Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

Вопрос заметно смутил миссис Дрейк.

— Ну, конечно… Конечно она мне нравилась. То есть… мне вообще все дети нравятся. Как большинству людей.

— Позвольте с вами не согласиться, заметил Пуаро. — Лично я некоторых детей считаю чрезвычайно неприятными.

— Это все последствия дурного воспитания. Сейчас родители перекладывают весь груз ответственности на школу, а сами при этом позволяют детям буквально все: самостоятельно выбирать друзей, ходить… ах да, простите. Так о чем мы?

— Как вам кажется, Джойс была милым ребенком? — невозмутимо спросил Пуаро.

Миссис Дрейк бросила на него осуждающий взгляд:

— Поймите, мосье Пуаро, несчастная крошка умерла.

— Но это же крайне важно! Будь она милым ребенком, ее, возможно, и не стали бы убивать. В противном случае у кого-то вполне могло возникнуть такое желание — что, собственно, и произошло.

— Но мне казалось… Дело ведь наверняка не только в том, насколько она была… гм, дружелюбным ребенком, не так ли?

— Возможно. Как вы помните, помимо прочего, она заявила, что видела, как произошло убийство.

— Ах это, — небрежно сказала миссис Дрейк.

— Вы не восприняли ее слова всерьез?

— Ну конечно нет. Как можно болтать такие глупости!

— А что побудило ее сказать это?

— Ну, я думаю, все были сильно взбудоражены присутствием миссис Оливер. Не забывайте, дорогая, что вы весьма известная личность, — обернулась миссис Дрейк к миссис Оливер. — Слово «дорогая» в ее устах прозвучало на редкость сухо. — Уверена, без вас об этом не зашло бы и речи. А так дети разволновались…

— Значит, Джойс заявила, что видела убийство… — задумчиво повторил Пуаро.

— Да, что-то в этом роде. Я, по правде сказать, не прислушивалась.

— Но слова ее тем не менее запомнили?

— Да, она точно это говорила. Но я ей, разумеется, не поверила, — ответила миссис Дрейк. — Между прочим, ее тут же одернула родная сестра — и совершенно правильно сделала.

— А Джойс рассердилась?

— Еще как! Все твердила, что это правда.

— Наверное, была страшно собой горда?

— Ну, в общем, да.

— А что, если она действительно сказала правду…

— Чепуха! Разве можно ей верить! — воскликнула миссис Дрейк. — Это только Джойс могла сморозить такую глупость.

— Она была глупа?

— Ну… во всяком случае, прихвастнуть любила, — сказала миссис Дрейк. — Всегда старалась создать впечатление, что и повидала, и сделать успела куда больше, чем другие девочки.

— Не слишком приятная черта характера, — заметил Пуаро.

— Совершенно верно, — подтвердила миссис Дрейк. — Таких хвастунишек все время приходится ставить на место.

— А как реагировали на ее заявление другие дети? На них оно произвело впечатление?

— Да они просто подняли ее на смех, — сказала миссис Дрейк. — Ну а Джойс, конечно, тут же уперлась и так и стояла на своем.

— Я рад, что у меня имеется на сей счет ваше неоспоримое свидетельство, — произнес Пуаро, вставая и галантно склоняясь к ее руке. — До свидания, мадам, весьма благодарен вам, что вы позволили мне взглянуть на место, где случилось это чудовищное преступление. Надеюсь лишь, что моя просьба не пробудила в вас слишком тягостных воспоминаний.

— Да, мне действительно тяжело вспоминать об этом, — горько сказала миссис Дрейк. — Я так хотела, чтобы праздник удался… И ведь все шло как по маслу… Всем, по-моему, было очень весело, а потом… потом этот ужас… Единственное, что остается, — поскорее все забыть. Жаль, конечно, что Джойс брякнула эту глупость про убийство, очень жаль…

— А у вас в Вудли Коммон когда-нибудь случались убийства?

— Не припомню, — очень твердо сказала миссис Дрейк.

— Довольно необычно по нынешним временам, — заметил Пуаро, — вы согласны?

— Хотя… была какая-то история с водителем грузовика, который сбил своего приятеля… Что-то в таком духе. Потом еще одну девушку нашли в заброшенном карьере милях в пятнадцати отсюда… Но все это случилось много лет назад. Да и преступления самые тривиальные. Из тех, что совершают в состоянии сильного опьянения.

— Иными словами, навряд ли ребенок мог при этом присутствовать.

— Именно это я и имела в виду. Поверьте, мосье Пуаро, что этим своим заявлением бедная глупышка просто хотела произвести впечатление на подруг и… и, возможно, привлечь к себе внимание заезжей знаменитости. — Она смерила миссис Оливер холодным взглядом.

— Верно… — покаянно пробормотала та, — во всем виновата я… И зачем я только пошла на этот праздник…

— Ну что вы, дорогая! — совсем уже холодно сказала миссис Дрейк. — Вы, верно, не так меня поняли!

Когда Пуаро и миссис Оливер вышли на крыльцо, старый сыщик тяжело вздохнул и, дойдя до калитки, сказал:

— Абсолютно неподходящее место для убийства. Не та атмосфера… Нет этого давящего ощущения надвигающейся беды — предчувствия, что здесь кого-то убьют… Впрочем, не могу отделаться от мысли, что временами гостям страх как охота убить саму миссис Дрейк.

— Понимаю. Действительно ужасно раздражает. Такая вся из себя самодовольная и снисходительная…

— А что у нее за муж?

— Он умер года два назад. А задолго до этого перенес полиомиелит и стал калекой. До болезни он был банкиром, очень любил спорт и подвижные игры. Ему стоило колоссальных усилий примириться с неподвижным образом жизни.

— Да уж, конечно, — пробормотал Пуаро и снова заговорил об убитой девочке: — Скажите мне вот что. Кто-нибудь из присутствовавших воспринял слова Джойс всерьез?

— Не знаю. По-моему, нет.

— Другие дети, например?

— Я как раз о них и подумала. Нет, они точно ей не поверили, решили что она все сочинила.

— А вы?

— Ну и я тоже, — ответила миссис Оливер. — Может быть, миссис Дрейк и хотелось бы верить, что никакого убийства вообще не было, но это уж слишком, верно?

— Полагаю, ей очень тяжело.

— Наверное, — согласилась миссис Оливер, — только мне кажется, она давно уже успокоилась и теперь просто находит удовольствие в том, чтобы изображать перед другими, как она опечалена. Сомневаюсь, что подолгу предаваться переживаниям — в ее характере.

— Она вам симпатична? — спросил Пуаро. — Приятная женщина, не правда ли?

— Честное слово, иногда вы просто ставите меня в тупик, — смутилась миссис Оливер. — Можно подумать, единственное, что вас интересует, — это кто и как здесь к кому относится. Ровена Дрейк — человек властный, она привыкла распоряжаться и любит, чтобы все было в соответствии с ее вкусом. По-моему, она так или иначе заправляет всеми местными делами. Впрочем, делает она это весьма ловко. Вопрос в том, нравятся ли вам властные женщины. Мне, например, не очень.

— А что вы скажете о матери Джойс, к которой мы сейчас направляемся?