Эдгар Джепсон - Загадка Лаудуотера

— Спасибо вам, сэр, — с благодарностью сказал Хатчингс.

Когда Хатчингс ушел, мистер Флексен продолжил:

— Вы говорите очень убедительно, но ведь это вы допускали, что леди Лаудуотер — женщина с сильными примитивными эмоциями, с толикой итальянской крови в жилах.

— Я никогда и на мгновение не допускал, что она — женщина с примитивными эмоциями, — с некоторой горячностью запротестовал мистер Мэнли.

— Но эмоции всех женщин являются примитивными, — сказал мистер Флексен.

— Не те эмоции, которые пробуждает в них красота, — с великодушной сердечностью возразил мистер Мэнли. — Но оставим это! Разве она выглядит, как женщина, которая может совершить убийство?

— Не ради себя, конечно, — заметил мистер Флексен.

— А ради кого бы ей совершать убийство? — воскликнул мистер Мэнли.

Мистер Флексен пожал плечами.

— Я же говорил, что вы знаете об этом деле в десять раз больше, чем я, — торжествующе заключил мистер Мэнли.

На следующее утро мистер Флексен проснулся, надеясь получить новости о таинственной женщине. Но письма, и адресованные ему в замок, и те, что привезли из офиса начальника полиции в Лоу-Уиком, не принесли никаких новостей. После завтрака, все еще надеясь, он позвонил в Скотленд-Ярд. Никакой информации туда не поступило.

Мистер Флексен ясно понимал, что дело не сдвинется с мертвой точки, пока он не получит эту информацию. Он был уверен, что рано или поздно эта информация поступит, возможно, откуда-то по соседству, но вероятнее из Лондона. И всегда оставалась возможность, что мистер Каррингтон сможет обнаружить, что какой-то другой поверенный улаживал затруднительное дело для лорда Лаудуотера. Пока же его работа в замке была окончена — он исчерпал свои возможности. Не было никаких причин, мешавших ему вернуться к себе в Лоу-Уиком. Посоветовавшись с инспектором Перкинсом, он решил оставить одного из детективов продолжать наводить справки по соседству. Он попросил Джеймса Хатчингса уложить его вещи и отправился в розовый сад поблагодарить Оливию за гостеприимство и попрощаться с ней.

Мистер Флексен посчитал, что Оливия выглядела просто очаровательно в своем легком летнем платье из белого кружева и с черными бантами, и подумал, что она кажется менее напряженной, чем накануне. Он сказал ей, что возвращается в Лоу-Уиком; она выразила сожаление по поводу его отъезда и поблагодарила его за усилия, предпринятые для расследования дела гибели лорда Лаудуотера. Они расстались в самых дружеских отношениях.

Когда мистер Флексен уезжал, у него промелькнула мысль: примечательно, что хотя Оливия и поблагодарила его за усилия, она совсем не поинтересовалась их результатом. Быть может, она боялась услышать, что эти усилия могут увенчаться успехом.

Мистер Флексен также заметил, что Джеймс Хатчингс, который наблюдал за его отъездом, казался не таким бледным и изможденным, каким был накануне вечером. Мистер Флексен вполне мог поверить, что тот рад видеть, как он уезжает, так и не арестовав его.

Когда мистер Флексен ехал через парк, то размышлял про себя: вероятно, леди Лаудуотер и мистер Мэнли совместно опровергнут любые показания, которые полиция может привести против кого-либо, кроме таинственной женщины. Со своей стороны он не собирался уделять этому много времени и внимания, пока не отыщется эта таинственная женщина. Он не считал, что в штаб-квартире станут настаивать, чтобы он сделал это после того, как представил свой доклад. Памятуя о том, что мистер Флексен рассказал им о неудовлетворительном характере доказательств доктора Торнхилла, мистер Грегг из «Дэйли Уайр» и мистер Дуглас из «Дэйли Плэнет» занимались этим делом довольно ​​равнодушно, хотя по-прежнему оживленно призывали отыскать таинственную женщину.

Когда мистер Флексен выехал за ворота парка, на опушке Западного леса он встретил Уильяма Ропера, остановил машину и прошел несколько ярдов по дороге, чтобы поговорить с ним вне пределов слышимости шофера.

— Я полагаю, вы никому не говорили о том, что видели в ночь гибели лорда Лаудуотера — иначе я бы узнал об этом, — заговорил мистер Флексен.

— Никому и словом не обмолвился, — заверил его Уильям Ропер.

— Это хорошо, — заметил мистер Флексен тоном горячего одобрения. — Это могло бы все испортить, заставить людей насторожиться.

Он больше, чем когда-либо — если это было в его силах — хотел не дать егерю устроить скандал из-за леди Лаудуотер, который не принес бы пользы ни полиции, ни кому-либо еще.

— Все говорят, что Джеймс Хатчингс сделал это, сэр, — продолжил Уильям Ропер.

Мистер Флексен хмыкнул и спросил:

— А что они говорят о таинственной леди, о которой пишут в газетах, о леди, которую вы видели?

— О, они не обращают на это никакого внимания, сэр. Они знают Джима Хатчингса, — презрительно ответил Уильям Ропер.

— Понимаю, — сказал мистер Флексен.

— Ее светлость и полковник Грей, они по-прежнему проводят много времени в павильоне в Восточном лесу. Но теперь ее светлость вдова, и, думаю, это не касается никого, кроме их самих, — добавил Уильям Ропер.

— Конечно, конечно же, нет, — быстро ответил мистер Флексен, с удовольствием понимая, что егерь с лицом хорька придает этому так мало значения. — Думаю, люди в окрестностях видели их.

— Они об этом не знают. Никто не знает об этом, кроме меня, а я не поведаю всего, что вижу, покуда в этом не возникнет необходимость. Как я говорю, умный лишнего не скажет, — заявил Уильям Ропер с несколько хвастливым видом.

— Совершенно верно, совершенно верно, — горячо подтвердил мистер Флексен. — Многие из тех, кто слишком болтлив, потеряли хорошую работу.

— В этом вы правы, сэр. Но со мной этого не произойдет, — подчеркнул Уильям Ропер.

— Понимаю, вы слишком умны для этого. Что ж, я буду поддерживать с вами связь, и, когда придет время, вас вызовут. Выпейте за мое здоровье. Доброго дня, — заключил мистер Флексен, протягивая Роперу полкроны.

Он вернулся к машине, удовлетворенный тем, что оказал Оливии услугу, заставив Уильяма Ропера держать язык за зубами, по крайней мере, на время. Конечно, рано или поздно он разболтает то, что знает — и скорее рано. Но, быть может, он убедил Ропера помалкивать ближайшую пару недель.

Уильям Ропер отправился в деревню и зашел в «Быка перед воротами». Деревня просто бурлила от возбуждения. Возвращение Джеймса Хатчингса на его должность в замке было событием, с которым нелегко было свыкнуться. Это сбивало с толку и раздражало.

Уильям Ропер, как он и заверил мистера Флексена, не рассказал о том, что видел в ночь убийства лорда Лаудуотера, однако он делал намеки. Более того — он был сторонником теории, что Джеймс Хатчингс — убийца, потому что он хотел потеснить отца Джеймса Хатчингса с его поста главного лесничего. Это и было причиной его веры в виновность Джеймса Хатчингса. Он начинал наслаждаться тем интересом, который пробуждал, будучи кладезем секретных сведений. Когда мистер Флексен предполагал, что Ропер будет молчать в течение пары недель, он переоценил как его скромность, так и его сдержанность.