Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Теперь, надеюсь, вы останетесь?

– Не знаю. – Ормерин беспокойно поежился в кресле. Аллейн заметил, что уголок рта француза подергивается. Словно перехватив взгляд инспектора, Ормерин прикрыл губы ладонью. Его тонкие длинные пальцы навеки пропитались никотином.

– Не знаю, – повторил он. – Рана от случившегося утром еще слишком свежа. Я слишком bouleverse [75] Потрясен (фр.). . Я сбит с толку, не знаю, как поступить. Компания мне по душе – даже этот шумный и неловкий австралиец. Я с ними лажу, но беда в том, что я никогда больше не смогу кинуть взгляд в сторону подиума, чтобы не увидеть там Соню в луже крови. Она умерла с удивленным выражением на лице. Да еще этот окровавленный кинжал…

– Вы ведь первым его увидели, да?

– Да. Как только ее приподняли. – Ормерин устремил на Аллейна грустный взгляд.

– Мне казалось, что тело должно было прикрывать его.

– Да, но я стоял на коленях. Только поэтому я и увидел кинжал. Давайте только не будем больше это обсуждать. Увиденного мне и так уже по горло хватит.

– Вы ожидали увидеть там кинжал, мистер Ормерин?

Француз вскочил, как вспугнутый зверь. Лицо его стало пепельным, зубы оскалились.

– Что вы сказали? Ожидал! Как я мог этого ожидать? Не подозреваете ли вы, что я… я… подстроил эту мерзопакостную ловушку?

Не ожидавший столь бурной вспышки Найджел, позабыв о своих записях, смотрел на француза разинув рот.

– Поскольку вы помогали проводить эксперимент, – сухо напомнил Аллейн, – вы, разумеется, должны были помнить, откуда торчало лезвие.

Ормерин продолжал жестикулировать, перемежая английские слова с французскими фразочками. Наконец Аллейну удалось его успокоить, и Ормерин снова уселся в кресло.

– Извините меня, – сказал он, вновь прикрывая рот пальцами, испещренными желтоватыми пятнами. – Я сам не свой после случившегося.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Аллейн. – Я постараюсь вас не задерживать. Однако вернемся к тому эксперименту, про который мы вспомнили. Насколько я знаю, основную работу провели вы и мистер Хэчетт. Так?

– Да. Всем нам было интересно выяснить, возможно ли это.

– Совершенно верно, – терпеливо кивнул Аллейн. – Тем не менее именно вы с мистером Хэчеттом перевернули помост и просунули кинжал в щель между досками.

– Ну и что из того? – запальчиво выкрикнул Ормерин. – Разве из этого следует, что мы…

– Из этого не следует ровным счетом ничего, мистер Ормерин. Я хотел только спросить, не помогал ли вам мистер Гарсия?

– Гарсия? – Ормерин метнул на Аллейна подозрительный взгляд, но уже в следующее мгновение на его лице появилось облегченное выражение и художник заметно смягчился. – Нет, – задумчиво произнес он. – По-моему, он к нам не подходил. Он стоял возле окна с Соней и наблюдал за нами. Но вот что я вам скажу, мистер Аллейн. Когда Соня после всего этого приняла нужную позу на подиуме, Малмсли стал дурачиться и подтрунивать над ней, уверяя, что мы забыли вынуть кинжал. А Гарсия как-то странно засмеялся. Украдкой. Себе под нос. Но я заметил. Мне сразу его смешок не понравился, – закончил Ормерин с многозначительным видом.

– В столовой вы с уверенностью отнесли это убийство к crime рassionel. Почему вы так в этом уверены?

– Но ведь это слепому видно. Девчонка была типичной хищницей. Она так и гонялась за мужчинами.

– О господи, – покачал головой Аллейн.

– Pardon?

– Ничего, все в порядке. Прошу вас, продолжайте, мистер Ормерин.

– Она была не на шутку увлечена Гарсией. Буквально не спускала с него глаз. Несколько раз я видел, как он, в свою очередь, смотрит на нее, и мне становилось страшно.

Ормерин казался не на шутку расстроенным.

– Словом, – заключил за него Аллейн, – вы считаете, что злодеяние совершил он?

– Это, конечно, только мои личные домыслы, мистер Аллейн. Но подумайте сами – кто еще?

– Похоже, со многими из вас она была на довольно короткой ноге? И со многими же успела поссориться.

– Да, это верно. Но я все равно не в состоянии понять, как могло дойти до убийства. Даже Малмсли…

Ормерин замялся, поморщился, покрутил головой из стороны в сторону и замолчал.

– Что вы хотели сказать про Малмсли? – напомнил Аллейн, выждав с полминуты.

– Ничего, – упрямо мотнул головой француз.

– Вы вынуждаете нас заподозрить, что между Малмсли и натурщицей тоже пробежала кошка. Это так?

– Сам не знаю, – сказал Ормерин.

– Тогда что вы имели в виду?

– Она над ним смеялась. В тот день, когда мы экспериментировали с кинжалом, а Малмсли, как я уже говорил, подтрунивал над ней, Соня сказала ему: «На вашем месте я бы так не веселилась. И откуда вы черпаете столь странные идеи? Из книжек? Или из порнографических журналов?» Малмсли тогда так разозлился, что выронил кисть и здорово перепачкал свой эскиз. Вот и все. Сами видите – ничего особенного. Я вам больше не нужен, мистер Аллейн?

– Наверное, нет, благодарю вас. Позже мы дадим вам подписать протокол. – Инспектор кинул на Ормерина задумчивый взгляд, затем спохватился и встал. – Да, это все, – повторил он.

– Тогда спокойной ночи, мистер Аллейн.

– Спокойной ночи, – улыбнулся Аллейн, приходя в себя. – До свидания, мистер Ормерин.

Когда, проводив француза, Фокс вернулся в библиотеку, Аллейн расхаживал по комнате и не обращал ни на него, ни на Найджела ни малейшего внимания.

– Послушайте, – не выдержал журналист. – Я бы хотел позвонить.

– Ты?

– Да. И не смотрите на меня как на горгону Медузу. Повторяю: я бы хотел позвонить.

– Зачем?

– Я хочу позвонить Анджеле.

– Но уже одиннадцать.

– Не важно. Она не уснет, не дождавшись моего звонка.

– Тебе просто не терпится позвонить в свою бульварную газетенку.

– Ну, я думал… Если я скажу только…

– Можешь сказать, что в Татлерз-Энде произошел несчастный случай, в результате которого погибла натурщица. Можешь добавить, что власти не могут разыскать родственников натурщицы и в связи с этим хотели бы потолковать с мистером Гарсией, который может располагать данными о семье погибшей. Что-то в этом роде.

– Но мне бы хотелось… – раздосадовано начал Найджел.

– Если Гарсия не виноват, то, прочитав это сообщение, может выйти на связь, – пояснил Аллейн.

– Верно, – закивал Фокс.

– А теперь, если вы не против, давайте пообщаемся с последним из наших художников – с нашим томным мистером Малмсли.

– Пойду позвоню, – сказал Найджел.

– Хорошо. Только не сболтни лишнего. Скажи, что завтра будут новые подробности.

– Вы слишком щедры, мой Шейлок, – съязвил Найджел.

– И еще, Батгейт, позвони моей матушке и скажи, чтобы раньше полуночи нас не ждали.

– Слушаю и повинуюсь.

В дверях Найджел и Фокс столкнулись с Бейли, который казался мрачнее и торжественнее, чем обычно.