Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Вы не помните, в котором часу закончилась ваша партия в бридж с Паскоу? – поинтересовался Аллейн.

– Довольно рано, сэр. Часов в одиннадцать, кажется. У Вальмы безумно разболелась голова – бедняжка едва различала карты. Я принес ей аспирин. Она выпила три таблетки и отправилась спать.

– Помог ей аспирин?

– Очень! Она сказала, что спала как убитая. – Пилгрим обвел глазами Аллейна и Фокса и снова перевел взгляд на Аллейна. – Утром ее разбудила горничная, когда принесла чай. Голова к тому времени прошла.

– Часто у нее случаются головные боли?

– Да, довольно часто. Меня это даже тревожит. Я хочу показать ее окулисту, но Вальма и слышать не хочет о том, чтобы ходить в очках.

– Может быть, дело не в глазах.

– Мне кажется, что именно в глазах. Художникам ведь приходится постоянно напрягать зрение.

– А вы хорошо спали?

– Я? – Пилгрим недоуменно уставился на Аллейна. – Я всегда сплю так, что меня и из пушки не разбудишь.

– Как далеко отсюда до Анкертон-Мэнор, мистер Пилгрим?

– По спидометру – восемьдесят пять миль. Я специально обратил внимание.

– Значит, из Боксовера вы проехали семьдесят три мили?

– Да, сэр.

– Хорошо. Теперь давайте поговорим об убитой девушке. У вас есть какие-то мысли на этот счет?

– Боюсь, что нет. Гнусное преступление. Я до сих пор не могу без содрогания думать о нем.

– Почему?

– Как почему? Разве это не естественно? Ведь то, что случилось, – дико и жестоко.

– Да, безусловно. Но я имел в виду другое – нет ли у вас личных причин, чтобы принять смерть Сони Глюк близко к сердцу?

– Не больше, чем у всех остальных, – ответил Пилгрим, чуть помолчав.

– Вы ничего не утаиваете, мистер Пилгрим?

– Что вы хотите этим сказать? – Пилгрим снова поочередно обвел глазами Аллейна и Фокса. Лицо молодого человека заметно побледнело.

– Сейчас объясню. Не были ли вы с мисс Глюк более близки, чем все остальные?

Если до сих пор в поведении Пилгрима проглядывала нервозность, то после вопроса Аллейна он просто окаменел. Глаза невидяще смотрели вперед, губы приоткрылись.

– Я вижу, что лучше во всем признаться, – сказал он наконец.

– Мне тоже кажется, что это самое разумное, – кивнул Аллейн.

– К случившемуся это не имеет никакого отношения, – сказал Пилгрим. – Если только Соня не рассказала Гарсии. О господи, я даже не знаю, с чего начать. Я думаю об этом с той самой минуты, как ее убили. Если бы это имело хоть малейшее отношение к убийству Сони, я бы рассказал сразу, но я… я не хотел, чтобы узнала Вальма. Это случилось три месяца назад. До моей встречи с Вальмой. Вышло так, что мы с Соней случайно познакомились на одной вечеринке в Блумсбери. Вино лилось рекой, и все были навеселе. Соня попросила, чтобы я отвез ее домой, а потом предложила зайти. На минутку. «Попить чайку». А потом… я не устоял. Больше это не повторялось. Я был неприятно поражен, узнав, что Соня будет у нас натурщицей. Я ничего ей не говорил, да и она не вспоминала о том, что между нами было. Вот и все.

– А как насчет ребенка? – спросил Аллейн.

– О господи! Значит, она все-таки кому-то рассказала?

– По меньшей мере – вам.

– Я не верю, что это правда. И не верю, что ребенок был мой. Все знают, какой образ жизни она вела. Бедная девчонка! Видит бог – я ни в коей мере не хотел бы клеймить ее, но теперь, когда дело приняло такой оборот… Будь я уверен, что ребенок и впрямь мой, я бы позаботился о Соне, но ведь все знают, что она долгое время была любовницей Гарсии. Просто Соня жестоко ревновала к Вальме и, узнав о нашей помолвке, решила таким образом насолить сопернице.

– Как вы об этом узнали?

– Соня оставила записку в кармане моего рабочего халата. Я ее сжег. Она предлагала встретиться.

– И вы встретились?

– Да. Вечером в студии. Гадко все вышло.

– А что случилось?

– Соня объявила, что ждет ребенка. Уверяла, что отец – я. Я сказал, что не верю ей. Я знал, что она лжет, и сказал ей об этом прямо в глаза. Пообещал, что сам расскажу Вальме, а потом пойду к Гарсии и все расскажу ему. Она, похоже, испугалась. Вот и все.

– Вы уверены?

– Да. Что вы имеете в виду?

– Она не пыталась шантажировать вас? Не говорила, что расскажет Вальме или что если с Вальмой у нее ничего не выйдет, то пойдет к вашему отцу?

– Чего она мне только не наговорила! С ней случилась настоящая истерика. Мне даже трудно все вспомнить. Она сама не понимала, что несет.

– Но вы бы запомнили, если бы она угрожала нажаловаться вашему отцу?

– По-моему, об этом речь не шла. Впрочем, если бы и шла, это бы ничего не изменило. Он бы не заставил меня жениться на Соне. Я понимаю, это звучит низко, но ведь я и вправду был убежден, что Соня пытается обвести меня вокруг пальца. Господи, как это было мерзко! Я боялся только одного – что ее крики кто-нибудь услышит. Словом, я просто повернулся и ушел.

– Она не пыталась привести свою угрозу в исполнение?

– Нет.

– Откуда вы знаете?

– Если бы она поговорила с отцом, я узнал бы об этом сразу.

– Значит, она и в самом деле грозила, что поедет к нему?

– Черт побери, я ведь сказал вам, что не помню этого.

– Вы ей давали какие-нибудь деньги?

Пилгрим беспокойно повел головой.

– Советую вам ответить, мистер Пилгрим.

– Я не обязан отвечать. Я могу вызвать адвоката.

– Разумеется. Вы считаете, это необходимо?

Пилгрим открыл было рот, затем закрыл его. На минуту задумался, нахмурившись, затем, похоже, принял решение. Посмотрел на Аллейна, перевел взгляд на Фокса и вдруг улыбнулся.

– Послушайте, – сказал он. – Я ведь не убивал ее. Паскоу и Вальма подтвердят, где я провел ночь с пятницы на субботу. Мой отец и вся прислуга поручатся, что субботу я провел в Анкертон-Мэнор. Я просто физически не смог бы подстроить эту ловушку. Что же касается истории с Соней… У меня были причины молчать о ней.

– Несомненно.

– Вы ведь, должно быть, знаете, что за человек мой отец. Недавно какая-то бульварная газетенка тиснула идиотскую статью о его пуританских взглядах. Он ведь и в самом деле убежденный, даже фанатичный моралист; поэтому, прослышав об этой истории, он мог не на шутку рассвирепеть. Естественно, я не хотел, чтобы это выплыло наружу. Мало того что у меня могут возникнуть проблемы, но его самого может хватить удар. Вот почему мне бы не хотелось распространяться на эту тему. Жаль только, что я сглупил и не рассказал вам все сразу.

– Что ж, понятно, – произнес Аллейн.

– А на ваш вопрос отвечу: да, я и в самом деле дал Соне чек на сотню фунтов, и она обещала оставить меня в покое. Более того, она даже призналась, что ребенок не мой, но… – Пилгрим грустно улыбнулся, – добавила, что при желании могла бы здорово попортить нервы моему отцу и Вальме.