Агата Кристи - Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

Один человек или несколько… какая-то старая, давно забытая история… Она слегка нахмурилась, пытаясь что-то припомнить. Что-то промелькнуло в ее мозгу, из-за чего она недавно подумала: «Ну конечно же, так я и знала», — а вот что она знала?..

Она снова вспомнила о сестрах. Не слишком ли она засиделась в своей комнате? Надо поскорее вынуть из чемодана то, что ей понадобится в самое ближайшее время: платье, в которое она переоденется к обеду, ночную рубашку, халат и мешочек с туалетными принадлежностями. И — вниз, к хозяйкам, развлекать их приятной беседой. Ей предстояло выяснить очень важную вещь. Кто для нее эти три сестры — союзницы или, наоборот, противницы? Пока неясно. Следует все тщательно обдумать.

В дверь постучали, и вошла миссис Глинн.

— Мне так хотелось бы, чтобы вам у нас было уютно! Помочь вам распаковать вещи? К сожалению, наша прислуга будет только завтра. Тогда она обо всем позаботится.

— Большое спасибо, — сказала мисс Марпл. — Я уже достала все необходимое.

— Я пришла, чтобы проводить вас вниз. В этом доме легко заплутаться, он такой старый. Две лестницы, к ним надо привыкнуть. Случалось, наши гости сами не могли найти дорогу.

— Вы очень любезны, — сказала мисс Марпл.

— Тогда спустимся в гостиную и выпьем по рюмочке хереса перед ленчем.

Мисс Марпл охотно приняла приглашение и последовала за радушной хозяйкой. Она подумала о том, что миссис Глинн гораздо моложе нее. Лет пятьдесят, не больше. Мисс Марпл спускалась по ступенькам с осторожностью — на левую коленку давно нельзя было полагаться. Впрочем, она опиралась на перила. Лестница была на редкость красивая, и она не преминула выразить свое восхищение.

— И вообще, дом у вас замечательный, просто нет слов, — добавила она. — Наверное, восемнадцатый век. Я права?

— Тысяча семьсот восьмидесятый, — подтвердила миссис Глинн.

Кажется, ей польстило восхищение мисс Марпл. Она провела гостью в очень просторную гостиную. Мисс Марпл приметила несколько прекрасных старинных вещей. Стол времен королевы Анны и бюро с круглой откидной крышкой. Несколько довольно громоздких викторианских диванов и комодов. Ситцевые занавески уже немного выцвели, пол гостиной был устлан превосходным ковром, очевидно, ирландской работы. Мисс Марпл решила, что это ковер из Лимерика [253] Лимерик — город на юго-западе Ирландии. , они очень похожи на обюссонские [254] Обюссон — город в центральной части Франции, где с давних времен существовало производство ковров, в том числе гобеленового типа. . И наконец, необъятных размеров потертый диван, крытый бархатом. В гостиной уже сидели сестры миссис Глинн. Когда вошла мисс Марпл, обе встали и подошли к ней — одна пригласила ее присесть, другая предложила рюмочку хереса.

— Вам удобно в этом кресле? Многим нравится, что у него такая высокая спинка.

— Мне тоже, — сказала мисс Марпл. — Для моей спины лучше и не надо.

Судя по всему, сестрам тоже иногда досаждала боль в спине. Старшая сестра — высокая, красивая женщина, смуглая, ее черные волосы сзади были схвачены в узел.

Младшая — много моложе. Худая, ее волосы, когда-то светлые, совсем поседели и были небрежно разбросаны по плечам, что придавало ей какой-то потусторонний вид. «Вылитая Офелия [255] Офелия — персонаж трагедии Шекспира «Гамлет». в старости», — подумала мисс Марпл.

Клотильда на Офелию совсем не походила, зато Клитемнестра [256] Клитемнестра — в греческой мифологии жена царя Микен Агамемнона. Вступила в связь с двоюродным братом мужа, а когда Агамемнон вернулся с войны, заколола его кинжалом. из нее получилась бы отменная — она вполне могла бы заколоть мужа в ванной и при этом испытать огромное удовольствие. Однако, мужа у нее никогда не было, так что этого случиться просто не могло. А прикончить кого-нибудь другого… кроме своего Агамемнона… нет такого мисс Марпл представить себе не могла.

Клотильда Бредбери-Скотт, Антея Бредбери-Скотт, Лавиния Глинн. Клотильда была красива, Лавиния — несколько простовата, но явно славная, а Антея… у нее были большие серые глаза — и постоянно чуть дергавшееся веко… И еще у нее была странная привычка: все время оглядываться то направо, то налево, а иногда даже назад, — будто она все время боится, что кто-то находится у нее за спиной… «С чего бы это», — подумала мисс Марпл. Антея ее заинтересовала.

Они уселись, и завязалась беседа. Миссис Глинн вышла — видимо, на кухню. Как поняла мисс Марпл, именно она несла основные хлопоты по хозяйству.

Разговор зашел о вещах самых обыденных. Клотильда рассказала про дом. Он издавна принадлежал их семье: сначала двоюродному дедушке, потом дяде, который завещал его ей и двум ее сестрам, и вот теперь они живут все вместе.

— Видите ли, его единственный сын погиб на войне, — пояснила мисс Бредбери-Скотт, — а после него мы были самыми близкими родственниками.

— Здесь все так соразмерно, — сказала мисс Марпл. — Ваша сестра сказала, что дом был построен в семьсот восьмидесятом.

— Да, примерно. Но я бы не возражала, если бы он был поменьше и не так затейливо распланирован.

— Да и ремонт нынче очень уж дорогое удовольствие, — заметила мисс Марпл.

— Вы совершенно правы. — Клотильда вздохнула. — И мы вынуждены просто оставлять все как есть. Как ни грустно, многое постепенно разваливается. Садовые постройки, например, оранжерея. У нас была прекрасная оранжерея.

— Там рос чудный мускатный виноград, — сказала Антея. — А изнутри по всем стенам вился «Черри Пай». Да, мне его жаль до слез. Но откуда было взять садовника в военное время. У нас был садовник, очень молодой, и его призвали в армию. Тут уж ничего не поделаешь — ухаживать за оранжереей было некому, вот она и развалилась.

— И теплица возле дома — тоже.

Сестры вздохнули — так вздыхают люди, которым время приносит перемены, и отнюдь не к лучшему.

В этом доме все было пропитано тоской, и даже — горем, и от этого горя никуда не уйти — слишком уж глубоко оно въелось. В самые стены… Мисс Марпл вдруг пробрала дрожь.

На стол были поданы самые обычные блюда: баранья нога, жареный картофель, затем пирог со сливовым вареньем, сливки в маленьком молочнике и не слишком вкусное печенье. Картины на стенах столовой — мисс Марпл догадалась, что это семейные портреты викторианской эпохи — особой художественной ценности не представляли. Громоздкий буфет, старинный, из красного дерева красивого сливового оттенка, темно-алые шелковые гардины, а за добротным столом, составлявшим пару к буфету, свободно бы уселось человек десять.

Мисс Марпл начала рассказывать о разных мелких происшествиях, приключившихся с ней в этой поездке. Но, поскольку путешествие длилось пока всего три дня, эта тема вскоре иссякла.