Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— То-то и оно, — согласилась миссис Мак-Кей. — Вот я и говорю, что могу ошибаться. Если так, прошу меня извинить. Только спросите кого угодно, вам все скажут, что вранье для нее было самым любимым занятием. И не забывайте, что она была в гостях и, естественно, хотела произвести впечатление.

— И ей действительно не поверили, — сказал Пуаро.

Элспет Мак-Кей кивнула головой.

— Так кого же могли убить? Чтобы она видела? — спросил Пуаро, переводя взгляд с брата на сестру и обратно.

— Никого, — отчеканила миссис Мак-Кей.

— Но ведь наверняка кто-то здесь умирал за последние, скажем, три года?

— Ах это… ну естественно, — сказал Спенс. — Дело житейское: старики, инвалиды… Кого-то сбила машина.

— И ни одной необычной или неожиданной смерти?

— Ну… — Элспет запнулась. — То есть…

Вмешался Спенс.

— Я вам здесь набросал кое-какие фамилии. — Он пододвинул к Пуаро листок бумаги. — Чтобы избавить от лишних хлопот и расспросов.

— Это предполагаемые жертвы?

— Не совсем. Скорее, возможные.

Пуаро прочел вслух:

— Миссис Ллуэллин-Смайд. Шарлотта Бенфилд. Джанет Уайт. Лесли Феррир… — Он осекся, посмотрел на миссис Маккей и повторил первую фамилию. — Миссис Ллуэллин-Смайд.

— Может быть, — сказала миссис Мак-Кей. — Да, здесь определенно есть за что зацепиться… — Она употребила слово, которое Пуаро никогда раньше не слышал.

— Подживалка? — переспросил он озадаченно.

— Ушла как-то вечером из дома, и поминай как звали.

— Миссис Ллуэллин-Смайд?

— Да нет. Подживалка. Спокойно могла подмешать что-нибудь в лекарство. И получила бы все деньги. Точнее, она могла думать, что получила бы.

Пуаро обернулся к Спенсу за разъяснениями.

— И поминай как звали, — повторила миссис МакКей. — Эти иностранки все одинаковые.

До Пуаро наконец дошло, что имеется в виду под загадочным словом «подживалка».

— Ах, так это служанка-иностранка, — сказал он.

— Вот-вот. Жила при старой барыне, а когда та померла, вдруг взяла да исчезла. И двух недель не прошло.

— Небось сбежала с каким-нибудь молодцом, — вставил Спенс.

— Если молодец и был, никто его никогда здесь не видел, — сказала Элспет. — А такие вещи не скроешь. Кто да с кем… тут наши кумушки не дремлют.

— Значит, ходили слухи, что со смертью миссис Ллуэллин-Смайд, возможно, не все чисто? — спросил Пуаро.

— Вовсе нет. У нее сердце было больное. Врач к ней каждый день ездил.

— Но вы же сами поставили ее имя первым в списке возможных жертв!

— Просто она была богатой, и даже очень. Не то чтобы ее смерть была особой неожиданностью, но… Доктор Фергюсон, во всяком случае, был явно удивлен. Он, кажется, был уверен, что она еще поживет. Впрочем, докторам такие вещи не внове. И потом, не очень-то прилежно она выполняла его предписания. Советы его, конечно, выслушает, а поступит все равно по-своему. Вот, например, была у нее страсть — сад, а это же сплошные нагрузки для сердца.

— Да она и перебралась-то сюда потому, — перебила брата Элспет Мак-Кей, — что у нее совсем худо стало со здоровьем. А до этого жила за границей. Ну и приехала, чтобы в случае чего быть поближе к племяннику и его жене, мистеру и миссис Дрейк. Купила «Дом у карьера», — большой викторианский особняк с участком, на котором находилась заброшенная каменоломня. Из-за этой каменоломни и купила. А потом не знаю уж сколько тысяч истратила, чтобы превратить ее в «низлежащий сад», как она это называла. Специально выписала специалиста из Визли или откуда-то еще и заказала ему проект парка. Словом, есть теперь на что посмотреть.

— Как-нибудь схожу посмотрю, — пообещал Пуаро. — Как знать, может, это местечко подкинет мне какую-нибудь идейку.

— Непременно сходите, не пожалеете, — заверила его миссис МакКей.

— Так вы говорите, она была очень богата? — переспросил Пуаро.

— Вдова владельца крупной судостроительной компании. Денег — куры не клюют.

— А умерла она не то чтобы неожиданно — какое там неожиданно с больным сердцем, — а как-то уж очень внезапно, — повторил Спенс. — Впрочем, подозрений это ни у кого не вызвало. Острая сердечная недостаточность, а по-научному так и не произнести. Коронарное и что-то там дальше…

— Судебное расследование, конечно, возбуждать не стали?

Спенс покачал головой.

— Ну да, — кивнул Пуаро. — Случай типичный. Врач строго-настрого наказывает пожилой женщине беречь себя, не бегать по лестницам и не копаться в саду. А у нее еще полно энергии, она обожает свой сад и вдобавок привыкла всегда поступать по-своему. Какие уж тут предписания!

— Вот именно. И потом, миссис Ллуэллин-Смайд и этот ее художник по ландшафтам превратили карьер в настоящее произведение искусства. Они вдвоем бились над ним три или четыре года. Она видела подобный сад, кажется, в Ирландии, когда ездила туда от Национального треста [209] Национальный трест — организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест, основанная в 1895 году и финансируемая преимущественно за счет частных пожертвований и небольших государственных ассигнований. осматривать достопримечательности. И он так ей запал в душу, что она пожелала сделать из своей каменоломни точную его копию. Пока не увидите, ни за что не поверите, что такое возможно.

— Итак, естественная смерть, — продолжал Пуаро, — засвидетельствованная местным врачом. Это тот же врач, с которым я собираюсь встретиться?

— Он самый, доктор Фергюсон. Ему уже под шестьдесят, но врач он хороший. Его здесь любят.

— И все-таки вы подозреваете, что миссис Ллуэллин-Смайд могли убить? Что еще вас смущает — кроме внезапности?

— Во-первых, естественно, подживалка, — сказала Элспет.

— Почему?

— А только она могла подделать завещание.

— У вас, я вижу, есть что мне рассказать, — заключил Пуаро. — Что за поддельное завещание?

— В общем, когда пришло время оглашать завещание старой барыни — так, кажется, эта процедура называется? — разразился страшный скандал.

— О завещании никто не знал? Оно всплыло внезапно?

— Нет, но там было что-то такое… сейчас вспомню… А! Дополнительное распоряжение, вот.

Элспет вопрошающе посмотрела на Пуаро, и тот молча кивнул, ожидая продолжения.

— Она и раньше переписывала завещания, — вмешался Спенс, — но ничего по-настоящему нового в них никогда не было. Недвижимость — благотворительным учреждениям, старьте вещи — слугам, а большая часть состояния неизменно отписывалась ближайшим родственникам, то есть племяннику и его жене.

— А что оказалось в последнем распоряжении?

— Она все оставила подживалке, — ответила Элспет, — в благодарность за верную службу и доброту. Что-то в таком духе.

— Кажется, мне стоит узнать об этой подживалке побольше.