Александр Свистула - Граф Соколовский и таинственный социалист

– Ответь мне на вопрос, – невозмутимо потребовал граф.

– С чого я должен был забыть. Кого хочешь, обыграю. Кого надо?

Граф Соколовский довольно улыбнулся. При виде своего верного денщика, не способного на притворство и лицемерие, дурной нрав графа обыкновенно смягчался.

– Никого обыгрывать не надо. Я хочу, чтобы ты отправился в один карточный клуб и весь вечер провёл за игрой. Не думаю, что полупьяные мещане и сынки нищих дворян смогут всерьёз соперничать с тобой. Но не нужно жадничать. Знай меру и заведи среди членов этого клуба друзей.

– Александр Константинович, кто же мэнэ туда впустит?

– Ты представишься, как Григорий Фёдорович Немцов, понял? Ты – отец богатого ремесленника в Костромской губернии. Понял? Наденешь сюртук, что я подарил тебе, и сойдёшь за приличного человека.

Прежде кивающий Фёдор замер и с потаённым испугом взглянул на хозяина. Марфа почуяла неладное.

– Ваше сиятельство.

– В чём дело?

– Понимаете. Сюртучок-то… как бы, это, – после мучительных ужимок и дёрганья лицом конюх развёл руками.

– Пропил, аспид? – не выдержала Марфа.

– Нет, что вы, – взгляд Фёдора забегал по комнате в поисках поддержки. Не найдя союзника, серые хитрые глазки уставились на ножки кресла. – Пёс его знает, куды подевался. Может, вкрали. Мне цей немец ваш сразу не понравился. Вот сразу.

– Довольно! – гневно взмахнул рукой граф и повернулся к окну. – Марфа найди ему какой-нибудь старый пиджак.

– Не так-то просто будет на этого Муромца ваши вещи надеть, – сравнивая широкоплечего низкорослого конюха и худого графа.

– Дура! Моего не трогать. Мало барахла после жильцов осталось? Среди них и ищи.

Несколько секунд пролетели в полной тишине. Первым не выдержал Фёдор, попросив на столь ответственное дело денег. Когда финансовые вопросы были улажены, и счастливый конюх жадно пересчитал рубли, граф Соколовский приказал ему собираться.

– Клуб называется «Фортуна». Извозчик будет здесь через сорок пять минут. Тебя высадят неподалёку, а дальше пойдёшь пешком.

Фёдор согласно кивнул и покинул кабинет. Ему предстояло хорошо вымыться и подобрать подходящий пиджак. Марфа поглядела на высокие напольные часы. Тощая минутная стрелка приближалась к римской цифре X.

– Зря вы ему денег дали. Пусть бы из своих запасов брал, пьяница, – фыркнула Марфа.

– Хорошо бы. Да попробуй, разожми его кулачок, – ухмыльнулся граф и тоже посмотрел на часы.

– Скоро семь. Подавать ужин?

– Да, распорядись. Пусть подают. А ты подбери ему подходящую одежду.

– Всё исполню, – лишь при помощи графа дородной старухе удалось подняться с кресла. – Какое вино желаете сегодня?

– Марфа! – мгновенно худое лицо графа Соколовского окаменело, и карие глаза сурово вперились на старую няню. – Я не пью вина, когда расследую дело.

– Ох, – припомнила хозяйскую привычку старуха. – Простите, забыла. Вот видишь, как давно уже сыском не занимались.

Этим вечером графу предстояло исписать множество писем. Полтора десятка невидимых нитей протянулись от его дома к старым знакомым. Эти знакомые были весьма осведомлены о преступном мире и народнических кружках Санкт-Петербурга и всей Российской империи. Среди них были и ростовщики, вёрткие осведомители, друзья графа из Департамента полиции и члены социалистических партий. Последним Соколовский писал в угрожающем тоне, требуя выдать ему убийцу, если они скрывают его.

Грядущий день не внёс никаких изменений в дело об убийстве младшего Аносова. Впрочем, граф Соколовский не ожидал новых известий так скоро. Вечером пришёл первый ответ на его письмо. Видный член одной революционной партии клялся, что к убийству сына подполковника их партия не причастна. Он уверял, что в этом мероприятии не было бы никакого смысла.

Тем же вечером Фёдор второй раз отправился в карточный клуб «Фортуна». Ушлый конюх уверял, будто проиграл всё до копейки. И хотя граф точно знал – Фёдора невозможно обыграть в карты, скорее земля с небом поменяются местами, но вывести слугу на чистую воду было так же невозможно. Поэтому граф Соколовский был вынужден дать Фёдору дополнительные пятнадцать рублей. На этот раз конюх получил конкретное задание: выяснить, оставался ли в долгу перед кем-нибудь Ярослав Аносов.

– Не исключено, что его убил озлобленный должник. Такое случается. Порой убийство избавляет от необходимости возвращать долг. Мертвецы редко требуют денег, – рассуждал граф Соколовский, провожая Фёдора до ворот.

Ночью разыгрался сильный ветер, налетевший со стороны Финского залива. Чёрные тучи налетели на столицу Российской империи и с яростью обрушили на неё гром и молнии. Капли дождя забарабанили по крыше.

Ливень продолжался до самого утра. Но даже к полудню тучи не спешили рассеиваться. На небе оставалось так же мрачно, как и на душе графа Соколовского. После долгого умственного труда он почти пришёл к выводу, известному лишь ему. И граф с тревогой ждал возвращения Фёдора из карточного клуба. Он уже предвидел, какими будут вести из клуба «Фортуна». И всё же граф надеялся на лучшее – его выводы окажутся неверными.

– Его едва вспомнили, – заплетающимся языком рассказывал Фёдор. – Вин и раньше нечасто к ним хаживал. Играл средне, нечасто, обережно. Не думаю, шо он остался кому-то чогось должен. И крупных выигрышей у него не було. Так шо убийца никакого отношения к «Фортуне» не имеет.

Граф вполоборота сидел за длинным столом и нервно стучал тонкими пальцами по белоснежной скатерти. Фёдор понял, что его слова пробуждают в хозяине беспокойство и попытался предложить свой вариант разрешения проблемы.

– Может мне ещё раз туды съездить?

– Ещё раз?! Не наигрался, пьянь! – неожиданно взорвался граф. – От тебя водкой на версту и без того разит. Две ночи подряд играть тебе мало?! Я сейчас же прикажу тебя обыскать и все деньги, что выиграл, отобрать.

– Шукайте, – широко расставил руки в стороны конюх. – Обыскивайте!

– Уже спрятать успел? – прозорливо сощурился граф. – Иди, проспись. А после вычисти конюшни. Чтоб идеальная чистота к утру была.

– Будет, Ваше сиятельство.

Как и говорил Матюшкин, убийца не был членом карточного клуба. Вечером граф стал ещё мрачнее и раздражительнее. Один за другим приходили ответы на его письма. Смысл их был неизменен – «ничего не известно», «непричастны», «клянёмся, наши руки не испачканы его кровью», «склоняю голову перед Вашей мудростью, но ничем не могу помочь» и тому подобное. Либо таинственный социалист умело избегал надзора жандармов и успешно обманывал собственных партийцев, либо он принадлежал к той части кружков и партий, где у графа Соколовского не было знакомых, и которых обошла заботой бдящая царская охранка.