Ти Кинси - Леди на сельской ярмарке [litres]

– Исчезли? – повторила за ним леди Хардкасл.

– Ну да, – подтвердил мужчина. – Ребята еще все время подкалывали меня и говорили, что те башмаки – мой позор и что они их выкинут. Так что когда однажды я не обнаружил их после тренировки, то решил, что их все-таки выкинули, и вернулся домой в регбийной обуви. И правду сказать – они мне были не нужны, после того как были куплены эти, новые, так что я решил поддержать шутку.

У двери раздалось недоверчивое фырканье сержанта.

– Клянусь, мистер Добсон, я правду говорю. Я их не видал с февраля.

– М-м-м-м, – произнесла леди Хардкасл, – это значительно усложняет дело. Вы не согласны, Армстронг?

– Конечно согласна, миледи.

– Но не волнуйтесь, мистер Тревельян, мы во всем разберемся. – С этими словами леди Хардкасл встала и направилась к двери. Сержант отошел в сторону, и я прошла вслед за ней.

Заперев камеру, сержант и констебль присоединились к нам в помещении главного офиса.

– Прошу прощения, миледи, – начал Добсон, – но что здесь происходит? У нас есть парень, которого практически поймали за руку. Ну, или, если хотите, за ногу. А вы говорите, что он не виноват?

– Но ведь во всем этом нет никакой логики, сержант, – ответила ему миледи. – Я ведь именно это и хотела сказать, когда мы только наткнулись на эти башмаки: зачем человеку пользоваться собственными башмаками, чтобы что-то украсть, а потом прятать их в таком месте, где их обязательно найдут? Что он от этого получает? Почему не надеть свою ежедневную обувь? А если этими старыми башмаками он хотел сбить нас со следа – «посмотрите, на моих ботинках нет никакого масла», – то зачем было их прятать? Почему было не отнести их домой? Нет, я думаю, что здесь что-то не так. Мне кажется, что кто-то пытается ввести нас в заблуждение.

– То есть вы хотите сказать, что башмаки надевал кто-то другой? – уточнил сержант Добсон. – И что этот кто-то пытается убедить нас в том, что Кубок забрал Верзила?

– Ну, или, по крайней мере, осложнить нам процесс выяснения, кто сделал это в действительности, – добавила миледи.

– Ну что ж, это далеко не первый раз, когда нас пытаются пустить по ложному следу, – задумчиво произнес сержант. – Но выпустить его сейчас я не могу.

– Думаю, что вы правы. Но будьте с ним поласковее. Я действительно думаю, что это не он.

– Наверное, вы правы, мэм, – сказал Добсон. – Но поторопитесь. Мне хотелось бы закончить это дело до того, как здесь появятся детективы из Глостера и начнут всюду совать свой нос. Мне они совсем не по нраву.

– Мы постараемся пустить в ход все средства, сержант, – ответила ему миледи.

На следующий день мы сидели за поздним завтраком в малой гостиной и как раз собирались перейти к свежезаваренному кофе и слегка подсохшей выпечке, когда в комнату ворвалась Эдна.

– Прошу прощения, миледи, – сказала она. – Думала, что вас здесь нет. Хотела здесь немного прибраться.

– Не волнуйтесь, Эдна. Мы скоро закончим. С вами всё в порядке?

– Да, миледи, благодарю вас, – ответила она, топчась у двери.

– Что-то случилось? – поинтересовалась леди Хардкасл.

– Так, кое-какие новости, – ответила Эдна.

– Превосходно. Обожаю новости.

– Речь о пабе, миледи. Утром я проходила мимо него. Во дворе старый Джо сортировал свои бочки или что-то в этом роде. И вот я ему и говорю: «Доброе утро, Джо». Мы с моим Дэном знаем его еще с детства. Мне кажется, что он уже тогда был старым. Так вот, Джо мне и отвечает: «Утро доброе, Эдна». Я всегда благодарю Господа, что у меня в имени нет ни «сэ», ни «шэ» – он, конечно, классный старик, но уж больно плюется, когда разговаривает. Я ему все говорю, чтоб он вставил зубы, но он не слушает.

– Он не был бы Джо, имей он два моста во рту, – заметила я.

Эдна непонимающе посмотрела на меня.

– Я имею в виду искусственные зубы, – пояснила я.

– Как скажете, милочка. Так вот, я спросила, как у него дела, и он мне отвечает: «Неплохо, детка, но ты только взгляни, что у меня теперь в пабе». И ведет меня в бар, а там что-то написано на доске.

– А, ну да, мы это уже видели пару дней назад, – заметила леди Хардкасл.

– Нет, миледи. Он сказал, что вы видали что-то похожее, но что эти надписи – новые. И попросил меня рассказать вам о них.

– И что же там было написано? – поинтересовалась я.

– Рука была нетвердая, но что-то вроде: «Нелсон – убийца». А еще там была подпись. Я ее не разобрала, но Джо считает, что это «Мамочка Медведица».

– Так, так, так, – произнесла леди Хардкасл. – Мамочка Медведица становится все настойчивее… А он что-то слышал или видел ночью?

– Он мне ничего не сказал, миледи, – ответила Эдна. – Но попросил вас заглянуть к нему и посмотреть самим. Если, конечно, это для вас не слишком сложно. Он весь такой взволнованный…

– Конечно, мы зайдем. У нас ведь нет других планов, Фло?

– Ничего, что не могло бы подождать, миледи, – ответила я.

– Думаю, что к сержанту тоже надо будет заглянуть. Я хочу, чтобы он еще раз связался с инспектором Сандерлендом. Знаю, что говорила с ним о деле Кэрэдайна всего пару дней назад, но пора уже начинать подгонять кое-кого в офисе полицейского медика.

– И мы можем захватить с собой выпечку. Надо от нее избавляться. Так что, когда пойдешь сегодня домой, Эдна, захвати с собой торт. И бери как можно больше.

Паб был уже открыт. В буфете [67] В XIX и начале XX в. традиционный английский паб делился на две части: салун (буфет) с более богатой обстановкой и дорогими напитками для чистой публики и собственно бар – с более демократической обстановкой и ценами для простых людей. Паб, в котором можно было снять комнату на ночь, назывался трактиром. не было никого, кроме Джо, а из бара доносились голоса.

– Доброе утро, миледи, мисс Армстронг, – поздоровался Джо из-за стойки.

– Я слышала, что у вас появился новый повод для беспокойства, – дружелюбно сказала леди Хард- касл.

– Не буду врать, миледи, – ответил Джо, – но это меня здорово тряхануло, точно. Я же говорил этой Дейзи, что если она свяжется с потусторонним миром, то беда неминуема. И вот, сами смотрите…

Мы посмотрели. Я не заметила никаких свидетельств деятельности потусторонних сил, но, правда, было уже время ланча и Джо наверняка успел все прибрать.

– А можно посмотреть надпись? – спросила я, указав на дорожку кегельбана.

– Конечно, моя дорогая. Я ничего не трогал, чтобы вы могли сами увидеть.

Мы пошли в бар, где в углу за столом сидела пара молодых работников с фермы. Они откусывали громадные куски хлеба с сыром и обсуждали одну из местных девушек в самых нелицеприятных выражениях. Увидев нас, молодые люди замолчали на полуслове и, ухмыльнувшись друг другу, сделали по глотку сидра.