел ли ненависть, вперемешку с ужасом и ликованием?

Прошел почти год — а картина стоит перед глазами, словно это было вчера! Розмари означает воспоминание. Какая жуткая правда! Человек умер, но живет в твоей памяти — такого быть не должно. Но Розмари оставила после себя воспоминания. Она жила в памяти Сандры... и в памяти Стивена? Вполне возможно, хотя что творится в голове у Стивена, она не знает.

«Люксембург», этот ненавистный ресторан с прекрасной кухней, проворными официантами, шикарным интерьером, изысканной обстановкой... И никуда от него не денешься, тебя постоянно туда приглашают.

Она бы и рада забыть — да не получается, будто сама жизнь этого не хочет. Даже в Фэйрхейвене не отвлечься — с тех пор как в Литтл-Прайорз поселился Джордж Бартон.

Странный поступок. Вообще Джордж Бартон — человек не из самых понятных. Не тот сосед, о котором она мечтала. Его присутствие в Литтл-Прайорз отравляло для нее все очарование Фэйрхейвена.

До последнего лета здесь можно было восстановить силы, отдохнуть, здесь они со Стивеном были счастливы — если, конечно, слово «счастье» вообще применимо к их отношениям.

Губы ее сжались в тонкую линию. Да, тысячу раз да! Не будь Розмари, они были бы счастливы! Именно благодаря Розмари непрочный храм их взаимного доверия и нежности, который она и Стивен только начали возводить, дал трещину. Некий инстинкт заставлял ее не показывать Стивену, сколь страстно она его любит, как она предана ему всем сердцем. Ведь Сандра полюбила его в ту самую минуту, когда он подошел к ней в Киддерминстер-хаус притворяясь робким, притворяясь, будто не знает, кто она такая.

На самом деле он прекрасно это знал. Трудно сказать, когда именно это открылось ей со всей ясностью. Вскоре после свадьбы Стивен вдруг решил посвятить ее в какую-то политическую интригу, призванную провести через парламент некий закон. Ей еще тогда показалось: о чем-то это ей напоминает. Но о чем? А потом она поняла: по сути, это была та же тактика, какую он применил в тот день в Киддерминстер-хаус. Сандра даже не очень удивилась, словно в глубине души знала об этом давно, но только сейчас мысль эта добралась до поверхности.

Со дня свадьбы она знала: он не любит ее так, как она его. Но тут же убедила себя: любить ее так, как ей того хочется, он просто не способен. Сила ее любви — это ее тяжелое наследие. Любить до отчаяния, до исступления — многим женщинам такая любовь просто не свойственна. А она ради него не задумываясь умерла бы. Ради него она готова солгать, пойти на обман, страдать из-за него! И в итоге с горделивым достоинством Сандра заняла в его жизни место, какое он ей приготовил. Ему требовалась ее поддержка, сочувствие, ее энергичный интеллект. Он не жаждал ее сердца, ему были нужны ее мозги и материальные блага, которые она получила с рождением.