Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Все в порядке, сэр? – осведомился Фокс.

– Да, идем, – кивнул Аллейн. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр, – эхом откликнулся местный констебль, оставшийся караулить в доме.

– Да, кстати, а где находится гараж?

– За углом дома, с правой стороны, сэр.

– Спасибо.

Входная дверь с грохотом захлопнулась у них за спиной.

– Вот дубина! – покачал головой Аллейн. – Ведь перебудит всех.

Стояла холодная, безветренная и безлунная ночь. Под ногами полицейских громко шуршал гравий.

– Я хочу заглянуть в гараж, – сказал Аллейн. – Ключ с доски я уже снял. Я не задержусь. Дайте мне чемоданчик, Бейли. А ты поезжай, Батгейт.

Включив фонарик, Аллейн обогнул дом и зашагал по дорожке к старой конюшне. Четыре стойла были перестроены в гаражи. Ключ подходил ко всем дверям. В первом гараже стоял дорогой спортивный «остин». «Пилгрима», – догадался Аллейн. Два следующих гаража пустовали, а в четвертом Аллейн увидел небольшой фургон. Он нахмурился. Подумав, измерил расстояние между колесами, затем – высоту от земли до днища кузова. Затем, открыв заднюю дверцу, забрался внутрь. Нашел кнопку выключателя и зажег свет. Две койки, складной столик, буфет и несколько шкафчиков – вот и вся нехитрая обстановка. Аллейн осмотрел шкафчики и нашел там краски, кисти, баночки и несколько холстов. Развернул один из них и, окинув пейзаж оценивающим взором, удовлетворенно хмыкнул.

– Трой, – проговорил он себе под нос.

Затем стал внимательно разглядывать днище. У самой двери нашел две темных вмятины, оставленные чем-то тяжелым. Дверца открывалась наружу. По нижнему краю ее виднелись царапины, которые появились совсем недавно. Инспектор осмотрел их через лупу. Параллельные, словно оставленные колесиками, темные следы он обнаружил и внутри фургона, но там они были менее четкие. Затем Аллейн проверил уровень горючего – в баке оставалось два галлона [76] Английский галлон равен 4,546 литра. бензина. Аллейн снова обследовал пол и наткнулся на несколько уже знакомых на вид зеленовато-серых кусочков. Он аккуратно соскреб их и упрятал в маленькую жестянку. Затем перебрался в кабину и проверил, нет ли на рулевом колесе отпечатков пальцев. Четких отпечатков не было. На полу кабины валялось несколько окурков сигарет «Плейер». Еще один окурок Аллейн осторожно вытащил пинцетом из прорези у основания рычага коробки передач.

Вдруг снаружи послышался голос:

– В котором часу вам позвонить, сэр?

– Фокс! – встрепенулся Аллейн. – Извините, дружище. Что? Я совсем закопался?

– О нет, сэр. Берт Бейли уснул в машине сном младенца, а мистер Батгейт уехал в дом вашей матушки. Мистер Батгейт просил передать, сэр, что подумывает перерезать телефонные провода.

– Пусть только попробует, – усмехнулся Аллейн. – Послушайте, Фокс, мы только опечатаем этот фургон и сразу – домой. Давайте сделаем так: Бейли поедет в Лондон, а вы – ко мне. Матушка будет счастлива. Я дам вам чистую пижаму, мы несколько часов соснем, а рано поутру вернемся сюда. Согласны?

– Благодарю вас, сэр. Вы очень добры. С превеликим удовольствием.

– Вот и прекрасно!

Аллейн опечатал дверцу фургона, а за ней – и дверь самого гаража. Ключ упрятал в карман.

– Нечего им завтра резвиться, – сказал он. – Пойдемте, Фокс. Черт, ну и холодрыга!

Растолкав Бейли, они уговорились встретиться с ним утром в Ярде, а сами покатили в Дейнс-Лодж.

– Тяпнем по рюмочке на ночь глядя, – предложил Аллейн, входя в дом.

Фокс на цыпочках прокрался за Аллейном. Возле двери будуара леди Аллейн полицейские замерли и переглянулись. Из-за двери явственно доносились голоса.

– Ну и дела, черт возьми! – изумился Аллейн и, постучав, вошел.

В камине весело потрескивали поленья. Перед камином на пушистом коврике сидел, поджав под себя скрещенные ноги, Найджел Батгейт. Леди Аллейн в кружевном чепце и длинном голубом пеньюаре расположилась в кресле.

– Здравствуй, мамочка!

– Привет, милый. Мистер Батгейт рассказал мне про твое расследование. Очень занятно. У нас уже имеется целых три версии.

Она повернула голову и заметила Фокса.

– Это возмутительно, – с притворной серьезностью насупился Аллейн. – В Ярде мне устроят выволочку. Позвольте, мадам, представить вам мистера Фокса – его необходимо срочно уложить спать.

– О, конечно! – радостно закудахтала пожилая леди. – Какой сюрприз! Рада с вами познакомиться, мистер Фокс.

– Я тоже, – заулыбался Фокс, приближаясь и вежливо пожимая огромной лапищей предложенную сухонькую ручку.

– Родерик, принеси стулья и налейте себе чего-нибудь. Мистер Батгейт пьет виски, а я предпочитаю портвейн. Как я рада, что Родерик наконец соизволил привести вас, мистер Фокс. Я столько о вас слышала! Вы ведь уже раскрыли вместе уйму преступлений.

– Да, ваша милость, – скромно согласился Фокс. Он уселся на стул и чинно воззрился на старушку. – Для меня великая честь – сотрудничать с вашим сыном. Тем более что работать с таким человеком – одно удовольствие. Мы все счастливы, что мистер Аллейн вернулся.

– Виски с содовой, Фокс? – спросил Аллейн. – Мамочка, ты подумала, какая участь ждет твои глаза после неумеренных возлияний в час ночи? Тебе подлить, Батгейт?

– Нет, спасибо, у меня есть. Знаете, Аллейн, ваша мама убеждена, что Гарсия – не убийца.

– Не совсем, – поправила его леди Аллейн. – Я не утверждаю, что он не убийца: просто мне кажется, что вашу натурщицу убил не он.

– Ты говоришь загадками, – нахмурился Аллейн. – Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, его подставили. Сделали парня козлом отпущения. Возможно, этот ваш неприятный бородач. Судя по словам мистера Батгейта…

– У мистера Батгейта слишком длинный язык, – заметил Аллейн.

– Не сердись, милый. Должен же он был как-то развлечь старуху до твоего прихода. Он блестяще изложил мне суть дела. Я вникла в него и абсолютно убеждена, что Гарсию кто-то подставил. Бедняжка, все эти художники изображают его таким отталкивающим.

– В убийствах вообще мало привлекательного, моя дорогая, – заметил Аллейн.

– Если всерьез рассматривать кандидатуру мистера Малмсли, – вставил Фокс, – то им, насколько мы пока можем судить, движет честолюбие.

– Этого вполне достаточно, мистер Фокс. По словам мистера Батгейта, Малмсли – весьма одаренная, но тщеславная личность. Без сомнения, бедная девочка грозилась раскрыть его секрет. Наверняка сказала, что выставит его на посмешище, раззвонив всему свету, что он украл сюжет у Поля де Лимбурга. Должна тебе заметить, Родерик, что у Малмсли прекрасный художественный вкус. Картина – совершеннейшая прелесть. Помнишь, мы с тобой видели ее в Шантильи?

– Помню, но, к своему стыду, не сразу узнал ее в интерпретации Малмсли.